С архимагом во главе 2 (СИ) - Крынов Макс - Страница 3

— Нильям, твой поединок был…

Голосок Ниаз сорвал во мне какой-то предохранитель. Вспыхнули эмоции, и прежде, чем понял, что творю, я на чистых эмоциях развернулся и мощнейшим выбросом бао раздвинул воздух за спиной Ниаз, создавая вакуумный туннель, да еще и в грудь ее подтолкнул. Девчонка пролетела спиной вперед метров в семь и с хрустом впечаталась в стену коридора. Я смотрел, как она со стоном оседает вниз, и боролся сам с собой.

Я очень сильно хочу применить тот же "луч" из бао, чтобы размазать предательницу по стене, или раздробить ей воздушными ударами руки, ноги, чтобы мразь корчилась, рыдала и пускала сопли. Хочу лично поломать о колено каждую косточку ее тела. Хочу превратить Ниаз в кричащий от боли комок нервов, и подвесить на крюки над пламенем. За то, что у меня отобрали девчонку, которую я привык считать своим ресурсом. За то, что Ниаз помогла отобрать мое.

— Нильям, тише, — осторожнее, будто разминируя словами бомбу, сказал Апелиус. — Так ли тебе нужна ее смерть? Вспомни, ты уже отвечал себе на этот вопрос: начнутся разборки с наставником, руководством школы, а там и до изгнания недалеко. Подумай, что из-за барьера тебя легко достанет Лимбос, и успокойся. Что тебе это мгновение радости от забрызганного кровью коридора, при таких последствиях? Да и от трупа избавляться тебя заставят, коридор убирать, а это долго и неприятно. Будь разумнее!

Я опустил вытянутую для заклинания руку и зашагал к себе. Архимаг прав: можно немного потерпеть, не обязательно убивать предательницу сейчас. Но перед тем, как я уйду из школы, Ниаз обязательно умрет.

Дубовая дверь, установленная на место прежней — хлипкой и непрочной, закрылась без единого звука.

Урок от любимого наставника я усвоил — по периметру комнату усеивали вплавленные руны. Я наплевал на собственность школы и потратил на металлические руны и их улучшение пятьдесят стартов — почти все монеты, вырученные за сделанные Эмили пилюли — в последний вагон уходящего поезда запрыгнул, потому, что сейчас пилюли стоят столько, что тратить время на их создание невыгодно: практики копировали книги Иллюра, прятали их и использовали описанные ритуалы. Адар чуть ли не кипятком ссал от счастья: как я понял, пацан распродавал пилюли вне школы, и мог разок-другой закупить огромное число пилюль за бесценок и продать по прежней, довольно неплохой цене.

Однако речь о защите комнаты. Я лично сходил в пустыню за костью монстра с камнем душ, и каждую из ста семнадцати купленных рун превратил в слабенький недоартефакт, завязанный на один из трех накопителей, которые тратили заряд за сутки. Зато теперь в мою комнату даже маг не зайдет… сразу. За минут пятнадцать защиту, конечно, расковыряют, но того, кто это сделает, ожидает большо-ой сюрприз.

А еще печати глушат звуки, поэтому я не слышу рыдание валяющейся в коридоре Ниаз. Есть более полезные и продуктивные занятия, чем слушать эту дрянь.

Может ли адепт с характеристиками сверхчеловека завести себя физическими упражнениями в состояние овоща? Да, если постарается.

Я постарался. Сперва выпустил из искры всю энергию, а затем надел тренировочные браслеты, которые откачали из меня бао до самого-самого минимума, и начал отжиматься. На тело сразу навалилась тяжесть, стало трудно дышать, руки и ноги ощущались тем, чем они по сути и были — подростковыми конечностями, пусть оплетенными мышцами, но человеческими, обычными. Что не говори, а практики — уже не люди, а существа, зависимые от энергии. Для нас завышенные характеристики ничего не значат, если в искре и энергоканалах нет бао: не знаю, как дело обстоит с магами, но обесточенного и энергетически истощенного адепта даже вооруженный кинжалом обычный мужик может убить — другое дело, что наполнить опустошенную искру минимумом энергии — дело даже не минуты, а нескольких секунд: потративший бао организм заглатывает вездесущую энергию с жадностью Адара, торгующегося за монеты. Обычного человека можно лишить энергии полностью, и он даже не заметит разницы, но мы слишком уж привыкли к энергетической игле.

