Тишина и Покой (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 30

— Это я во всем виноват….

Да обретешь ты покой в объятиях ее.

Касание тайны сияющих вод.

— А-а-а! Да черт с вами, психи хреновы! Я уже жалею, что с вами связалась!

— Прости. Это все я. Прости…

— Ладно, я гулять. К обеду вернусь.

На самом деле, так даже стало легче. Едва лишь захлопнулась дверь, как мы с Терми синхронно выдохнули. Мы-то привыкли к обществу друг друга. Полагаю, каждый пустотник встречает так свое утро после череды кошмаров. Тот же старина Стерх. Интересно, как там он? Конечно, мне еще далеко до его уровня, но вот страха перед ним я больше не чувствую.

Вышел на прогулку я спустя еще четверть цикла. Хотя какие тут циклы без корнецвета? Весь этот час ушел на полное восстановление разума после ночных ужасов. Сегодня родная стихия была особенно больна на фантазии, а потому я медленно превращался в монстра Подземья, а затем и вовсе — в живой паштет.

Тошноту и дикое сердцебиение вместе со статусом «ужас пустоты» я унял лишь спустя это время. Терми приходилось не многим лучше — в таком подавленном состоянии он был намного живее меня. Но и эффект этот по утру у него был длинней.

Не смотря на это, снаружи все еще было очень раннее утро. Его запах приятно бодрил и придавал сил, снимая с плеч остатки ночных тревог. Здесь, в городе разбитых часов, пахло самым настоящим утром. В прошлой жизни ощутить такой запах можно было только на рассвете в лесу.

Я сделал несколько кругов вокруг генератора для начала. Парочка местных смотрела десятый сон неподалеку от древнего устройства ушедшей расы. Там же нежился невысокий пушистый зверек, ручное животное кого-то из жителей.

Затем, осмелев, я направился дальше вглубь города, и узнал очень многое из того, что не заметил вчера. К примеру, дальше, за генератором, улица раздваивалась, и вдоль каждой тянулись ряды точно таких же жилых помещений, вроде нашего трактира. Я ошибался, когда решил, что здесь не более пятидесяти разумных. Город был намного больше. Все еще не сопоставим с Доминионом или даже отдельным его доменом, но в нем было достаточно жителей, чтобы не обращать на меня лишнее внимание. Многие проводили лениво-любопытным взглядом, но и не более того.

Ложное впечатление создавалось из-за необычных домов. Весь город располагался, по сути, на висящем непонятно, как и на чем держащимся куске окаменелого и вросшего в скалу часового механизма. Из-за того, что дома были построены из тех же обломков и шестеренок, или просто являлись заселенными частями самого механизма, создавалось впечатление, что жилого пространства намного меньше.

На самом же деле весь механизм являл собой один сплошной улей. С учетом количества скрытых от глаз тайных улочек, берущих свое начало между домами, здесь могло бы жить и трое больше душ, но полагаю, с едой здесь все было… нет, не плохо, но ровно впритык, чтобы спокойно жить без страха голода.

Уходили такие улочки куда-то глубоко внутрь металлической почвы и дальше только местные там могли бродить без страха заблудиться.

Настроение от прогулки постепенно скакнуло вверх. Кто сказал, что пустотникам положено только рыдать в подушку, оплакивая свою участь? Я расточительно вытащил из инвентаря свежую, фактически только что сорванную маракую и собирался попутно приступить к легкому фруктовому завтраку, как взгляд вдруг нашарил знакомый силуэт безучастной медновласой дворфийки.

Бывшая рабыня зеленомордых пялилась в чернильную пелену перед собой. Здесь город больше всего походил на летающий остров, обрываясь бездонной ямой. Однако перед обрывом находился высокий подвесной мост из решетчатой меди. Как я уже знал, через этот мост проходил единственный известный выход отсюда. По словам вчерашнего дворфа-проводника, шахты зеленомордых были довольно обширной и разветвленной сетью тоннелей, завязанной, однако, только на подъемник к городу и не имели собственного пути в общее Подземье.

