Дариар. Дорога к дому (СИ) - "Amaranthe" - Страница 35

— Не было никаких характерных ушек, была всего лишь симпатичная мордашка. Я так понимаю, какая-то иллюзия, или что-то вроде этого. — Звук металла, ударившегося о мрамор пола, заставил нас снова посмотреть на поединок.

Лорену удалось выбить меч из рук решительно настроенной эльфийки и теперь он мог, наконец, сократить дистанцию для более тесного контакта и самому перейти в атаку.

— И что, клятва была настолько серьезной? Надеюсь, что они не поклялись друг друга убить? — прикусив язык, я замолчал, пытаясь уменьшить боль. Мне снова стало холодно и меня начало потряхивать от охватившего тело озноба.

— Про смерть там ничего сказано не было. Но тут как пойдет. Все зависит оттого, насколько она все-таки обиделась, — философски проговорил Элойд и переключил свое внимание на то, что творилось в центре зала.

Зал озарила ярко красная вспышка, но от направленного на него луча Лорен играючи отклонился.

— Алаэль, ты же понимаешь, что это не то место и главное — не то время, чтобы выяснять отношения? — тихо спросил Лорен, но, как и в моем случае, услышали его все.

Эльфийка не ответила и практически невидимым взглядом движением оказалась за спиной моего дружинника. Что она хотела сделать дальше оставалось только гадать. Лорен перехватил руку девушки с ножом, которым она пыталась его достать и, выворачивая кисть внутрь и наклоняя ее медленно к земле, сначала заставив выпустить из руки оружие, а затем на манер рычага, совершил при помощи обеих рук резкий бросок. Чисто рефлекторно он занес ногу для добивающего удара, но успел остановиться.

— Довольно, — Карниэлю удалось перекричать возмущенную толпу. Лорен молча отстранился и, вытирая кровь, текущую из носа, решительно направился ко мне, не обращая ни на кого внимание. Своеобразный кордон расступился, пропуская его без каких-либо проблем.

— Подготовь всех, я выступлю с заявлением через час, — новоявленный Правитель и по совместительству мой шурин обратился к Старбаэлю. Все разговоры разом поутихли. До многих начало доходить, что власть поменялась, и вести себя как прежде все же не стоит. Старбаэль кивнул и первым вышел за пределы комнаты. Буквально за минуту зал опустел, оставив только Правителя, Сиэану, эту неуравновешенную эльфийку и мою команду.

На меня резко накатила слабость, ноги подкосились, и я рухнул на пол.

— Кеннет, что с тобой? — Лорен опустился передо мной на колени, обеспокоенно заглядывая в лицо. Из-за клацающих друг о друга зубов я не мог ему ничего внятно ответить. Он положил мне руку на лоб. — У него жар. Ему нужна помощь лекарей. — Мой первый дружинник, не тушуясь перед Карниэлем, обратился непосредственно к нему. Краем сознания я обратил внимание, как к моему лбу прикоснулась рука Сиэаны.

— Поспи немного, — последнее, что я услышал — обеспокоенный голос моей жены, но, скорее всего, мне это просто показалось.

Тело то охватывало огнем, то оно начинало дрожать от нахлынувшего холода. Глаза болели, словно в них насыпали песка, но, чтобы их открыть, следовало приложить усилия, а у меня не было сил.

Звуки доносились до меня словно через вату. Я не мог разобрать ни единого слова, и единственное, что мне удавалось понять — кто именно говорил. Судя по всему, недалеко от того места, где я сейчас находился, велась очень жаркая беседа между Лореном, Карниэлем, Льюисом и еще одним неопознанным объектом, которого идентифицировать я не сумел.

Я снова попытался открыть глаза, но ставшие слишком тяжелыми веки меня не слушались, и на третьей попытке я сдался, стараясь больше особо не напрягаться из-за накатившей слабости, возникшей после такого элементарного действия, как попытка поднять руку и открыть глаза. Пока я старался прозреть, наступила подозрительная тишина. Она наступила настолько неожиданно, что волна иррациональной паники нахлынула на меня и я, приложив максимум усилий, приподнялся и открыл, наконец, глаза, но не увидел ничего, что могло показаться мне знакомым. Более того, голова резко закружилась, и мир перед моим изумленным взором несколько раз перевернулся, где-то раздался пронзительный женский визг, и меня в который раз поглотила темнота.

Я потянулся, наверное, впервые за долгое время, не ощутив никаких мышечных спазмов, болей в какой-либо части организма, и довольно часто накатывающего на меня головокружения. Долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, что же меня разбудило. Наконец, открыв глаза, я понял, что нахожусь дома в своей уютной комнате с разбросанными где попало вещами, в удобной постели. Эту квартиру отец подарил мне на восемнадцатилетие, чтобы у меня была своя берлога и возможность уединения. Часы, которые были сделаны в виде цифр и стрелок, расположенных по всей площади стены напротив кровати, показывали ровно восемь. Я невольно нахмурился, определяя: восемь утра или вечера? Если утра, то настроение будет испорчено на весь день, потому что вставать в такую рань я просто ненавидел, моя жизнь начинала кипеть гораздо позже. Из окна лился свет утреннего солнца, значит, все-таки сейчас не вечер. И что же меня подняло в такую рань? Внезапно до меня донеслось приглушенное жужжание, повторяющееся все настойчивее и настойчивее. Некоторое время я не понимал, откуда может раздаваться жужжание, которое казалось таким знакомым, но я никак не мог сообразить, что же он мне напоминает. И тут окончательно проснувшийся мозг начал, наконец, работать, определив жужжание как телефонный звонок в режиме вибрации. Стукнув себя по лбу, я схватил телефон, оказавшийся у меня под подушкой. Интересно, сколько же я вчера выпил, если сегодня с таким трудом соображается? На дисплее красовалось лаконичное «Зая». Будто я помню, какая из очередных кукольных зверушек таким образом записана у меня в телефоне. Я хотел было отключить звонок, но внезапно понял, что не понимаю, как это сделать. Я тупо таращился на телефон, судорожно вспоминая элементарные действия и движения, и чем дольше я пытался вспомнить, тем больше начинал паниковать. Потому что не вспоминалось вообще ничего. Я аккуратно положил телефон на кровать и, тихо поднявшись, подошел к большому панорамному окну. Что же вчера произошло? Вроде бы я сразу поехал в клуб из отцовской квартиры, но тогда, почему проснулся дома, да еще так рано? Давай же, вспоминай. Я раздвинул шторы и посмотрел на улицу с высоты своего тридцатого этажа. Но никакого ощущения высоты не было. Я не видел потоки машин, несущихся где-то внизу, не видел стоящих рядом с моим домом, таких же высоток. Из окна своей квартиры я смотрел на густой лес, которого просто не могло быть априори в центре Москвы. Я отпрянул от окна и, не удержав равновесия, упал на спину. Это не может быть правдой, просто не может быть. Я закрыл глаза и начал глубоко дышать, приводя свою нервную систему в рабочее состояние. На третьем вдохе в голове будто взорвался огромный мыльный пузырь, и сознание затопила череда воспоминаний. Я вспомнил все, что произошло со мной с момента выхода их клуба. Зая, сознание зацепилось за эту картинку — белокурая головка, откинутая на подголовник сиденья, и кровь, так много крови… Наверное, я чувствую вину перед этой незнакомой девчонкой, которая так нелепо погибла, просто потому, что в очень неудачное для себя время села в мою машину. Воспоминания словно замерли на короткий миг на этом моментом, а затем обрушились на меня водопадом, едва не погребя под собой.

Что эта сука Дальмира со мной сделала? Я попытался встать с пола, куда неудачно упал ранее, тупо глядя на свои часы размером со стену комнаты, и пытаясь понять, сколько же прошло времени, прежде чем я вспомнил все: минуты, или, может быть часы? Сразу встать у меня не получилось, как не получилось элементарно пошевелить руками и ногами, словно я был прикован какими-то невидимыми мне путами к полу, как не так уж и давно я был прикован к алтарю сбрендившего некроманта. Пару раз дернувшись, я осознал всю бесперспективность в плане освобождения, а неприятные ассоциации с алтарем только усилились. Внезапно полыхнуло яркое синее пламя. Оно быстро охватывало комнату: пробежалось по шторам, перекинулось на стены, вот заполыхала кровать. Пламя перемещалось нарочито медленно, словно неохотно, при этом четко огибая меня и не причиняя никакого вреда. Я не ощущал даже жара от этого поглощающего все на своем пути пламени. Когда ничего, кроме синего пламени вокруг меня не осталось, та же невидимая сила, что только что удерживала меня, прикованным к полу, с легкостью приподняла мое тело и подвесила в вертикальном положении в воздухе. Я мог коснуться пальцами босых ног мягкого ворса светлого ковра, застилающего пол комнаты, но сделать я это мог только при условии, что встану на цыпочки и сильно до хруста вытянусь. В тот же миг, руки, буквально выдирая из суставов, эта же неизвестная мне сила подняла над головой. Зарычав от беспомощности, я несколько раз дернулся, пытаясь освободиться. Я не маг и никогда им не был, чтобы хоть немного разобраться в том, что происходит со мной в этот момент.