Демоны пустыни (СИ) - Кас Маркус - Страница 47

— Вряд ли. Никогда не пробовал. А пробовать сейчас…

— Да, да, понял, — перебивает он, вздыхая. — До базы пешком мы не дойдем, запасов не хватит. Нужно выбраться из бури и связаться с нашими, чтобы забрали. Но выходить прямо сейчас опасно. Одаренные истощены, толку от вас в таком состоянии ноль, и в пути сила не восстановится.

— Пережидаем? — догадываюсь я.

— Да, выжидаем, сколько сможем. Надо восстановить силы. Может, и буря к тому времени стихнет.

— Сколько она может длится?

— Мы с самого краю, если не пойдет на север, то есть шанс выбраться, — он говорит тише, чтобы не услышали остальные. — На юге бури не стихают, так говорят. Что там происходит, одни боги знают. Тут может за пару часов уйти, а может и неделями лютовать. Пойми теперь, когда все пошло по одному месту…

Он прищуривается на меня и шрам на его лбу, который остался после быстрого исцеления, бугрится:

— Я правильно понял, что об этих, летучих тварях, вы тоже не слышали?

— Нет, — уверенно отвечаю, книжку я успел изучить неплохо. — Известных, из тех, что могут летать, немного. Там точно таких не было. Как и того, последнего.

— Хреново, — опять метко оценивает ситуацию командир. — Сначала в первый раз столько прорывов, потом и вовсе неведомые твари. Соображения есть?

Нда, нашел у кого спросить. Я смотрю на крепко спящего Володю, если кто и знает, то только он. Его будить жалко, но надо. Я отхожу к свернувшемуся клубком парню, трогаю за плечо.

— А, что? Нападение? — он тут же подскакивает, хватаясь за каску.

— Нет, успокойся. Нужна твоя светлая голова, — я указываю в сторону командира. — Разобраться, что происходит.

Истровский сонно моргает, расслабляясь. Саша, спящий рядом, ворочается, что-то мыча. Мы с прорицателем замираем и рыжий, устроившись на другом боку, снова засыпает.

— Светлая голова, скажешь тоже, — шепчет Володя, пока мы идем к старлею. — В моей голове сейчас такая муть…

— Ты не на экзамене в академии, — слышит его командир. — Неправильных ответов нет.

— Да никаких у меня ответов нет, — прорицатель крепко зажмуривается, открывает глаза и мотает головой. — Сплошной гул. Либо тут слишком много низших, либо…

— Что? — мы хором не выдерживаем.

— Либо то, что невозможно. Высший. Только его сила может исказить потоки событий так, что прорицатели не могут ничего увидеть. Это может объяснить и неизвестных низших. Высшие демоны могут их создавать. Так говорят, но это почти что древний миф. Со времен войны богов никто не видел Высших.

— Ты можешь ошибаться? — я спрашиваю с надеждой.

— Могу, — охотно отвечает Володя. — И, надеюсь, что ошибаюсь. И просто слишком фонит.

Хтонь, фонит действительно сильно. И мне кажется, что Высший фонил бы так, что я его не пропущу. Мало того, что неизвестно, как эта тварь выглядит, так и способы борьбы с ней — бежать.

— Белаторский? — слышу за спиной удивленный женский голос.

Я поворачиваюсь и отвешиваю поклон:

— Ваше императорское высочество.

— И теперь не очень уместно, — нервно смеется Ольга Разумовская.

Выглядит принцесса и правда не подходяще для церемоний. Вся в пыли, грязи, гари и засохшей крови. Как и все мы сейчас. Прекрасные золотые волосы спутались и то, что она их старательно приглаживает, не особо помогает.

— Аня? — приходит моя очередь удивляться, когда я вижу, кто у Разумовской за спиной.

Эратская только устало усмехается мне, слегка кивнув головой. Точно, я же слышал, что она в сопровождает императорскую дочь. Белаторские, в моем лице, показали себя не с лучшей стороны, и император приставил к дочурке представителя другого воинственный род.

Теперь и участие Панаевского не кажется таким удивительным. С их то родовыми способностями только и защищать наследницу. А вот откуда взялись паладины? И почему они таскаются за принцессой, как пара цепных псов?

Паладины, двое высоченных и молодых мужиков, зеркально стоят за девушками, внимательно разглядывая нас. Словно и мы можем быть угрозой. Их сияние не прекращается, только сильно слабеет вне боя.

О силе этих ребят я ничего не знаю. Вроде у них один бог и тоже любитель закрутить гайки. Слышал, что их в шутку называют святошами. В глаза никто не осмеливается.

— Так, — стралей оглядывается. — Думаю, с учетом обстоятельств, надо выдвигаться. Не хочется проверять разные теории, — он смотрит на прорицателя. — Придется рискнуть и попытаться выбраться из бури. Пара часов на отдых и выходим. Белаторский, найди нам дорогу назад.

И киваю, хотя в голове нарастает паника. Как им объяснить, что я вижу? Я должен только чувствовать путь, а не видеть это проклятую силу вокруг. Она меня сбивает не меньше, чем прорицателя.

И, пока все разбредаются по углам, я битый час пытаюсь медитировать. Абстрагироваться от мира, воняющего демонами, задача непосильная. Потому что, чем больше я погружаюсь в ощущение силы, тем сильнее давит хаос.

Ни тебе уютного бабушкиного дивана, ни даже приятной морозилки в домашнем храме. Хрустящий песок под задницей, завывание ветра, жажда и мерзкий туман сумрака.

Через час просыпается Богдан и командир отправляет его на помощь. Ну или сам того распинывает. Я стараюсь не обращать внимания на тихие разговоры и возню людей.

Покровский тормошит меня, заставляет сделать глоток воды. От этого немного легчает, хотя во рту тут же снова пересыхает. Но с помощью его поддержки дело идет легче.

У меня даже получается прочувствовать рельеф. За нами скалы разрастаются, не до гор, но камень ощущается далеко. А перед нами слабой струйкой вьется путь. Силу словно сдувает ветром, но она, трепыхаясь, указывает дорогу.

Я удерживаю ее долгое время. Лишь бы не ошибиться. Оставляю в голове только одно желание — выбраться, избавиться от хрени, что творится вокруг. Путь бледнеет, но не пропадает.

— Есть, — хриплю я и делаю маленький глоток, чувствуя как стремительно легчает емкость.

Собираются все быстро. Будим спящих и отправляемся в дорогу. Снаружи не понять, поменялось время суток или нет. На часах дело к закату, но тут, среди бури, вечная ночь.

Мне кажется, что ветер становится тише. Или просто привык к его бесконечным порывам. Нет, точно — стало тише и немного светлее. Видимость уже не два метра, а все десять. Возможно, мы на самом краю и идти нам недолго.

Но плестись по рассыпающемуся под ногами песку нам приходится несколько часов. Я сверяюсь с поиском, он бледнеет с каждым разом все больше, но еще различим. Хочется ускорится, меня подгоняет сила. Она будто шепчет в уши — давай, вперед, быстрее, там выход.

Что-то там, перед нами, совсем близко. Сила подсказывает, что там наша цель. Но просвета впереди нет и я не могу разобраться, куда мы идем.

«Ты что-нибудь чувствуешь?» — спрашиваю я у Володи, от нетерпения потирая руки.

«Игорь, я чувствую, что сейчас сдохну» — устало отвечает он — «А что? Что там?».

«Не знаю, но мы почти пришли…»

Из песчаного тумана проступают очертания, выдвигаясь на нас из темноты. Твою ж мать, это храм! Проклятый заброшенный древний храм. А это значит, что мы шли в обратную сторону. Я вою от злости, но мой вопль заглушает ветер.

Старлей, идущий впереди, поднимает руку, делая нам знак остановиться. Перехватывает автомат и идет в сторону храма. Он доходит до края видимости, поворачивается к нам.

В голове взвывает тревога и сумрак стремительно бросается в его сторону, сгущаясь за спиной. Я кричу, но не успеваю.

Из тумана появляются две длинные лапы с кривыми пальцами, хватают командира за ноги, дергают. Он падает, взмахнув руками и его тело в долю секунды утаскивают, разрезая песок, в темноту.

Я бросаюсь за командиром, не раздумывая. Слышу за спиной крик «стой!». Пара секунд и я оказываюсь в полумраке, окруженный взбешенным песком. Свет фонарей и защитный купол остаются позади.

Цепляюсь взглядом за смутное движение впереди, стралея тащат по земле, в тумане мелькает вытянутое тело демона, длинный хвост бьется, помогая тому улепетывать.