Носитель Искры. Ключ ко всему (СИ) - Розин Юрий - Страница 13

Обычно Ярсу не показывал свою полную силу никогда и никому, самоуверенный и высокомерный, он считал, что его противники недостойны такой чести, а также желал сохранить немного загадочный образ, как раз подходящий столь выдающемуся алкарн, как он. Однако на этот раз его и правда вывели. Призвав все возможности пятого ранга, он собрал столько энергии, сколько мог и создал одно из сильнейших заклинаний, на какое только был способен.

Поле травы, дом, лес, даже небо — всё исчезло, заменившись на чуть алую, будто подсвечиваемую невидимым закатом, пустоту. И единственным, что осталось в этой пустоте помимо самого Ярсу и Эльмы, были сотни тысяч, миллионы, от крошечных, таких, что даже не возьмёшь в пальцы, до огромных, длиной больше мачтовых сосен, отблёскивающих опасным металлом игл. И каждая из этих игл была направлена на девочку, с невозмутимым выражением оглядывавшуюся по сторонам.

— Сдайся прямо сейчас, иначе будет худо! — прошипел сквозь зубы алкарн, прекрасно представляя, что испытает мозг человека, искренне поверившего, что в него вонзаются миллионы острейших иголок.

— Папа попросил показать, чему я научилась, так что нет, — покачала головой Эльма, изящным движением изменив стойку, на странную, явно совершенно не предназначенную для настоящего клинкового боя, вытянувшись по струнке и подняв свои мечи высоко над головой.

— Сама напросилась! — рявкнул Ярсу и взмахнул рукой, отправляя свою иллюзию в атаку. На этот раз он не собирался повторять ошибки со львиной головой. Иглы не должны были лететь в цель, они должны были сразу в неё вонзиться, увернуться от них не должно было быть возможным. В реальности это не было возможно, так как магия состояла из энергии, которая не могла двигаться бесконечно быстро. Но всё вокруг на самом деле происходило в иллюзии внутри сознаний сражающихся магов, а значит тут обычные законы не работали.

Однако за мгновение до того, когда тело девочки уже должно было превратиться в подушечку для иголок, Эльма резко опустила руки — и исчезла, появившись через мгновение высоко над алкарн и его иллюзией.

— Ваша магия хороша, дяденька, но её легко обмануть! Достаточно перенести её цель с “меня” на “место, где я стою”, что в структуре заклинаний почти одно и то же, а после — переместиться подальше.

На виске Ярсу забилась жилка.

— Не зарывайся, я всё равно смогу тебя поймать, просто буду управлять сам!

После этих слов иглы, все как одна, развернулись и, подобно снарядам из пушек, устремились к девочке, которая, не собираясь дожидаться столкновения, развернулась и бросилась наутёк. В небе над пустотой начались смертельные салки. Эльма обрубила для Ярсу возможность напрямую вонзить в неё иглы, но они по-прежнему могли догнать её естественным путём, к тому же, как и львиная голова, не имели реального веса, а значит могли двигаться настолько быстро, насколько это позволяло сознание Мастера Иллюзий, управлявшего роем иголок, то есть очень и очень быстро. Если бы Эльма просто убегала, долго бы это не продлилось. Однако, продолжая взмахивать своими клинками, она создавала защитные барьеры, области, в которых пространство растягивалось в сотни раз, а время замедлялось в тысячи, превращала уже готовые пронзить её иглы в плюшевые комочки, разрывала саму реальность, чтобы иглы просто исчезали в небытие… Ярсу не отставал, отменяя и нейтрализуя все её трюки и добавляя свои, в десятки раз более мощные и, если бы не изобретательность и изворотливость Эльмы, она бы давно оказалась пригвождена к пустоте словно бабочка в коллекции энтомолога. И из-за простого спарринга этих двоих спустя всего несколько минут мир оказался на грани падения в безвозвратный хаос.

Конечно, на самом деле ни Эльма, ни Ярсу не были настолько сильны. Даже Лазарис вряд ли был настолько силён. Вот только всё это происходило внутри иллюзии, а значит и законы мироздания тут были порождены не огромной вселенной, а всего одним магом. Может быть Ярсу в своём мире и был подобен богу, обладая практически безграничной властью, но он оставался смертным с ограниченными возможностями мозга, не способного просчитывать бесконечное количество заклинаний одновременно. Всегда находились лазейки, через которые Эльма умудрялась проскользнуть и сбежать от атак алкарн.

