Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan" - Страница 80

«Влюблённость — вот серьёзная вещь. Заболевание. Ужасное, как генитальные бородавки», — проснулся внутренний голос.

Кровь. Белая кожа. Хрупкие пальцы на одеяле. Крики о помощи.

«Я люблю его. Я люблю его. Люблю», — Том больше не желал слышать этот внутренний голос.

— О Мерлин, даже представлять не хочу, какие проклятия преследуют род Слизеринов! — шёпотом поведал Амикус Кэрроу. — Такую древнюю семью проклинали столько раз, что удивительно, как наш Том до сих пор жив!

— Тише, — пихнула его в бок сестра, настороженно оглядываясь по сторонам. — Заткнись, идиот.

Том состроил недовольное лицо, чтобы припугнуть Амикуса.

— Большой зал — не место для таких разговоров, — холодно обронил он, замечая, как марионетки спадают с лица.

Общая тайна, общие преступления, общая страсть — всё это делало этих волшебников совершенно беззащитными перед Томом.

И его вдруг настигла очевидная истина.

Он в ответе за этих людей. То, что он с ними сделал, может иметь далеко идущие последствия. Если он их бросит, перестанет направлять, их подберёт кто-то другой, кто-то вроде него самого, и тогда они могут навредить многим магам, в том числе и Гарри с его грязнокровной матерью. И тогда ему самому придётся столкнуться лицом к лицу с теми, кого он взрастил, чтобы защитить Гарри.

— Прости, Том, — наклонился к его уху Драко. — Они тупые, эти Кэрроу, ты же знаешь. Как собаки, честное слово, стоит тебе пропасть, и они срываются с цепи. Тебе следует наказать их за недавний случай с пятикурсником с гриффиндора, они чуть не перешли на тёмную магию.

«Задолбали, задолбали, задолбали! Разве ты так много просишь? Всего лишь быть осторожнее, блять!»

— Амикус, — Том схватил его за ногу под столом и с силой сжал. — Тебе стоит быть очень, очень осторожным в высказываниях и действиях. Потому что если ты не будешь, я познакомлю тебя с питомцем Салазара. Я ясно выразился?

— Но Том! — слишком громко воскликнул тот в ответ.

— Заткнись, блять, немедленно! — прошипел Том с отвращением. — Ты собрался спорить со мной? Я хочу услышать: да, я понял, Том. Или: нет, я не понял. И тогда я популярно объясню тебе, в чём ты не прав. Так понятнее?

— Я понял, Том, — сдулся Амикус.

Том слишком отвлёкся от своих марионеток, и они почуяли свободу.

«Мерлин, ты так увяз в этом… Сам себе вырыл большую яму».

Он посмотрел на кашу в своей тарелке и понял, что не хочет есть. Всё, чего он хотел, это вернуться в больничное крыло и лечь на кровать рядом с Гарри, обнять его, уткнуться лицом в его шею и знать, что сможет делать так всегда. Что никто не отнимет у него это право.

— Итак, какие у вас новости? — как ни в чём не бывало спросил он своих марионеток, заставляя себя проглотить ложку каши. Ведь он обещал Гарри поесть.

На него посыпались новости, одна другой глупее. Он поймал на себе внимательный взгляд Теодора Нотта, теперь сидящего вдали от их компании. Счастливчик… Додумался убраться от всего этого подальше.

А что делать Тому?

Он теперь знал, что с тёмной магией нужно быть осторожнее, но остальные — нет. Как ему пойти на попятный? Он преподносил как истину то, что тёмная магия — это великая сила, безграничная, что они с её помощью перевернут весь мир! Вся его власть строилась на тёмной магии.

«Что посеешь — то пожнёшь. Ты сам виноват. Теперь тебе предстоит расхлёбывать последствия своих поступков».

«Да знаю я, — устало подумал Том. — Не обязательно вспоминать все пословицы мира».

Он родился монстром и сделал такими же своё окружение. И если Гарри и его семья для него в приоритете, это не значит, что они защищены от подобных ему.

Он поднял голову и оглядел большой зал.

Студенты завтракали, весело переговаривались меж собой в золотистых лучах утреннего солнца, повсюду были слышны смех и звон посуды.

