XX веков спустя (СИ) - "Kancstc" - Страница 27

– Итак, – сказал он, когда все утолили первый голод, – кто к тебе сегодня приходил?

Довольно сбивчиво, с помощью подсказок и наводящих вопросов, я таки смог объяснить, кто были мои гости. Кстати, именно благодаря его наводящим вопросам и пояснениям, я более-менее понял, с кем столкнулся во сне. Её Императорское Величество в ужасе прикрыла рот ладошкой, тётя Лиз сидела, боясь лишний раз вздохнуть, Даша побледнела.

– И что ОНИ от тебя хотят? – всё также небрежно спросил крёстный.

– Мести... – выдавил я. Хотел было добавить: "И защитить моих сестёр.", но прикусил язычок. Тётя Лиз знает о моих сёстрах, император, скорее всего, тоже, но вот даже за Её Величество я не уверен, за Дашу тем более, уверен что знать ей о них не за чем. Поэтому добавил только: – Обещали помогать.

Крёстный, похоже, понял, что я кое-что не договорил и кивнул мне, одними глазами, после чего принялся объяснять. Почти всё, что он рассказывал было для меня внове, хотя кое-что я и сам знал. В 90-е, знаете ли, трудно было не нахвататься всякой оккульной мути, разве что очень-очень хотеть не видеть и не слышать этого. У меня такого желания не было, равно как и желания во всё это погружаться, но всё-же чего-то я нахватался, даже побывал на парочке каких-то семинаров, куда меня затащили добрые друзья. Но разница между тогда и сейчас была в том, что тогда я мог позволить себе смотреть на всю эту шизотерику как на мутные увлечения не слишком здоровых на голову людей, а сейчас я уже столкнулся с магией напрямую и вынужден был принимать магию как часть реальности. Очень важную и необходимую мне часть.

Начал крёстный с того, что уточнил: знаю ли я, что такое эгрегор? Оказалось, что моё знание вполне приемлемо: эгрегор это общность, соборная душа объединения людей, не важно по какому поводу они объединились. Хотя бы и для того, чтобы сообразить на троих после работы. Он коротко, но очень интересно рассказал о влиянии эрегоров на мышление включённых в эти эгрегоры людей, рассказал про то, что эгрегоры неоднородны внутри себя, про живые и мёртвые эгрегоры и особенности взаимодействия с ними. Рассказал и об опасностях, которые они несут.

Лектором государь оказался отменным, мы с Дашей слушали открыв рот.

– Значит, русские... те русские, кого вы называете святым народом, это мёртвый эгрегор... – озвучил я свои выводы.

– Кто-то несомненно считает так, даже в самом нашем эгрегоре, – ответил государь. – Но посмотри сам: генетически мы связаны. Да, основа нынешнего населения России – народы, жившие раньше на окраинах, но остатки Святого Народа растворились в нас и мы связаны с ним и генетически... Хотя, конечно, меньше, чем хотелось бы очень многим. Мы впитали многое из культуры, наш язык – продолжение и развитие святого языка. Так что, Святой Народ, твой народ, жив в нас. Да, многое изменилось. Но ведь мир постоянно меняется.

Вроде бы хорошо и правильно сказал, но вот только что-то от всего этого у меня внутри щемило. Потому и спросил:

– Ну а как же те, которые пришли ко мне?

– В каждом эгрегоре есть разные группировки, – пожал плечами крёстный. Есть более радикальные, есть более дружелюбные. Видимо, к тебе пришли те, кто был больше других обижен прошедшей историей. А отсюда важный момент: как сохранить себя, работая с эгрегором? Ведь эти сущности очень любят полностью подчинить себе человека. Особенно неординарного человека.

Он посмотрел на нас с Дашей с нескрываемой хитрецой в глазах. Я задумался, но тут меня буквально осенило: ведь самое важное, частенько, оказывается и самым простым!

– Прежде всего, должно быть это самое, тот самый я, которого надо сохранить! – выдал я.

Даша посмотрела на меня со сдержанным недоумением, тётя Лиз радостно захлопала в ладоши, а крёстный радостно протянул руку через стол и наградил меня рукопожатием:

– Далеко не каждый додумывается до этого сам!

– Ну это же очевидно! – Даша обиженно надулась.

