Жертвы Подземья (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 27

Разговорившись с ней на третий день пути, я не заметил, как пролетел весь день, и даже холод был уже не настолько заметен, не смотря на то, что с каждым шагом он становился сильней.

Судя по карте, мы уходили все ближе и ближе к поверхности. Выйдя из-под уютных стен подземного мира в широкую голубую расщелину, я по началу подумал, что это и есть Наружный мир. Но увы. Это место звалось Дорогой Призраков. Следующая локация за «Свистящими Тоннелями» и «Второй Северной Дорогой», которые мы миновали за последние пару дней.

Как появилось это место с точки зрения физики я понимал слабо. Представьте себе замерзшее море Арктики. А теперь представьте, что под толстым слоем льда находится тонкая сеть расщелин вполне себе наполненных кислородом. Словно сотни неведомых кротов, или даже червей, вырыли внутри замёрзшей воды свои собственные переходы в тайные королевства.

Это была замёрзшая заводь моря Тишины. Сестры более тёплого и гостеприимного моря Покоя, где мы нашли одноимённый храм. Нужное нам место, названное «Крысиным спуском», отсюда было уже достаточно близко.

Судя по карте, вода окружает две трети Доминиона, расположенного как раз на стыке двух морей. За этот день мы поднялись по ледяному лабиринту ещё выше, чтобы обойти Тихое море по верху.

Вода была чёрной. Вернее, она тут была абсолютно прозрачна, но большая глубина и отсутствие привычных Мельхиору светящихся водорослей создавали именно такое впечатление. Только запах был тем же, что я чувствовал, когда мы плыли на самодельном плоту вместе с Хеором и Дримом.

И Лаской…

Под невидимым нами ледяным небом Мельхиора было еще светло, когда мы достигли Тишайшего Моста, находившегося в сердце дороги призраков. Неподалеку заканчивалась заводь Моря Покоя. С пол километра отсюда находился Тихий водопад — место, где соленое море медленно переваливалось через край камня и почти бесшумно падало широкой зеркальной струей в расщелину, в бесконечную черную мглу Нижних Уровней.

Сам я этого не видел, но отчетливо нарисовал в голове после подробнейшего рассказа Лесата, успевшего завести знакомство с кем-то, кто уже ходил этим путём.

Белоснежный мост был длиной в два, а то и три километра и шириной метров десять. Не могу себе представить тех, кто построил данное сооружение, ибо опирался каменный мост на спускавшиеся вниз бесконечно длинные каменные колонны. Возникали ассоциации с великанами и титанами, но о подобных существах в этом мире я пока что не слышал.

Неизвестные строители опустились вниз на многие километры, чтобы построить колонны, на которых стоял мост. На ум приходила магия, но даже так я не мог представить ни уровень навыка колдуна, не предполагаемый уровень навыка строителей, создавших сие чудо.

Примерно на трети пути часть опор моста была обрушена. На самом мосте это отразилось в провале метров на двести-триста длиной, где белые камни заменял навесной мост из древогриба, сделанного стараниями местных не так давно. Шаткая и скрипящая под ногами конструкция не внушала доверия, но благодаря холоду, она оставалась относительно крепкой, без следов плесени или мха. Своеобразная «заплатка» на мосту была рассчитана даже на тяжелый торговый обоз и осадную технику, как меня уверяла баффер отряда, встречавшаяся с подобными сооружениями в песочнице.

— Змейка, — это одна из звериных нор на Нижние Уровни. — пояснила мне тёмная, когда я стал её расспрашивать четвертой ночью похода о географии нашего путешествия. — Мы сейчас идём к «Крысиной Норе». Такие места разбросаны по всему Мельхиору, однако спуски южнее Змейки почти непригодны для путешествий.

Следующий спуск на Нижние Уровни севернее звался «Спираль Снежного Барса» и там температуры уже достигали экстремальных низов, а путешествие было опасным из-за погоды и аномалий даже для опытной и хорошо экипированной группы. Да и путь к спуску по промёрзшей части Подземья занимал в два с половиной раза больше времени по карте. На поверхности температура становилась настолько низкой, что даже толщина льда и камня над головой ничего не могли с этим поделать. Эта локация простиралась так далеко, как все уже пройденное расстояние, если его увеличить вдвое.

А вот к югу от Крысиного спуска и Змейки располагались опасные Кабаньи тропы, откуда периодически вылезали мигрирующие чудовища.

Что было дальше к северу и югу знали только старшие ученики.

Но мне хватало и нынешнего пути, чтобы проникнуться. Здесь не то что растения, даже кристаллы забывали светиться. И если отсутствие корнецвета было понятным, отсутствие светоносных камней явление необычное после всех пройденных мною локаций.

Темнота стала нормой в любое время цикла. От моста и далее было так тихо, что я готов был расцеловать любое природное явление на своем пути. Но увы, Подземье оставалось глухо к моим молитвам. Даже холодный ветер боялся потревожить покой Тихого моря.

К концу третьего дня, плавно перераставшего в четвертое утро, мы устроили ночлег сразу за мостом. Тупикового тоннеля, как в две прежних ночи, здесь не нашлось, и Мархи решила остановиться прямо посреди широкой тропы у заледеневшей заводи холодного моря.

За эти три дня мы прошли максимально быстро окрестности Доминиона и вступили на территорию северного Подземья. Не знаю причину спешки темной, но нашему лидеру явно было виднее — она единственная из всех нас уже бывала в этих краях. Мархи вообще заметно нервничала с тех самых пор, как мы подошли к призрачным тропам, хотя при этом и утверждала, что около Тихого моря почти не бывает живых существ. Даже привычные к холоду монстры старались обходить это место, да и вода здесь была для питья непригодна из-за высокого содержания соли.

Закончив помешивать почти готовое блюдо из наших запасов, я молчаливо порадовался росту навыка кулинарии до шести. На четвёртый день припасы от Мыши закончились, и пришло время готовить пищу своими силами, на что я сразу же наложил лапу.

Роль полевого кашевара, не смотря на обилие девушек, никого почему-то не прельщала. По идее, этим изначально собирались заниматься Мероу и Ранника, но желанием таким они совсем не горели и занимались бы этим исключительно из необходимости. Зато Ласат внезапно выказал живой интерес к готовке и желание поучаствовать. Странная у нас получилась компания.

Мне удалось приготовить довольно сытный суп, помогавший согреться в холодных тоннелях. В промёрзлых тоннелях это стало особенно актуально. Совместными стараниями с искателем вышло очень даже неплохо, особенно с остатками валявшегося у меня краба с рыбой серебрянкой и кислоцветами, а также широкого ассортимента специй из запасов Лесата.

В ту ночь нам пришлось выставлять дозор из троих и постоянно поддерживать костер. Выбранное для лагеря место было не очень открытым, да и Ранника с Мероу совместными усилиями добавили лишних ледяных наростов в проходе, которые не только могли бы защитить нас от внезапного нападения, но и чуть лучше прикрыть свет от огня. Но спокойней от этого не стало.

Кроме того, по предложению Сегинуса, мы решили выставить еще и факелы по периметру от лагеря. Ещё одна демаскирующая нас деталь, но иначе мы бы увидели нападение лишь в самый последний момент, когда колдовать будет уже поздно, и всё будет решать лишь сталь воинов и способности хиллера.

Мне, как и искателю, такое решение не пришлось по душе, но Мархи с Мероу активно его поддержали. Небесно красивая эльфийка вообще почти всегда поддерживала дроу, так что сдаётся мне, Лесат со своим интересом был явно в пролёте.

В итоге каждый из нас сидел должен был сидеть одиночестве и смотреть в пустоту на отведённый ему участок на протяжении цикла, пока кто-то не приходил на смену.

В эту ночь я был на страже в числе первых. Вместе с рыбкой и вечно мрачным тёмным эльфом. При чем эти двое были так увлечены выяснением отношений друг с другом, что я невольно возвращался снова и снова к мыслям о пустотнице.

Наблюдая за торчащим во льду факелом, я почти вошел в некий транс, созерцая отблески волшебных огней на поверхности льда. В какой-то момент, я потерял свой внутренний диалог. Однообразные блики язычков пламени, отраженные на бирюзовых льдинах, начали складываться в какое-то послание. Будто бы в этом колыхании света скрывалось нечто большее, чем просто явление природы. Или же просто скука начинала негативно влиять на разум.