Maximus Rex: О.Р.Д.А (СИ) - Delacruz Angel - Страница 23

Пухлому около пятидесяти на вид, Тонкий заметно помладше. Лет тридцать, наверное. Оба в доспехах и при оружии — копья свои, с сияющими голубым пламенем наконечниками они видимо отнесли на ворота, но у обоих на поясе ножны с короткими мечами. Вот интересно — оба они здесь местные, я же молодой и пришлый. Но кланяются они мне, а не я им.

Несмотря на злость на демонессу, которая кровожадно размотала насмехающегося над нами торгового практика, я подумал, что не так уж она была и неправа. Другое дело, что у всего есть цена — и право, чтобы другие тебе кланялись, мне наверняка придется защищать.

Ладно, разберемся.

Обернувшись от хлопнувшей двери таверны, за которой — выходя в свободное патрулирование, скрылась команда вольных охотников, я задумчиво покатал по гладким доскам стола пивную кружку. Пока разговаривал с Гарретом, народа в трактире прибавилось. Подтянулось еще несколько серьезных компаний — схожих по виду с черными наемниками, но не столь внушительно и «дорого» выглядящих. Расположившаяся неподалеку за длинным столом группа ремесленников, с коричневыми от въевшейся грязи лицами, уже серьезно накидалась и их голоса, шутки и хриплый каркающий смех разносились все громче.

Собираясь подняться и идти наверх, я вдруг почувствовал какую-то неправильность. Так. Понятно почему — гомон в зале затих как отрезанный. Короткий взгляд по сторонам — почти все смотрят в одном направлении.

Уже понимая, что увижу, обернулся.

Мда.

Наблюдая, как спускается по лестнице Марина, я только головой покачал. Она надела красное платье Ани — собственное видимо постирала. Платье было ей коротковато, открывая чужим взглядам длинные ноги, при этом Марина еще и спускалась неторопливо. Когда мы появились здесь, она была вымазана в грязи и шла за спинами стражников. Сейчас, чистая и свежая, выглядела она словно модель на подиуме конкурса красоты.

За появившейся красавицей наблюдал не только я — практически весь зал вперил в нее оценивающие взгляды. В глазах же парочки местных шаболд — одна из которых уже сидела голая по пояс, а на ее вислой груди лежала немытая ладонь цеховика, и вовсе читалась неприкрытая ненависть.

Судя по вопросам и намекам Гаррета я уже понял, что с красивыми женщинами здесь, как он говорил в «Отстойнике», непросто. Марина вот только, судя по всему об этом даже не подумала.

Первый шок от явления красивой девушки прошел, в зал вернулся гомон — словно ручку громкости покрутили. Марина под этот гомон обсуждения ее персоны прошествовала через зал.

— Марина, — укоризненно произнес я, когда она присела напротив.

— Да? — вопросительно приподняла она брови.

— Я же просил тебя посмотреть за Аней.

— Что за ней смотреть, она в глубокой коме.

— И ты решила поискать челлендж?

— Я не так образована как ты, и не знаю что такое челендж, — в голосе девушки промелькнула нотка раздражения.

Да-да, не знает она что такое «челендж».

— Ты решила бросить вызов окружающей реальности?

— В чем проблема?

— Проблема в том что я не уверен, что мы уйдем отсюда без проблем.

Марина хотела что-то спросить, но промолчала. Осмотрелась по сторонам — заметив наконец, что большая часть присутствующих в зале откровенно на нее глазеет. Глянула на Пухлого и Тонкого — которые заметно напряглись, сжимая в руках ручки массивных пивных кружек. И коротко выругалась.

Понимание пришло. Хоть это радует.

— Прости, мне стало страшно одной, — произнесла Марина, сбрасывая маску невозмутимости. — Я просто не смогла там быть, думала с ума сойду. Макс, прости, я не думала, что здесь такое шапито будет.

Я ей сразу поверил. Действительно, если общаться с голосом в голове и постоянно что-то делать, мысли соскакивают с первопричины происходящего здесь и сейчас. Но если остаться с самим собой наедине и задуматься о происходящем… конец старой жизни, вокруг другой мир — холодный и жестокий. Действительно фляга засвистеть может.