– Очевидно, не очевидно... – вздохнула тётя Софи, – но чтобы это понять уже надо иметь некоторый задаток этого "само", которое надо сохранять.

– И его надо постоянно выращивать и воспитывать, – добавила тётя Лиз.

– А ещё нужна воля. Железная воля, чтобы чётко разделить: что у тебя общего с той или иной общностью, а что только твоё. И, участвуя, порой с полной отдачей, в делах эгрегора, сохранять это своё.

Тут мне в голову пришла удивительная мысль, которую я озвучил:

– Извини, крёстный, но как получается, что именно ты говоришь про это. Ведь ты – глава эгрегора. И учишь, как быть от него независимым. Как же так?

Удивительно, но император на это искренне обрадовался:

– Очень хороший вопрос, крестник! Когда-нибудь, управляя людьми, ты поймёшь, что что любая общность тем сильнее, чем ярче индивидуальности, её составляющие. Да, управлять такими людьми, когда каждый себе на уме, у каждого свои цели, свои идеалы, гораздо сложнее. Но и сделать такие люди могут больше. Сделают такое, что не под силу толпе безликих, полностью подчинённых общей воле. Да и сама эта общая воля получается более осмысленной.

Мы ещё трепались какое-то время на оккультные темы, но вот всё уже было съедено, чай выпит (крёстный, кстати, очень заинтересовался принесённым мной из прошлого методом заваривания зелёного чая) и государь, с заметным сожалением, заявил, что дела вынуждают его отбыть в столицу. Тётя Лиз тяжело вздохнула, Даша заметно погрустнела.

– Всё понимаю, дорогие мои... – с явной теплотой в голосе сказал император, но тётя Лиз его прервала:

– Да всё я понимаю. Ничего не поделаешь. Просто иногда хочется...

– Вот и посижу тут за тебя летом, а вы на пару месяцев смотаетесь в Гурзуф. С детьми, – заявила императрица. Или... мне теперь называть её тётя Софи?

Тётя Лиз снова вздохнула:

– Софи...

– Да ладно, – тётя Софи легкомысленно отмахнулась. – За два месяца тут ничего не случится. Расслабься.

– Ну а им летом поступать в Петроградский корпус, а там даже Мишель приказать не может! – сделала последнюю попытку тётя Лиз.

– И не подумаю! – решительно ответил император. – Даже если будут поступать в ремесленную школу. Но поступать они будут во второй половине Льва, а Близнецы и Рак вполне можно провести на море. Как раз будет полезно расслабиться перед экзаменами.

– Да не загоняй ты себя, сверхответственная ты наша, – хихикнула Софи, – тебе тоже надо расслабиться.

– А я приеду к вам третьего Козерога и проживу тут недельки две. Мне тоже надо иногда отдыхать, – подытожил император.

Тут Дашенька набралась храбрости и спросила, очень грустным голосом:

– Может мне тогда можно тебя папой называть?

Его величество потрепал дочку по голове и с мягкой улыбкой ответил:

– Можно, конечно... – но тут же со вздохом добавил: – Но, пожалуйста, только в кругу семьи. Ладно?

– Конечно... – тихо ответила неофициальная светлейшая княжна, но глаза её при этом светились.

На этом, пообещав новогодние подарки, как и положено, под ёлкой, Его Императорское Величество слинял и жизнь островной крепости вернулась в своё обычное русло. Макарыч снова воцарился в гараже, меня пристроили ему в помощь, а тётя Лиз, как я понимаю, не могла оставить любимую машину без присмотра, поэтому тоже включилась в работу. Так мы и провозились там до обеда. Перебрали машину до винтика, я закончил с ревизией, теперь предстояло всё это собирать. При всей своей суровости, Макарыч придерживался принципа: "Война – войной, а обед по расписанию!", поэтому в положенный час объявил перерыв, почти без матюгов вытащил тётю Лиз из недр её любимого "Тёрна" и разогнал всех питаться. Мальчишки-стажёры из местной ремесленной школы, которых Макарыч привлекал к работе весьма охотно, сгрудились стайкой, что-то горячо обсуждая. Я воспринял это довольно равнодушно: по большому счёту, из их компашки хорошо знал только Лёху, так что от них был довольно далёк. Но только я собирался идти за тётей, как Лёха обернулся ко мне и крикнул на весь гараж: