Голод 2 (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 44

- Добрый день! - мило улыбнулась Джули вошедшему Генри, который чуть кивнул в ответ, тихо выдохнув лишь одно слово: «Здравствуйте», даже не остановив своего взгляда на девушке.

У брата был красивый голос. Низкий. Чистый.

И он был так похож на мой, что это сравнение заставило мои губы дрогнуть в улыбке.

Но и она быстро сползла с моего лица, когда я пристально наблюдал, как Ник быстро и осторожно провел Генри на диван, усадив его и что-то приглушенно сказав. Брат кивнул ему, заняв место в самом дальнем и темном углу приемной.

Теперь я не видел его лица из-под козырька бейсболки, но этого и не нужно было, чтобы понять, что Ник не преувеличивал, когда говорил, что Генри стоит на краю пропасти. На брате была бесформенная спортивная кофта, которая, однако, не могла скрыть его развитой мускулатуры и то, как он содрогался…было видно, как хаотично напрягались его мышцы под этой плотной тканью, заставляя задерживать дыхание.

Сердце колотилось так же сильно, отдаваясь мелкой пульсацией в висках, когда холодная подступь нехорошего предчувствия коснулась моей кожи, видя, как Генри сжимает и разжимает кулаки, видимо считая про себя и делая это с одинаковыми интервалами.

Ник и Джули приглушенно переговаривались про заполнение необходимых документов и прочих формальностей, когда я пожалел, что не сказал своей помощнице сразу пропустить их ко мне.

Брат чувствовал себя не комфортно. Время много значило, и я боялся, что моя помощь прибыла слишком поздно, когда ринулся к телефону, быстро нажав на кнопку, когда в приемной тут же мелодично брякнул телефон.

- Доктор Хэйс?...

- Оставь эти формальности, Джули. Я заполню все необходимые документы позже лично. Пусть клиенты проходят.

Через стекло лицо Джули на секунду удивленно вытянулось, но профессионализм взял верх, когда девушка снова перевела взгляд на Ника, улыбнувшись ему смущенно:

- Вы можете пройти, доктор Хэйс ожидает вас.

- Благодарю, - Ник кивнул быстро и радостно, тут же заторопившись к Генри, чтобы помочь ему подняться, - идем, брат….

Кровь шумела в моей голове так сильно, что я едва не опрокинул свое кресло, пока пытался занять свое рабочее место, и оказаться в самом темном углу своего кабинета, где меня не сможет рассмотреть. Никто.

- Доктор, Хэйс?....

- Прошу вас… - к счастью мой голос был тверд и спокоен, как того и требовалось, но моя душа…она по прежнему была в агонии, пока две высокие мощные фигуры заполняли собой дверное пространство, осторожно проходя внутрь кабинета.

Я ожидал, пока они привыкнут к необычной обстановке, давая возможность осмотреться, прежде чем заговорил снова:

- Вы можете присесть, где вам будет удобнее.

У противоположной стены стоял удобный диван, освещенный мягким приглушенным светом, куда опустился Генри, вскинув голову и всматриваясь туда, где был я. Пот снова выступил на моем лице, когда я пытался успокоить свою дрожь, отчетливо понимая, что Генри не мог видеть в темноте и рассмотреть мое лицо, как не мог этого сделать никто до него. Но его глаза….теперь я видел их так отчетливо и близко. Он был больше нас с Ричем похож на нашего отца…

Синие-синие, глубокие, мудрые и печальные глаза, в которых не было паники или тумана. Но было много боли и невысказанных страданий.

- Док, спасибо огромное, что согласились принять нас в срочном порядке!

Ник не занял места рядом с Генри, неожиданно прошагав вперед, и, остановившись прямо у края стола, протянул свою руку. Он смотрел прямо на меня, словно чувствуя, на каком уровне может находиться мое лицо. И я протянул свою в ответ, сожалея лишь о том, что не мог почувствовать его крепкого рукопожатия.

- Рич никогда не рассказывал о вас, но я хочу, чтобы вы знали, что друг моего друга – мой друг!

Ник хлопнул себя ладонью в область груди той рукой, которой только что жал мою руку, заставив меня искренне улыбнуться в темноте.

Не прав был тот, кто говорил, что эра героев и истинных викингов давно прошла!

Потому что один из них стоял прямо передо мной – искренний, чистый, сильный, бесстрашный и верный. Небо благословило моих братьев, подарив им такого друга.

- Я – Ник. Николас Холлидей, - мужчина быстро плюхнулся на стул возле моего стола, повернув его так, чтобы видеть в пол оборота Генри, что заставило меня нахмурится, - и…нам нужна помощь…

Когда он сконфуженно замолчал, глядя на Генри глазами, в которых была одна лишь тревога, я понял, что в этой истории слишком много подводных камней…

- Мистер Ричардсон, - тихо обратился к брату, наблюдая, как тот поднял голову, снова глядя на меня, - как я могу обращаться к вам?...

- Генри…мое имя Генри, - тихо ответил брат, не видя моего волнения, оттого, что впервые я произношу его имя, обращаясь к нему лично, а не своим детским мечтам.

- Генри, вы любите музыку?...

Казалось, что этот простой вопрос поставил брата в тупик, когда его черные брови чуть нахмурились и он неопределенно повел плечом:

- я….не знаю. Должно быть да…

- Как вы отнесетесь к тому, чтобы немного расслабится под приятные звуки на кушетке?...

Ему было все-равно. Казалось, что ничто не способно привлечь внимание Генри, когда он послушно кивнул, снимая с себя бейсболку и, осматривая кабинет в поисках кушетки, что стояла справа от меня за приоткрытой ширмой. В этой части кабинета все было сделано для того, чтобы человек мог дать волю своим чувствам, не навредив при этом себе морально и эмоционально.

Кушетка была мягкая и приятная на ощупь, принимающая анатомическую форму тела, и словно обволакивая своим уютом. Рядом лежали наушники, а напротив почти во всю стену располагался огромный аквариум, который отбрасывал голубые блики, создавая эффект погружения на дно тихого океана.

Ник тут же подскочил, помогая Генри подняться и устроиться на кушетке.

Боги, храните этого блондина с чистым взглядом и искренней душой, потому что он был погружен в проблемы и боль брата так сильно и с такой отдачей, что, казалось, страдал вместе с Генри буквально физически. Он осторожно надел на Генри наушники, склонившись над ним, и вернулся к столу лишь, когда брат кивнул, что с ним все в порядке.

Пульт управления за музыкой находился в подлокотнике моего кресла, когда выбрав композицию и убедившись, что брат прикрыл глаза, я снова обратился к Нику:

- Вас не будет смущать, если я останусь в тени?...

- Нет, док. Всё в порядке, - быстро закивал Ник, - какая бы не была причина для этого, значит так надо! К тому же, я не из стеснительных!

Я улыбнулся, едва не проронив, что я знаю об этом.

- Могу я обращаться к вам неформально?...

- Конечно! Я буду только рад этому, - Ник улыбался как всегда совершенно искренне и широко, когда я быстро произнес:

-…и можете называть меня просто Рэд.

- Отлично! Рэд! Я очень рад нашему знакомству!

- Я тоже, - мог ли Ник представить себе, как важно было для меня то, что наша связь с ним была налажена так легко и непринужденно. Насколько это грело душу, окрыляя меня в этот момент, - я буду предельно честен с вами, Ник, но и прошу, чтобы вы были искренне в ответ…

Эти слова я говорил каждому своему пациенту в разной вариации, но лишь в этот момент я говорил так искренне, как никогда раньше. От нашего общения зависело душевное здоровье и эмоциональное равновесие моего брата.

- Без вопросов, Рэд! Я понимаю, как это важно и доверяю вам!...

- Спасибо, - я быстро стер капельки пота со своего лица, мысленно собираясь, чтобы начать разговор о Генри и о том, что привело их ко мне, - я попрошу вас рассказать о Генри все, что вы только можете вспомнить, начиная с того, что послужило причиной вашего обращения к специалисту, как я….

Ник тяжело выдохнул. Потер устало лицо рукой, словно собираясь с мыслями и теряясь от их количества. Я молчал, давая ему возможность сосредоточится и начать, настраиваясь на работу, важнее которой в моей практике еще не было.