Однако бороться с богом всё-таки было делом неблагодарным. Она ещё не проиграла, но уже была ранена в нескольких местах, а её энергия, уходящая как на десятки заклинаний, так и на поддержание защиты, оберегавшей её от того, чтобы полностью попасть во власть иллюзий Ярсу, показала дно. Вот только, когда молодой Мастер уже был готов добить выдохнувшегося противника, он вдруг ощутил сильную боль в груди, потом его смело с места, отбросив назад с такой силой, словно в него врезался стенобитный таран, а потом рассеялась и иллюзия, не способная существовать без тонкого контроля.

Тела Мастеров были куда сильнее, чем у обычных людей, так что, даже прокатившись пару десятков метров кубарем по земле, Ярсу смог довольно быстро подняться, ощущая сильную боль лишь в треснувших рёбрах, куда пришёлся основной удар. И собирался уже броситься в бой по новой, но слова Лазариса врезались в него едва ли более жестоко, чем предыдущая атака.

— Победила Эльма!

— Стойте, почему она победила?! Подзуживаете своей дочке?! Я ещё стою на ногах и могу продолжать, это она уже на последнем издыхании! — Ярсу ткнул пальцев в девочку, и правда, тяжело дыша, опиравшуюся на коленки. Её мечи пропали, да и энергии от неё почти не ощущалось. Продолжить она бы и правда не смогла.

— Ты идиот! — рявкнул Рианет, которому, похоже, как и Саргуру, надоело, как юнец разговаривает с Мастером Хаоса, — мало того, что, заигравшись в иллюзии и миражи, забыл о реальном мире, из-за чего и получил удар, так ещё и оказался не в состоянии понять, что, если бы Эльма использовала настоящую атаку, а не просто оттолкнула тебя подальше, ты бы уже умер! Да она умелее тебя в десять раз!

— Что? Это правда? — не верящим взглядом Ярсу осмотрел остальных зрителей, в особенности тех, кто поставил на его победу, но все они только разочарованно качали головами. Сомнений не оставалось, Рианет сказал правду, а он, так гордившийся своей магией, проиграл какой-то мелкой девчонке, даже не ставшей обычным Мастером.

— Хорошо поработала, дочка, — улыбнулся Лазарис Эльме, уже нежащейся в объятьях матери. Та улыбнулась в ответ.

— Я старалась!

— Теперь ты, — Мастер Хаоса подошёл и положил руку на плечо Ярсу. — Произойди эта ситуация пятнадцать лет назад, я бы убил тебя ещё в доме, просто за неуважение к лидеру, которому ты сам поклялся служить. Сейчас я, во-первых, не хочу терять такой талант, а ты и правда очень талантлив, тут никаких споров быть не может, а во-вторых, мне понравилась твоя уверенность. К тому же теперь я, как уже официальный старик, с полным правом могу сказать: “Помню, как я был молодым”, — и тогда, честно сказать, я сам наворотил много дел. Так что убивать тебя я не буду. Однако за всё, что ты тут наговорил, полагается наказание. Даже три наказания. Первое: этой своей выходкой ты исчерпал лимит возможных ошибок. В следующий раз, когда мне не понравится то, что ты сделаешь или скажешь, я в ту же секунду сверну тебе шею собственными руками. Второе: я вернулся и Дикие Земли ждут неспокойные времена, и ты больше не сможешь просто сидеть на пятой точке, планируя захват мира. Раз тебя приняли в узкий круг, будешь отрабатывать по полной и, если посмеешь хоть слово сказать против — опять же, сдохнешь. А теперь третье наказание. Ты, наверное, сейчас думаешь, что это пустые угрозы, что я и в другой раз найду причину, чтобы оставить такое дарование в живых. А ещё думаешь, что, несмотря на сегодняшнее унижение однажды покажешь и мне, и Эльме, какой ты на самом деле гений. Так вот. Давай-ка теперь я тебе покажу одну иллюзию…

На секунду Ярсу показалось, что что-то не сработало, но в следующее мгновение в глубине тёмных, почти чёрных глаз Мастера Хаоса родились два водоворота и молодой алкарн понял, что его затягивает в них, несмотря ни на какое сопротивление. Спустя несколько секунд тело Мастера Иллюзий затряслось в припадке, глаза закатились, по бёдрам побежали тёплые ручейки… но Ярсу ничего из этого не ощущал. Его разум бился от невыносимых боли и ужаса где-то далеко, в ином пласте реальности, искренне желая умереть, но не в силах этого сделать. В сознание юный гений пришёл только спустя три дня.