Приручить Лису, или Игра для дознавателя (СИ) - Александрова Евгения - Страница 17

Еще мгновение назад я кипела от гнева и ярости, но пока говорила, эти эмоции начали притупляться, словно кто-то потушил пожар тяжелым покрывалом.

– А теперь, когда ты успокоилась, можем и поговорить, – начал он тихо и осторожно, не сводя с меня взгляда, отпустил мои ладони.

И вот сейчас стало страшно. Он что-то сделал со мной, и я не чувствовала в себе прежнюю силу, ту злость, которая помогала сохранять жизнь и защищаться. Они ушли, и это было до ужаса дико. Мне не хотелось ударить Дареса поленом и не хотелось причинять боль, словно потухло внутри.

Дарес взял бутыль со стола и протянул мне.

– Выпей. И поговорим.

Наверное, если кто следит за нами сквозь полог, считает, что это очередная болтовня дерзкой влюбленной парочки. По крайней мере, я старалась говорить так, чтобы ничего не разобрать на расстоянии и в пару шагов.

А еще не стала спорить с дознавателем и сделала большой глоток. Сейчас я бы не отказалась забыться и проснуться в какой-то более… понятной жизни! Усевшись на низкую лежанку – единственную в этом укрытии, я подобрала под себя ногу. Оставила бутыль у себя и уставилась на дознавателя, который сел рядом.

– Твою же мать, Дарес. Ты что… колдун? – наконец едва слышно спросила я то, что крутилось у меня в голове.

– Нет. Но я эмпат. – Он непонятно дернул уголком губ и проговорил тихо: – Слишком хорошо чувствую эмоции окружающих.

– О! И как тебе мои?! – мой шепот на миг стал громче.

– Сейчас полегче.

Он взял у меня бутыль и тоже сделал большой глоток.

– Еще и влиять можешь? Ну.. Это… внушать, что тебе нужно?!

– Нет, это уж и впрямь был бы колдун. Но поделиться спокойствием иногда удается.

– Не со всеми работает, я гляжу? – ехидно спросила я, разглядывая ссадину, которая на утро превратится в прекраснейший синяк с отеком.

– Это требует времени, совпадения с человеком, не так все просто, – он пожал плечами.

– Значит, со мной просто? – я хмыкнула.

– Не сказал бы.

И снова его дурацкий долгий взгляд. Надо теперь держать в голове то, насколько он хорошо может читать мои чувства. И запрятать их куда поглубже – от греха подальше.

Я оглянулась по сторонам, убедилась, что за пологом шатра никто особо не греет уши, по-прежнему трещит хворост в костре и раздаются громкие голоса неподалеку, заглушающие всё остальное.

– Прекрасно. Раз ты мой любовник, выкладывай все начистоту.

– Про ограбление экипажа?

– И про него. И про твое расследование. Я надеялась, ты успеешь рассказать это еще по дороге сюда! Еще немного – и мы бы оба висели на том дубе.

– Зато отлично сыграли роли. Кстати, Кириану ты сильно нравишься, – продолжал ровно и тихо говорить он шепотом.

– Это я и без тебя догадалась! – фыркнула я в лицо умнику.

– Настолько, что лучше бы тебе держаться от него подальше, – добавил Дарес приглушенно. – И не ходить здесь одной.

От его тона все же стало немного не по себе. Понять про интерес Кира было несложно, да он и сам почти сказал, а вот то, насколько он и впрямь больной ублюдок оставалось только догадываться. Я потянулась было за кинжалом на поясе, но оружие у нас забрали у обоих – на всякий случай.

Я уставилась на стены шатра, которые несильно качал ветер. Внутри потрескивала пара свечей, которых, наверное, хватит до утра. И все-таки, несмотря на сосущее под ложечкой беспокойство, страх отступал.

– Ладно, – кивнула я Даресу. – Я хочу знать и про это дело с похищением. Видела твои записи, в которых ты начеркал немало всего – помимо моего имени! И я очень надеюсь, что ты привел нас сюда не ради острых впечатлений.

– Нет, – покачал он головой. – И тоже надеюсь, что не напрасно.

– Ты хочешь найти похищенных, чтобы доказать, что это “Шалые” виновны в убийстве бургомистра?

– Все немного сложнее, – сказал Дарес, глядя на бутылку у себя в руках. – Думаю, тут задействован кто-то еще. Когда ты сказала про бургомистра и казнь прошлого главаря, я не заметил у этих двоих внятных эмоций. Но надо будет поговорить с ними еще раз. Только осторожно. Сюда, в этот Лес, вели сразу несколько следов, в том числе слова тех, кто видел последний раз жену и дочь бургомистра, прекрасную Этель…

– Прошло уже столько дней! Шанс, что они обе живы, те, похищенные, совсем мал. Я боюсь, мы ничего не узнаем. И зря потеряем время.

– Ну, хотя бы заработаем деньжат, – развеселился Дарес.

– Давай серьезно!

– Серьезно? – поднял он брови с удивлением. – Я думал, тебя интересует лишь то, как быстро я оставлю тебя в покое. Зачем тебе знать подробности расследования?

– У меня страшный грех. Я ужасно, просто смертельно любопытна, – улыбнулась я.

– Удивительно, что с таким пороком ты еще жива.

– Мне везет.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Дарес. – Ты оказалась в нужном месте и в нужное время... И навела меня на интересные мысли. Кому-то очень выгодно сделать так, что “Шалые” окажутся виновны во всех грехах. И в убийстве, и в похищении. Но я почти уверен, что хотя бы в одном из этих дел никто из банды не при чем. Я видел нарисованный символ на стене – торопливо и наспех. Видел след крови, который убийца пытался стереть, так, как это бывает на бегу. Уверен, что разбойники не стали бы торопиться, учитывая, что в доме той ночью никого не было из слуг, и убийство обнаружили лишь в полдень.

Он сделал еще глоток и продолжил:

– А о похищении стало известно и вовсе позже убийства. Что странно, ведь расчет был на шантаж бургомистра жизнями его родных. Мы должны найти того, кто еще хотел смерти несчастного господина бургомистра.

– Кстати. Зачем ты утащил с собой анхель из комнаты его жены? – перебила я его размышления.

Дарес улыбнулся.

– Думаешь, из личных потребностей?

– Кто тебя знает!

Он не был похож на того, кто зависит от дозы успокаивающего и веселящего средства, но я в принципе мало что о нем знала – до сих пор!

– Может быть, потому, что я знаю, кому принадлежат эти бутылки. И не только я это знаю, но и пара служанок в доме, судя по всему.

Мой взгляд становился, видимо, все более и более вопросительным.

– Ты хочешь сказать…

– Да, прихватил, чтобы это не использовали против тебя. Пока. Так что если вдруг найдут и захотят обвинить, то хотя бы только в том, что на твоем теле запрещенный символ.

– Какая забота с твоей стороны! Или, может, чтобы использовать против меня – самому?

– Вариант неплох, – подтвердил дознаватель, все больше походивший на разбойника, и нахально улыбнулся. – Раскрыть дело и избавиться от навязчивой свидетельницы моего разбоя. Но мы с тобой ведь, кажется, придумали уже план получше! Грабим экипаж, уезжаем из Волдхара, женимся и…

Я не выдержала и попыталась его ударить. Он снова увернулся, я завалилась сверху в попытках придушить несносного дознавателя, а он приглушенно фыркал, пытаясь выбраться из-под подушки, набитой соломой, которую я набросила сверху.

Внезапно за тонкими стенками шатра послышался шум и чьи-то голоса, и я замерла, навалившись на Дареса сверху.

– Тише, – шикнула в ответ на его бурчание.

Он освободился и ухватил меня пальцами за талию, заставив громко охнуть.

– Твою мать! – прошипела я.

– Очень натурально вышло, – добавил он.

– Сейчас из тебя мертвец натуральный выйдет, – пообещала я.

– Не стоит. Я так и не рассказал, по какой дороге ждать экипаж. У этих нехороших парней будет к тебе слишком много вопросов…

– Закончим это дело с экипажем, и я уйду, понял?

– Разумеется, – подтвердил Дарес, довольно раскинувшийся на лежанке передо мной. – Я не привык принуждать женщин силой. Даже если они первые лезут с поцелуями…

Щеки залило жаром, так и хотелось его треснуть, но я взяла себя в руки.

– Знаешь, мне все равно, – я ухватила его за края безрукавки. – Можешь строить из себя самодура сколько тебе влезет. Я не поведусь больше, понял? Утром говорим с Ройсом, он здесь самый разумный, я выбью из него правду про бургомистра, и ты от меня отцепишься.