Князь государственной безопасности (СИ) - Канарейкин Андрей - Страница 21

— И поэтому вы так легко вызвались нам помогать?

Я моргнул. А вот это был очень хороший вопрос. Нет, конечно, Алиса обещала поискать возможности вернуть меня назад и судя по её словам о других гостях, имела некоторые основания для своей уверенности, но… Действительно, почему я согласился? Почему просто не ушёл и не сделал тоже самое, но без её участия: я мог подмять Адзума-гуми, стать во главе, выйти на аристократов и уже тем или иным способом найти способ вернуться домой.

— Честно говоря, на этот вопрос ответить не могу, — вздохнул я, поняв, что пауза затянулась, — Наверное мне близки идеалы вашей странной новой России? Или может меня расположила к себе смелый офицер разведки, бросающаяся на демона с пистолетом?

Я подмигнул, и девушка закатила глаза и недовольно пробурчала:

— Ну да, не стоило ожидать прямого ответа, — она потёрла виски пальцами и продолжила нормальным голосом, — Ладно, этими разговорами мы ничего не достигнем, надо приступать ко второй части плана. Мои люди уже прошерстили убежище Алых драконов, а ещё пару агентов я отправила по притонам Адзума-гуми. Думаю, они быстро найдут что-то интересное, благо головы обоим змеям вы отрезали.

— Хорошо, — я встал, — Когда отправляемся?

— Я — она произнесла это слово с нажимом, — отправляюсь прямо сейчас, а вы, Святослав, сегодня восстанавливаете силы. Арлетт?

— Не волнуйся, я его не выпущу, — улыбнулась брюнетка, — пусть спит.

— При всём уважении, капитан, я считаю, что должен…

— Нет не должны, товарищ Вронский. От каждого по способностям — каждому по потребностям. Ваши способности не помогут мне в следственных мероприятиях, в то время как ваши потребности состоят в том, чтобы восстановить силы. Потому что, если я действительно найду нитку к вашим аристократам, лемурийцам или ещё кому, мне, несомненно, потребуется ваша помощь для их задержания.

— Значит вы верите в мою теорию?

— Я — капитан КГБ. Мне не надо верить, мне надо предотвращать, и, если появляется угроза появления дьявола, мне нужно налаживать производство крестов и святой воды, что бы я не думала по поводу религии, — девушка встала и протянула мне руку, — И ещё раз спасибо за вашу помощь, Святослав.

Я встал и пожал руку по местному обычаю, подавив импульс поцеловать тыльную сторону ладони девушки. Это её наверняка смутит.

— Рад был помочь, Алиса. И зовите меня Стас, раз уж начали.

— Хорошо, Стас. Вернусь вечером, отдыхайте.

Сначала я хотел было пройтись по окрестностям, чтобы понять, куда именно на этот раз занесло, но Арлетт мягко, но решительно пресекла мои попытки. Наверное, я мог бы так или иначе выбраться наружу — в конце концов, даже этаж был всего лишь третий, но француженка привела очень хороший аргумент.

— Много людей видело вас на улице в компании двух девиц. Если сейчас вы выскочите в одиночестве, появятся вопросы и к ним, и к вам, — заявила девушка, нахмурив брови, — Люди в этом районе любопытны.

Спорить с этим не получалось — в конце концов, собственных соседей Арлетт явно знала лучше меня.

— Что это вообще за место? Мы же не в той квартире, которую мне выделил комитет.

— Да. Не в той. Это квартира никак не связана ни с комитетом, ни с Алисой, поэтому в ней нас искать не станут. Но если выйдете наружу… — брюнетка улыбнулась, — скажем так, Святослав, вы бросаетесь в глаза.

— Touche, — я поднял руки, — Что ж, признаю вашу правоту. Тогда, наверное, придётся отдыхать.

— Вот и правильно, — кивнула девушка и отправилась на кухню, — обед будет в два.

Я покачал головой — всё-таки удивительно, как разнится её ко мне отношение в присутствии Алисы и в отсутствии её. Ну ладно, разберёмся.

Осмотрев квартиру, я понял, что место это довольно просторное — одна, меньшая комната была спальней, другая — гостиной, где я и приходил в себя. Скрытая занавеской дверь вела на маленький балкончик с кованой оградой, где можно было разве что цветы поставить. Зато рядом с диваном обнаружилась оставленная Алисой книжка, до которой у меня так и не дошли руки. Что ж… сейчас самое время заняться, раз уж случился вынужденный выходной.

Усевшись на диван, я открыл книгу и погрузился в чтение.

Спустя четыре часа, когда Арлетт позвала обедать, вокруг дивана уже образовалась стопка различных книг по географии, истории и геополитике, а я всё никак не мог остановиться. Поблагодарив француженку за приглашение, я присоединился к ней, быстро затолкал в себя еду (не особо поняв, какую именно) и вернулся к чтению. Некоторые интересующие меня детали я выписывал в найденный на одной из книжных полок блокнот и цельная картина происходящего потихоньку становилась всё чётче и понятнее.

В общем-то, развивалось местное общество действительно очень похожим образом, по крайней мере до определённого момента. Та же самая мифическая античность, диковатое средневековье, возрождение и начало нового времени. Но в начале двадцатого столетия кое-что изменилось. Событие, именуемое революцией, сильно перевернуло политические реалии Российской Империи. Страна, совсем недавно проигравшая войну с Японией (вот это вот меня лично наповал сразило даже сильнее всего остального), переродилась в нечто совершенно иное и в разгоревшемся пламени двух мировых войн оказалась одной из наиболее подготовленных к грядущим испытаниям. Честно говоря, историю обеих войн мне придётся ещё изучить отдельно — уж слишком много необычного в них было. В родном мире похожий конфликт — Великое Объединение — проходил примерно в тот же период времени (собственно, именно в его рамках произошло моё личное боевое крещение в японской операции), но он не ощущался таким масштабным, несмотря на количество участвующих сторон. Мне быстро стало понятно почему — в отличие от Императорской армии, новое государство «рабочих и крестьян» и противостоящий им «третий рейх» воевали огромными массами простых людей с применением продвинутой техники.

Это было… непривычно. Армия Российской Империи, в рядах которой я имел честь служить, конечно, тоже не состояла из одной пехоты, но всё же генералы делали куда более серьёзную ставку на людей, чем на технику. Оно и понятно — местные бронемашины не прожили бы и дня против тех же Огненосных Гусар, в которых каждый всадник владел той или иной версией истока Пламени и был способен без особых проблем превратить в костёр не то что танк, но и целый военный корабль. Но, с другой стороны, само количество участвовавших в войне людей вызывало уважение. Для Российской Империи моего родного мира, война в которой участвуют пятьдесят тысяч дворян уже была огромным событием. А ведь всего дворян было порядка миллиона человек. Событий же, которые требовали участия хотя бы половины этой огромной массы, мне даже вспомнить не получалось. Великая Война 1812-1819 против Наполеоновской Франции, разве что, но то было воистину уникальное событие, где решалось кто именно будет вести Европу в будущее и победа в этой войне определила судьбу Российской Империи как сначала одного из мировых лидеров, а потом и как единственного гегемона.

В этом же мире в войнах участвовало огромное количество простых людей, которым там делать было, по большому счёту вообще нечего. Войны должен вести дворянин — за это он и получает свои привилегии, в конце концов. Простой народ, если уж совсем грубо, платит дворянам своими налогами, чтобы те их защищали, а дворяне тратят своё время и силы на тренировки и поиски новых путей развития истоков и собственного мастерства управления ими. Несомненно, эта система неидеальна, но чёрт возьми — она лучше той, при которой простые люди режут друг друга штыками, расстреливают пушками и ракетами (интересное тут, кстати, применение нашли китайским фейерверкам), заливают газами и ядами, превращая плодородные земли в отравленные пустыни, изрытые воронками снарядов, а аристократы отсиживаются где-то непойми где. Неудивительно, что такое положение дел вызывало во мне презрение к местной аристократии. Но их подлость не обязательно означала слабость. Возможно, были и другие причины.