О том, как мы сами в таком случае появились в шахтах, не являясь жителями города, старик не спросил. Странно, что ему это не пришло в голову. А я и подавно решил этот момент пока опустить. Если и сообщать о входе в гоблинские шахты через прорытые в водных карманах корнецветами переходах, то кому-то из здешних глав. Должен же тут быть свой староста или мэр, или король?

На мое появление дворфийка не отреагировала никак, продолжая таращиться в пустоту. В шахтах она точно так же реагировала только на резкие движения и зеленомордых. Мда. Можно ли вообще вернуть себе разум после такого? Если не приведи Нефтис она вдруг однажды заразится силой пустоты, мы получим такого монстра, что будет держать в ужасе половину Подземья. Если даже мы с вором, изначально психически здоровые эльф и человек, сейчас не всегда можем себе доверять.

Я быстро прочитал молитву покоя, и черты лица девушки разгладились. Можно вытащить душу из рабства, но не всегда так же просто вытащить рабство из души. Тролли и прочие людоеды все еще терзают ее душу. Возможно, в некоторых случаях даже смерть своего рода спасение. Или…

Я развернулся, и быстрым шагом направился к трактиру.

Фил уже была на месте, но все еще лучилась недовольством за испорченный сон. При виде еды в желудке предательски заурчало, поэтому я попросил у трактирщика дать мне с собой пару бутербродов из колбасы на грибном хлебе, и почти силком вытащил ничего не понимавшую фрезию.

— Ну? Что опять стряслось? — недовольно начала она.

— Твое заклинание. Ты ведь хотела его испытать, да? — я сразу взял инициативу в свои руки.

— Ну хотела, и что…?

— Есть одна мысль. Пошли уже. Пожуешь по дороге.

Один из бутербродов оказался в руках у Фил, и та немного смягчилась. К концу пути, равно как и концу взятого с собой из трактира, бледная девушка с холодными руками стала походить на здорового человека.

Увидев Шанри, Филин приободрилась. Она вообще моральные дилеммы разрешала удивительно легко — просто не задумываясь над ними. Есть заклинание, есть цель. Что еще нужно?

— А вы еще кто такие? — послышался настороженный старческий голос.

Филин не особенно заинтересовалась необходимостью отвечать, а вот я присмотрелся. Если подумать, кто-то ведь должен был отвести ее? Когда мы вышли из шахт, народ после благодарностей за спасение расходился по домам кто куда. Но Шанри не в себе. Она никуда не могла уйти сама в таком состоянии.

— Мы — те, кто вытащили ее и остальных ваших из рабства, — миролюбиво ответил я.

— Вот как? — недоверчиво спросил гном, но в его голосе уже не слышалось злости. — Тогда спасибо вам от меня. Хотели чего?

— Еще кое чем помочь, — я кивнул в сторону начинавшей свою молитву Фил. — Если повезет, мы заберем ее память.

— Заберете память? — снова нахмурился дворф с бородой цвета выцветшей меди и огромной залысиной на голове. Было что-то забавное в его облике, но обстоятельства не располагали думать об этом.

— Как получилось, что Шанри попала к этим уродам?

— Сказать по правде, мы думали она давно погибла. Лет пять назад она упала вниз, в вечную тьму. Была авария — часть города упала вниз. Разве после такого можно выжить? А она, выходит, целехонька. Чудо, не иначе…

— Часть города? А почему вы не спросили об этом у зеленомордых?

— Мы.. город не общается с ними. Есть договор. Еда в обмен на уголь, и время, когда обычно приходит подъемник.

— И вы даже не пытались поговорить с ними?

— Вниз спускается только еда, эльф, — зловеще и с сожалением проговорил гном. — Даже если бы кто-то из упавших вниз уцелел, скорее всего, они были бы убиты на месте монстрами.

На глазах старика проступили слезы. Голос его приобрел оправдывающиеся нотки, но я мог его понять. Спуск вниз действительно был при таком раскладе самоубийством, при и так почти нулевых шансах кому-то помочь.

Мне стало немного не по себе, но из мрачных мыслей меня бсразу вывел голос, который я и не думал однажды услышать.

— Г..где я? — язык пока плохо подчинялся дворфийке, но зато вместо затравленного взгляда на нас смотрели чистые глаза с блеском легкой настороженности, смешанной с любопытством.