Впрочем, мое понимание опрометчивого поступка Марины, как и ее собственное, проблему не решало никак. Надо отсюда уходить. Но уходить, сохраняя лицо — не сразу и торопливо бросившись на лестницу.

На нас сейчас скрещены десятки взглядов, и, если я засуечусь, эффект будет схожим с тем как от брехливой собаки попробовать убежать. Действовать надо спокойнее — посидеть еще хотя бы минутку и только после этого степенно удалится.

— Но этот же, стражник, когда упомянул Рустема, — между тем кивнула Марина в сторону трактирщика. — Тут все прониклись вроде. Ну поглазеют на меня, но приставать не рискнут.

В ответ я только вздохнул:

— Все тут уже залились алкашкой нормально. Вполне может найтись неадекват, который… — я задумался, но после решил не облагораживать объяснение: — Грубо облапает твою весьма привлекательную задницу и попытается предложить тебе продолжить вечер наедине.

— А ты не хочешь, чтобы кто-то попытался облапать мою привлекательную задницу?

Сказав это, Марина глубоко вздохнула и выпрямилась, так что туго стянутая алой тканью небольшая грудь выразительно поднялась. Причем мне показалось, что сама тема беседы Марине нравится. И это оказалось довольно неожиданно — а еще говорила, что «челендж» не ищет.

— Во-первых, мы оказались в жестоком и неприветливом мире, — начал я спокойным ровным тоном. — Здесь, судя по всему, серьезный дефицит красивых девушек. И каждая красавица, полагаю, наперечет, так что уже завтра о тебе пойдут слухи. Более того — я не уверен, что каждая красавица обладает здесь самостоятельностью и свободой решений, если ты понимаешь о чем я. А еще, судя по всему, здесь присутствует не только жесткое деление на сословия, но и огромное значение имеет репутация. Слышала, как реагировали на имя Рустема? Вот. Но репутация, это ведь дело такое, она рушится мгновенно. Поэтому если кто-то облапает мою девушку, я просто рядом постою и ничего после этого не сделаю…

— Твою девушку?

В этот момент я впервые пожалел, что Марина не видела дуэль у ворот. Наверное, если бы она видела убийство, как и реакцию на него окружающих, более вдумчиво бы оценивала поступки и их последствия.

— Мою девушку, — подтвердил я.

— Хм, как интересно, — с загадочным выражением лица протянула Марина. Явно видно было, что на языке у нее крутится вопрос, но она не стала его задавать.

— А во-вторых? — сменила Марина тему.

— Что во-вторых?

— Ты сказал «во-первых», а после рассказал мне про жестокий мир. Что во-вторых?

Хм. Если и было во-вторых, то я про него как-то запамятовал.

— Н-ну… Допустим, я не хочу, чтобы кто-нибудь облапал твою привлекательную задницу.

— Ты уже считаешь меня своей девушкой? — все же спросила Марина.

Несколько раз я открывал рот, чтобы начать объяснять, но сразу закрывал. И с третьей попытки, ответил просто и без затей:

— Да.

— Спасибо за откровенность, — произнесла Марина, как-то вдруг разом избавляясь от ироничного взгляда.

— Прости, я на самом деле не подумала о последствиях, впредь постараюсь быть умнее.

Надо же. Почти в унисон моим недавним мыслям говорит.

— Пойдем, думаю уже можно валить отсюда, — поднялся я, подавая ей руку.

— Пойдем, — поднялась Марина. Взяв предложенную руку и прижимаясь ко мне весьма близко и демонстративно. Так, что у наблюдающих за нами просто не могло возникнуть иллюзий насчет нашего совместного статуса.

Пухлый и Тонкий двинулись к лестнице следом за нами, эскортом. И мы даже прошли через весь зал вполне спокойно. Я уже подумал было, что перебдел и в глазах Марины могу выглядеть довольно глупо. На несколько секунд я даже почувствовал некоторое смущение — настолько все было спокойно. Впрочем, лучше бы потом выглядел глупо.

В предчувствиях я не ошибся: перед самой лестницей нам наперерез вывалился рябой каменщик — судя трем кирпичам на сером гербовом щите потрепанной куртки. Лицо рябого, прямо поверх изъеденной оспой кожи, покрывала густая вязь татуировки. Попытавшись схватить Марину за плечо, он произнес что-то на незнакомом грубом языке.