Женаты поневоле (СИ) - Данич Дина - Страница 16

Мысленно закатываю глаза - кто бы сомневался, что этот трахарь мыслит именно такими категориями. Странно, что ему не хватило мозгов не выпячивать это сейчас. Тугодум.

- И что, вас привлекал только фигура?

- Еще глаза. Такие, знаете, красивые до одури. Так что я не особенно сопротивлялся, когда она предложила пожениться.

Удержать улыбку на лице очень и очень непросто. Но, кажется, я справляюсь.

- Варвара, неужели вы настолько прогрессивная девушка, что не хотели бы дождаться предложения от своего молодого человека?

- Более чем, - ухожу от ответа. - Но, как видите, все сложилось как нельзя лучше.

- Да, вы отлично смотритесь! - повреждает девушка и все же косится в сторону моего мужа особым взглядом. Я это уже видела - у той самой блонды, с которой Мирон зажимался на фотке. 

Медом им что ли намазно на нем?!

- А еще мы счастливы, - уверенно заявляет муж. 

- И что никаких ссор или скандалов?

- Ну, почему же, - протягивает он и поворачивается ко мне. Несмотря на улыбку, его глаза остаются серьезными. - Все бывает. Но мы умеем приходить к компромиссу и слышать друг друга. И я надеюсь, что так  будет дальше. Главное, что между нами нет равнодушия. А с остальным можно справиться.

Очередная поклонница Мирона что-то восторженно лепечет, а я думаю лишь о том, как бы не залепить этому нахалу еще одну пощечину. Все же нашел как вывести меня. 

Когда с интервью покончено, я почти на грани. Выдыхаю с облегчением, как вдруг подходит Валерий и заявляет:

- А теперь еще несколько снимков.

- Вы же сказали, что это все, - раздраженно возражаю.

- Простите, Варвара, замотался, упустил важный сет.

- Какой еще сет?

- В спальне.

Я шумно выдыхаю.

- Я совершенно точно помню, что ничего такого не предполагалось…

- Уверены? Просто это было на обратной стороне программы. Вы точно смотрели все? - Валерий предельно вежлив, и я сдаюсь. Понимаю, что если я сейчас начну упираться, в итоге пострадает он, если Лариса настучит отцу, что не все было проведено, как надо.

- Ладно, что надо делать?

- Проходите в свою гримерную, вас подготовят. Девочки уже ждут.

Мирон же выглядит совершенно спокойно и безмятежно. Словно его и не напрягает необходимость проходить через все это безумие. Или, может, он красуется и кайфует от того, что вокруг него трутся красивые девушки?

Эта мысль отдает какой-то горечью. Потому что в общем-то так и есть - мало кто остается равнодушным к харизме моего мужа. И это злит.

Меня переодевают в красивое неглиже, распускают прическу и делают макияж более естественным.

Ходить перед всеми в таком виде мне не улыбается. Поэтому я все же накидываю халат из того же комплекта и выхожу из комнаты.

Однако стоит мне подойти к постели, которую шикарно украсили лепестками роз, а вокруг создали приглушенное освещение, как ноги становятся ватными. 

Воспоминания о вчерашнем вечере тут же возвращаются, и мне стоит огромных усилий подойти ближе.

Мирон уже сидит там. В одним домашних брюках. Красивый и сексуальный. А вот я совершенно не чувствую себя так же.

Фотограф командует что и куда надо, расписывает позы и взгляды. А я опасливо кошусь в сторону Мирона. Что он задумал? Почему мне кажется, что все это не просто так?

И как только мы оказываемся слишком близко, внутри что-то щелкает - взгляд Адамиди меняется. В нем появляется странный блеск, а тени сгущаются. Почти как вчера вечером. Только разве что контроля чуть больше. 

- Да, вот так, - слышу голос фотографа, - обними чуть ближе. Вот так, идеально. 

Между нами остается всего несколько сантиметров. Сердце гулко стучит в груди, а пальцы подрагивают. Я вся словно струна. Напряжена до предела. Кажется, тронь, и бахнет. Сорвусь, хотя ведь почти смогла…

- Варь, давай перемирие? - тихо шепчет муж, когда наши лица оказываются не в фокусе камеры.

Недоверчиво смотрю на него. И тут чувствую, как его наглая лапища ползет вверх по бедру. Просто так. Не для фото.

- Ты зря не сказала, что ты не была ни с кем, - продолжает он. 

- Можно подумать тебя бы это остановило, - перестаю улыбаться.

- Возможно, - он морщится недовольно. Словно его раздражает моя несговорчивость. - Но мы можем попытаться снова.

В этот момент мне становится наплевать на то, что мы не одни, что идет съемка. Меня переполняет злость.

Придвигаюсь ближе, и Мирон, кажется, принимает это за знак согласия. Наивный.

- Если ты еще раз попробуешь залезть ко мне в постель, я тебя убью.

Судя по взгляду мое обещание он всерьез не воспринимает. - Только попробуй - слово даю.

После чего резко выворачиваюсь из его рук и, поднявшись на ноги, ухожу, наплевав на оставшиеся кадры. 

К черту. Если так нужно - пусть сами снимаются. Без меня.

После злосчастной съемки мы с Мироном больше не общаемся. Он не лезет ко мне, я - к нему. Мы вообще словно существуем в разных плоскостях - утром муж уезжает на работу, возвращается поздно вечером. В комнату ко мне он больше не заходил ни разу. Но я не расслабляюсь. Уже усвоила, что Адамиди не сдается. И чтобы не оказаться больше беззащитной, как в прошлый раз, спрятала под подушкой нож. Так мне действительно было спокойнее. Потому что я совершенно не собиралась договариваться о перемирии с Мироном.

Чтобы как-то скоротать время все же занимаюсь подбором персонала. И теперь по утрам всегда есть вкусный завтрак, а значит, Мирон, к сожалению, не уходит голодный как раньше.

Рита - единственная, с кем я общаюсь. Можно было бы куда-нибудь поехать погулять, но нет желания. Меня угнетает, что приходится встречаться с Ларисой, что-то обсуждать и выбирать. Я будто позволяю кому-то другому прожить мою жизнь. И я бы рада сбежать, но, увы - папаша четко держит руку на пульсе. А в последний наш разговор, когда я снова заявила, что не хочу никакой церемонии, он окончательно меня добил - потому что стал шантажировать оплатой лечения мамы.

После этого у меня не осталось козырей против него. 

Сегодня Лариса заставила меня все же выбрать туфли под платье, которое уже находится в процессе пошивки. В итоге я ткнула в первые попавшиеся, но эта нудная женщина стала объяснять, почему эта модель плоха, и что мне будет в ней неудобно. 

Промаявшись пару часов, наконец, мы определились с моделью, и сегодня курьер должен привезти их. 

Я готова была бы обойтись без всего этого, но отец, конечно же, собирается сделать из приема настоящее шоу. Еще бы - дочь алмазного короля выходит замуж!

До свадьбы остается не так много. И чем ближе становится та самая дата, тем хуже у меня настроение. 

Вот и сегодня я полдня посвящаю тренировкам и плаванию лишь бы не подписывать приглашения для гостей. До сих пор не понимаю, почему рукописные считаются таким модным трендом - учитывая, сколько гостей приглашены, рука отсохнет подписывать.

Но кто меня спрашивает? 

Я даже малодушно отключаю звук на телефоне, потому что Лариса звонит и звонит, чтобы напомнить про какие-то мелочи, от которых уже голова пухнет! Почему всем этим должна заниматься именно я? Почему не Адамиди? Он же тоже участник этого фарса.

Как итог, пока жду курьера сама не замечаю, как засыпаю. И только когда чувствую, что меня кто-то упорно трясет, открываю глаза и сонно моргаю.

Первое что вижу - лицо Мирона. Близко-близко. Здесь, в моей комнате. Практически в моей постели.

- Варя…

Его ладонь скользит по плечу, а у меня срабатывает предохранитель - опять! Я совершенно не думаю - действую на инстинктах. Нащупываю под подушкой нож и, схватив его, дергаю в сторону мужа. Тот удивленно смотрит на бок, затем на меня.

- Там курьер… тебе охрана не может дозвониться… - произносит он растерянно. Делает шаг назад, а я в ужасе смотрю на пятно, которое расплывается у него на футболке. Только тут замечаю, что муж полностью одет. И до меня доходит, что Мирон приходил не за этим, а я…