Забудь о любви (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 11

Я должна отказаться, но почему-то всерьёз раздумываю над предложением Богдана. В принципе, какая разница, сегодня идти на свидание или завтра? Зачем оттягивать неизбежное?

— Окей. Идём в бар.

Стыдно в этом признаваться, но я ни разу не была в баре. Только в ресторанах, когда мы с родителями ездили в Крым, и в небольших кафешках своего родного города. Если верить сериалам, то бар — это шумное место, где все общаются, подкатывают друг к другу и занимаются непотребствами в туалете. Правда, я ориентируюсь на американские сериалы, мы же от штатов очень далеко.

Богдан указывает на неприметную дверь справа от меня. Неужели так выглядит крутой столичный бар? Странно.

— А почему нет вывески с названием?

— Специально, чтобы посторонние люди сюда не заглядывали, — отвечает Богдан. — Владелец заведения придерживается мнения, что в его бар должны ходить только местные, а не случайно забредшие туристы.

— Это странно. Что плохого в туристах? — недоумеваю я.

Богдан открывает дверь и пропускает меня первой. Впереди — длинная лестница, света здесь практически нет. Можно подумать, мы не в бар пришли, а ужастик снимать будем, и я в нём — главная жертва.

— Ничего плохого. Но у каждого творческого человека свои тараканы в голове. Марку близка именно такая концепция.

— Ты знаком с владельцем?

— Да, мы учились в одной школе.

Богдан толкает вторую дверь, и мы оказываемся в тёмном помещении. После ослепительно яркого солнца на улице мне трудно разглядеть хотя бы что-то в этом склепе.

— Здравствуйте! Вы в каком зале желаете отдохнуть: для курящих или некурящих? — спрашивает официант. Его я разглядеть могу: симпатичный парень, одетый в джинсы и футболку, приветливо нам улыбается.

— Для некурящих, — Богдан приобнимает меня за талию. Снова без предупреждения, он просто берёт — и касается моего тела!

Глаза ещё не привыкли к темноте, так что я не возражаю. Но исключительно ради собственной безопасности, а не из-за того, что мужские горячие пальцы, сжимающие мою талию, вызывают странное волнение в груди.

В зале для некурящих с освещением дела обстоят получше. А может, я уже привыкла к полумраку, не знаю. С интересом разглядываю детали интерьера: много дерева, горящих свечей, диковинных узоров на потолке. К тому же здесь прохладно и свежо, а после летней жары нет ничего лучше, чем оказаться под кондиционером и почувствовать бодрящий прилив сил.

Богдан отпускает меня, чтобы отодвинуть стул и помочь сесть. Вот из какого он века припёрся? Кто сейчас открывает перед девушкой дверь и руку ей подаёт при выходе из машины? Я таких в своём городе не встречала.

— Что ты будешь? — я листаю меню, но выбрать ничего не могу. Сложно. Куча новых блюд, целых три листа с коктейлями.

— Ты голодна?

— Да.

— Тогда советую взять тако с говядиной или фирменный бургер. Ещё здесь отличная пицца.

Почему-то мне не хочется лопать бургер при Богдане. Он же по-любому будет наблюдать, а я могу испачкаться или уронить котлету на пол. Такого раньше никогда не случалось, но рисковать не стоит.

— Я бы пиццу попробовала.

— Окей, закажем на двоих. Алкоголь употребляешь?

— Да, но редко.

Всего несколько раз пробовала, и не особо поняла, в чём прелесть спиртного. На вкус оно так себе, ещё и мысли туманными становятся, словно кто-то сверху отключает тебе мозги.

— Здесь хорошие коктейли, советую, — улыбается Богдан.

Когда подходит официант, я заказываю «Апероль Шпритц», а мой будущий муж — что-то странное под названием «Пенициллин». Нервно барабаню пальцами по столу, притворяюсь, будто заинтересована интерьером бара, хотя на самом не знаю, о чём говорить с Богданом.

— И как тебе здесь? — интересуется он. Мы сидим за небольшим круглым столиком, расстояние между нами минимальное. Снова горло пересыхает.

— Темно. И пока ничего не понятно.

— В твоём городе есть подобные заведения?

— Нет, — смеюсь и качаю головой. — В наших генделиках — это что-то наподобие рюмочной — только шахтёры после смены бухают. Туда лучше не заходить. А так мы с одноклассницами в пиццерие часто собирались, там и коктейли делают, и суши готовят.