Том не принадлежал этому миру. Это был мир Гарри, мир Блейза Забини — мир счастья, тепла, детства, заботы и любви, бескорыстной дружбы, беззаботности и благородства. И Том хотел попасть в этот мир, чтобы быть к нему ближе, но знал точно — он не сможет. Он просто не предназначен для такой жизни, он совсем другой: циничный, никому не доверяющий, жестокий и чёрствый. И всегда таким будет. Нельзя превратить волка в послушную болонку.

«Свой мир ты хочешь покинуть, а в новом тебе нет места. Так что же делать?»

— Пора на уроки, ты пойдёшь, Том? — тронул его за плечо Малфой.

«Я не знаю», — ответил он своему внутреннему голосу.

— Иду, — он поднялся из-за стола, отметив, что сумел съесть половину каши.

В начале года у него было пять категорий, по которым он делил людей, чёткий план на будущее и уверенность в своих решениях.

Теперь у него были только Гарри и хаос в мыслях. Он балансировал на канате, натянутом над глубоким ущельем, и надеялся, что не поднимется сильный ветер.

====== Глава 13 ======

Ловко ускользнув от марионеток сразу после пары чар, он отправился к декану. Пусть накануне тот выглядел так, будто собирался вот-вот умереть, Том надеялся, что ему хватило силы воли сходить на чай к Дамблдору и выяснить, что случилось с его сестрой.

За всё это время, что они тесно сотрудничали, Том смог узнать Снейпа с другой, неприглядной стороны, о которой остальным знать не полагалось. Скорее всего, никто больше не знал Снейпа так, как он. Даже его ненаглядная Лили.

Этот мужчина олицетворял собой всё то, чем не хотел быть Том — раздавленный, сломленный, давно потухший человек, изо всех сил пытающийся исправить ошибки прошлого.

В его жизни не осталось ничего, кроме попыток исправить один-единственный свой ужасный поступок. Пугающая, абсолютная пустота, в которой он барахтался, как жалкое насекомое, цепляясь за тонкую нить привязанности к одной единственной женщине.

О, как бы он не хотел стать таким же!

Но, кажется, у них было много общего. Оба из-за своей глупости и жажды величия избрали тёмную магию, оба натворили много непоправимого с её помощью, оба в итоге оказались в проигрыше.

Если бы только ТОГДА был кто-то, кто объяснил бы им все последствия…

Но рядом с ними не было никого, кто смог бы уберечь их от глупости. Одинокие, брошенные всеми дети, на которых никто не обращал внимания. Мир обречен на страдания, покуда несмышленые юные волшебники растут как сорная трава: без присмотра, гонимые всеми и презираемые.

«Он любит Лили точно так же, как ты — Гарри, до саморазрушения. Одумайся, пока не поздно! Оставь мальчишку, пока не превратился в Снейпа!»

Том думал об этом. Думал о том, что должен задавить свои нелепые эмоции к этому обречённому существу, всё же высшей целью его жизни было его собственное выживание, благосостояние. Но каждый раз, стоило только подумать, что он лишится Гарри, ему становилось так больно, так тоскливо, что любые мысли об этом просто испарялись.

Он не мог. Самое дорогое, что у него было до Гарри — это его глупые мечты о всеобщем признании. Казалось, он не понимал раньше, что такое быть счастливым, вся его недолгая жизнь была пустой, несчастной и холодной. Разве мог он теперь отказаться от того, что успел познать? Зелёные глаза, смотрящие с теплотой и пониманием, нежные руки, обнимающие так крепко, будто в мире нет ничего дороже, тихие разговоры обо всём и ни о чём, понятные только им двоим, и исступленная, глубинная потребность быть ближе, только вдвоём, против всего остального мира.

Он мечтал об этом, даже если никогда не признавал. Всегда думал, что ему то уж точно никто не нужен, что он полностью счастлив наедине с собой. Это был смешной самообман. Гарри показал ему: Том Риддл лжец, из той породы, что врут не только другим, но и себе в первую очередь.

В кабинете Снейпа ужасно воняло чем-то, похожим на протухшие потроха. Том подавил порыв наколдовать себе воздушный пузырь на голову и решительно шагнул внутрь.

Снейп был трезв, что неудивительно, ведь стрелка часов ещё не перевалила за шесть. И этот трезвый, воодушевлённый человек вдруг показался Тому совсем другим Северусом Снейпом.