Руки задрожали после смешных ста шестидесяти отжиманий — ради интереса я однажды пробовал отжиматься с полным резервом бао, но мне тогда наскучило после первых двух часов, даже не устал. Теперь же тремор усиливается, после двухсот отжиманий локти ходят ходуном. Я не ставил перед собой цель отжаться, как можно больше, не мухлевал — каждое упражнение было идеальным настолько, насколько это возможно. Для меня важно нарастить характеристики обыкновенного тела. Почему-то мышцы охотнее растут, когда я занимаюсь таким вот способом. Предполагаю, заклинание целителя влияет в первую очередь на энергетику, приводя ее к эталону, а вот на тело действует во вторую очередь. Не то, чтобы меня волновало, как я выгляжу: какая разница, больше у меня бицепс, или меньше, если я в любом случае могу победить на арене адепта рангом выше? Этого за всю школу никому не удавалось! Хотя и аналитическую систему из другого мира здесь раньше не имел никто.

Тем не менее, походы к целителю я не прекращаю. Плохо, что темы заканчиваются. На переселение Апелиуса и на тренировку тела для третьего ранга меня хватит, а потом нужно будет убегать со школы — слишком уж много внимания сильных школы сей, направленного на мою скромную персону.

После того, как я не смог распрямить руки — двести шестьдесят четыре раза все-же отжался, пусть и со скрипом — я занялся приседаниями, прессом. Затем вернулся к отжиманиям и далее по кругу. Я бы и бао при этом циркулировал, чтобы было не так скучно, но увы, браслеты блокируют такую возможность.

Созданные Эмили фигурки стоят на столе. Я регулярно цепляюсь за них взглядом и чувствую волну обжигающей ненависти, которая за тридцать семь дней не остыла, не приелась, не ослабла, а почему-то набрала в силе. Такой вот моральный мазохизм, дающий мне силы тренироваться в жутком темпе, от которого других адептов просто скрючило бы и порвало.

Наставник так и не выставил статую у входа в сады, как хотел изначально: допускаю, что обещание было не больше, чем удачной попыткой спровоцировать меня. Но Эмили мертва — я видел, как слуги, которые таскали из лаборатории овощи на кухню и занимались по мелочам покраской стен, доставкой чернозема и прочего, тащили ее одеревеневшее тело. Это случилось в день пропажи девчонки.

А еще Пау Лимбос отказался разговаривать на тему переселения Апелиуса в подходящее тело, мотивировав это тем, что я напал на него, чем нарушил его просьбу, бывшую частью нашего уговора. Зато в остальном вел себя нормально — на совесть учил меня профильному искусству и не шантажировал рассказами о двоедушии. Идеальный, мать его, преподаватель.

Ну и ладно. Благо, мы с товарищем архимагом нашли другой путь наделения старикана телом. А заодно и подтянули мои навыки артефакторики. Впрочем, за эти жутчайшие тридцать семь дней мы многое подтянули.

— Давай теперь дракона за усы подергаем, — предложил я спустя два часа после начала тренировок, без сил упав на кровать. Мышцы жутко болят. Тренировка вымотала меня настолько, что шевелиться не хочется вовсе. — Как раз успеем прежде, чем нужно будет идти к твоему химерологу.

— Может, все-таки по бабам, или как-нибудь иначе отдохнешь? — с тоской в голосе спросил архимаг. А не дождавшись ответа, спросил. — Чего ты хочешь добиться этими дьявольскими тренировками, пацан? Тебе нравится раз за разом делать себе больно? Даже я уже задолбался с тобой тренироваться, а ведь я не ощущаю боли в мышцах и не заставляю себя возвращаться к упражнениям!

Я подавил желание сказать императору что-нибудь ехидное, и честно ответил:

— Я не хочу делать себе больно. Я хочу, чтобы меня больше не ставили в такие ситуации, где я смогу только раздвинуть булки ладонями и терпеть. Чтобы никто не мог безнаказанно врываться в мою комнату и забирать из нее вещи, книги или рабынь — а тот, кто попробовал, проклял

— Ты думаешь, что проиграл. Но признай: Лимбос на тебя больше не давит, больше не трогает тебя.