— Пиццерия с роллами. Интересно, — иронично произносит Богдан. — По родному городу ещё не успела соскучиться?

— Нет.

— А по своему бойфренду? — с нажимом спрашивает он.

— Ваши коктейли, — из ниоткуда появляется официант и ставит передо мной бокал с ярко-оранжевой жидкостью. Машинально киваю ему, у самой сердце громко колотится в груди. Совсем забыла, что ляпнула Богдану про своего парня. Чёрт!

— Вкусно, — бормочу я, пробуя сладковато-терпкий коктейль.

— Ты не ответила.

— Неужели тебя что-то смущает? Допустим, у меня есть бойфренд, разве это сильно меняет дело? Ты откажешься от свадьбы?

— Нет, — его взгляд леденеет, становится нечитаемым. — Поэтому ты настаиваешь на фиктивном браке?

— Какая разница? — всплескиваю руками. Я не готова рассказать о своей невинности, это слишком личное.

— Большая. Я не хочу, чтобы твой бойфренд вдруг заявился на нашу свадьбу и всё испортил.

— Он этого не сделает, — усмехаюсь я, затем ловлю ртом соломинку и делаю несколько крупных глотков. Алкоголь моментально ударяет в голову.

— Вот как, — Богдан откидывается на спинку стула. — Вы расстались?

— С чего ты взял?

Впервые я нахожусь с человеком, который видит меня насквозь. По одной лишь фразе он догадался, что нет у меня никакого парня. Как? Как, чёрт побери, ему удалось проникнуть ко мне в голову?

— У тебя глаза полыхают ненавистью, — хмыкает Богдан.

— Вчера я столкнулась с Асмановым, тем самым криминальным авторитетом, которому отец проиграл кучу денег. Так вот, Сергей был со мной, но даже не попытался меня защитить! Он тупо слился, оставив меня с Асмановым и двумя его охранниками, — усердно перемешиваю соломинкой коктейль, льдинки бьются друг о друга. — Так что нет у меня больше парня.

— Кто вообще этот Асманов? Можешь рассказать?

Киваю. Это лучше, чем вспоминать мудака Серёжу. Официант приносит нам дымящуюся ароматную пиццу, я беру себе кусочек, пробую и от удовольствия жмурюсь. Много сыра, лёгкая кислинка помидоров, сочное мясо, грибочки — всё прекрасно сочетается. Я аккуратно орудую ножом и вилкой, озвучиваю разные сплетни об Асманове, даже самые ужасные и неправдоподобные

— Родион всё правильно сделал, — резюмирует Богдан. — От таких нелюдей нужно бежать как можно дальше.

— Папа говорит, Асманов не осмелится тронуть жену первого заместителя мэра. А ты что думаешь?

— Я склонен доверять Родиону. Он ведь лучше знает, что из себя представляет Асманов.

— Рада, что мой будущий муж не шарит в криминальных делах, — улыбаюсь. Голова немного кружится, а по венам течёт разгорячённая кровь. — Кстати, чем ты занимаешься?

— Я хирург-стоматолог.

— Ой, — вскрикиваю, от удивления «Апероль Шприц» попадает не в то горло, я кашляю, на глазах выступают слёзы. — Серьёзно?

— Да. А что, ты боишься стоматологов? — он так мило и добродушно улыбается, что я начинаю стыдиться своей реакции.

— Ага. Мне пару раз ставили пломбы, это было ужасно, — вздыхаю. — Неприятно, страшно, долго.

Я вздрагиваю всем телом. Ненавижу больницы и врачей! Четыре года назад мы с папой слишком часто с ними сталкивались. Я до сих пор помню отвратительный больничный запах и тихое отчаяние, застывшее в глазах мамы.

— Клиника, в которой я работаю, считается лучшей в стране. Давай я тебя запишу на первичную консультацию, тогда ты поймёшь, что стоматология — это вообще не страшно и ни капельки не больно.

— Нет уж, спасибо. Давай о чём-нибудь другом поговорим, а то меня в дрожь бросает от одной мысли о больницах.

— Хорошо. Что тебя интересует?

Отвожу взгляд. Один-единственный вопрос вертится в моей пьяной голове, только как задать его — не знаю. Стыдно, волнительно, неловко. Богдан не поймёт, решит, что я выпендриваюсь. Даже Серёжа не понял… Хотя вот о бывшем можно не вспоминать, он не прислушивался к моим желанием, потому что хотел переспать с девственницей. На меня ему было наплевать.