Кровавый цветок (СИ) - "Bloody Moon" - Страница 4

— С чего — бы говорить подобное отро…

— Тц… — Я прикрыла ему рот, потому, что голос звучал, уже не так охрипши. — Идиот, хочешь выбраться? Это выгодно не только тебе, Дэй Фиррэлиус. — Он уже не пытался меня укусить, в его глазах читалось удивление, смешанное с недоверием, а так же толика отвращения. — Так — то лучше.

— Как ты…

— Узнала твое имя? Ваша семья не изобилует детьми. Наша же — промышляет убийствами не только окружающих.

— Ты всего лишь еще один…

— Мыслишь в верном направлении. Да, я всего лишь одна из многих. Сколько их было, и где они? Наш склеп слишком большой. Как думаешь, нормальный человек останется здесь по своей воле? — Похоже, он слегка остыл.

— Неужели ты думаешь, что услышав это, я начну тебе доверять?!

— Ты не обязан. Сейчас я прошу лишь об одном — выпей то, что я тебе дам. Как я ранее сказала, ты можешь ослепнуть в ближайшее время. Считай это намеком на доверие. После решать тебе. — В ответ я ничего не услышала. — Буду считать это — «да».

Достав склянку, я взяла его за холодный подбородок и попыталась влить жидкость, но ничего не вышло. В этот момент он напрягся. Спазм сковал его тело. Черт. Набрав зелье себе в рот, я с усилием разомкнула нижнюю челюсть и влила все без остатка, стараясь не проронить ни капли. В этот самый момент спазм спал, и он попытался оттолкнуть меня, чуть не выплюнув антидот.

— Черт! Что? Что ты делаешь?

— Спазм — реакция на яд в твоем организме. Я лишь облегчила задачу. Токсины выйдут спустя семь дней, зрения вернется к тебе на второй или третий день.

— Допустим это правда. Но это не значит, что я доверяю тебе. — Прошипел Дэй.

— А я просила? Просто позволь мне помочь. — Уже разворачиваясь к выходу, ответила я. — Ох, да.… Эти цепи. Чем больше сил прилагаешь, тем больнее они впиваются в тебя, и нет энергии сопротивляться. — С этими словами переступив порог камеры, я поспешила убраться.

Ты моя игрушка

3

От лица Дэя

Не знаю, сколько времени уже прошло, как только меня, накаченным каким — то ядом, притащили в это проклятое всеми богами место. Перед глазами плыло, а от ударом плетью ломило все тело, я чувствовал, как с каждым вдохом режет внутренние органы. Вот оно, лицо семьи Стайлес. Раньше в детстве, няня рассказывала нам с сестрой страшные истории об этом доме. Они оказались недалеки от правды. «Дьявол бывает милосерднее к грешным, чем они». Так нам говорили. И все же я не смог избежать похищения. Что им нужно? Нельзя, что бы они завладели энергией света.

«Ни при каких обстоятельствах ни позволяй врагу увидеть истинную силу. Запечатай свою силу в душе. Ни позволь касаться темноте, ни тела, ни духа своего. Держи разум в чистоте. Свет наш крест». Эти слова старейшин сейчас были, как мантра для меня. Вполне возможно, что именно с целью раскрытия семейных тайн и силы Фиррэлиус похищение было спланированно так, что ни кто из семьи не догадывался, что в наши земли давно прибыли шпионы Стайлес. И возможно, часть из них все еще находятся там. Мыслям помешал, чей то разговор. По — видимому, один из голосов был голос охранника, второй же я еле улавливал. Охранник невнятно мямлил и запинался.

— Вы же сказали, что лишь взгляните! — Слышался испуганный голос мужчины.

— А я и взглянула, ты этому свидетель. … Ничего не было. У тебя есть другое мнение …

Они еще не закончили пытать меня? Что же на этот раз? Чем удивите? Ничего не вижу, лишь обоняние ловит тошнотворные испарения, сырость и запах собственной крови. Ком подкатывает к горлу, так и хочет вырваться, но нет сил, даже нормально вдохнуть, не опасаясь задохнуться. Шаги были чуть слышны, а со всех сторон слышались мольбы о пощаде и проклятья в адрес того человека, что приближался с каждым шагом все ближе. Ни осталось и сомнение, что визит адресован мне. Звук замка и скрип отварившейся решётки, а затем в нос ударил легкий аромат цветов, ранее мне не известных. Нет, я не имею ни малейшего желания быть, чьей то куклой!

— Убирайся! — Вся ярость, которая накопилась за это время, выплеснулась наружу. Может хоть сейчас станет легче.

— Хм… А мне уж подумалось, что тебе давно отрезали язык. Обычно это делают сразу по прибытии сюда. — Услышал я на удивление мягкий, но в то же время холодный голос молодой девушки. Не думаю, что она старше сестры, но уже гнилая при рождении, как и все дети этой семьи.

— Убирайся!

— А вот это уже банально. — Она прикоснулась ко мне холодными, как лед руками и у меня как будто струна лопнула. Откинув голову, я вцепился в ее тонкий палец, так что прокусил его, чуть ли не до кости. В следующее мгновение я почувствовал резкий удар в живот и чуть не задохнулся, ловя воздух ртом.

— Кха! Дрянь!

— И это все, на что способен мышонок в клетке? Думаешь, ты один находишься в ней? Ты думаешь, я мерзка? Моя кровь темнее безлунной ночи? Из поколение в поколение вам описывают род Стайлес. Возможно, вам говорили, что в венах нашего рода течет чистый яд, не так ли? Тебе не страшно? Ведь, Господин Великого Дома Фиррэлиус укусил меня до самой кости, как бешеная собака. Где же Ваша хваленая святость и благочестие. Неужели отец ошибся и притащил дворняжку место породистого пса? — Она сравнила меня с собакой! Но, все же вспомнив всевозможные истории об этой семья, я поспешил выплюнуть эту омерзительную кровь. — Можете мне не верить, Ваше Святейшество, хранитель людских душ, но если вы сейчас не выпьете, то, что я вам дам — лишитесь зрения навсегда. — Что она несет. Нет. Поверить кому то из этих зверей? Это должно быть изощренная пытка.

— Верить отродью, Стайлес?

— Во — первых, запомни. Мое имя, Алексис.

Так произошла наша первая встреча с Алексис. У меня нет причин доверять ей, даже если она дала мне противоядия и раскрыла секрет цепей сковавших меня. Но как она и сказала зрение ко мне начало возвращаться. Спустя два дня я видел, как сквозь туман, а на третий мог сосредоточиться на предмете. Тело, ранее сковавшее ядом, стало более расслабленным, кончики пальцев неприятно покалывало, чего раньше не было. Но в конце дня произошло непредвиденное событие. За большой дубовой дверью в пыточную послышался гомон и ругань. И это был не голос Алексис, а голос ребенка, закатившего истерику.

Алексис

В коридоре было уже темно, лишь несколько масленых бра оставались гореть, освещая путь в дали, отбрасывая колеблющиеся тени. Их заботливо оставила Оливия, зная, что ночью я обычно не сплю, а хожу, как призрак по особняку. Таким образом я существую в течение многих лет, с того дня, как потеряла спокойный сон и полностью осознала реальность этой жизни. Мое чутье так же обострилось сродни, оголённому нерву. Еще не доходя до двери спальни, я заметила силуэт рядом с окном, хоть оно и было закрыто тяжелыми гардинами. Вряд ли он следил за мной все это время.

— Оскар, почему ты здесь? — Силуэт медленно приблизился, и свет очертил его красивое лицо. Оскар выглядел слегка недовольным. Его яркие, как у ребенка губы были слегка надуты, а в темно — синих глазах читалось — «Ты меня опять не взяла с собой».

— А как ты думаешь? Я и так торопился к тебе, но Оливия сказала, что тебя нет. Я надеялся на партию. Так что? Все еще в… — Но тут его взгляд упал на мою руку, а точнее на неаккуратно завязанный платок на пальце. Он уже весь пропитался кровью и начал присыхать. — Что это с тобой? — он резко схватил меня за кисть и притянул к себе, уже хотел развязать. Мне пришлось ловко выкрутить руку, что бы, он не раскрыл мой секрет.

— Ничего особого. Гуляла по саду и наткнулась на щенка.

— И?

— Ты же знаешь, у меня никогда не было собаки. Захотелось с ним поиграть, но сие действие не было оценено по достоинству. Как видишь, я была укушена. Но не беспокойся. Оливия все уберет. — Мгновение он стоял, как вкопанный, а потом громко рассмеялся.

— А я уж подумал, что ты переборщила с кровопусканием, кормя свою саранчу. Ха! Ха — ха — ха!!! — его смех прогрохотал по пустому коридору. — Кстати говоря, я пришел к тебе не только поиграть в шахматы. Знаешь, София… — Продолжить Оскар не успел, стоит упомянуть чертёнка он и появится.