Время олимпийских рекордов (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 24

— Поправляйся Ваня, — Юрий Алексеевич тоже легонько дотронулся до меня, и они, тихо собравшись, вышли.

***

— Варя, а почему вы тогда не надели бюстгальтер, когда осматривали меня первый раз?

Это был мой первый вопрос, когда спустя месяц, доктора разводя руками от удивления перевели меня из реанимации в отдельную палату Звёздного городка, в больнице которого я сейчас и находился. Медсестру мне оставили прежнюю, которая с тех пор всё ещё на меня злилась. Вот и сейчас, пискнув от стыда она умчалась жаловаться.

Через пять минут в палату вошла старшая сестра и грозно хмуря брови при Варе отчитала меня за ненадлежащее поведение, но, когда довольная девушка вышла, та мгновенно расплылась в улыбке и сообщила мне: что Варя девушка строго положительная, учится на медицинском, проходит у них практику, парня у неё нет. Затем подмигнув мне, снова стала строгой и вышла из палаты.

Вернулась моя персональная медсестра нехотя, через тридцать минут. Настало время, которое она страшно не любила, а я ухохатывался со всех сил, но старался держать лицо. Меня перевели на обычное, хоть пока и диетическое питание, а это значило что мне нужно было теперь по большому и маленькому, вот девушке и поручили держать для меня эмалированную медицинскую утку.

— Варя, у вас такие нежные руки, хоть и в перчатках, — абсолютно серьёзным тоном сообщил я, когда она сняла с меня штаны и достала нужный инструмент для справления моих естественных нужд.

— Товарищ Добряшов, — процедила она сквозь зубы, — мне больше нравилось время, когда вы лежали с трубками в горле и молчали.

Тут я не выдержал и рассмеялся, заставляя её смущаться ещё сильнее.

— А это правда, что у вас нет парня?

— Это не ваше дело! — возмутилась она, — и вообще по какому праву вы лезете не в своё дело?

— А хотите, я побуду им? А? Чемпион СССР, чемпион Европы и просто красивый, а главное скромный парень.

Она скептически посмотрела на моё забинтованное лицо, руки и снова стала строгой.

— Я пожалуюсь Маргарите Фёдоровне на нас!

И правда это сделала, как только ушла, забирая воняющую дерьмом утку.

Старшая медсестра пришла одна, села на табурет рядом и вздохнула.

— И чего девке ещё надо?

— Ой, Маргарита Фёдоровна я и не знаю. А хотите я брошу Варю и буду вашим парнем? — предложил я с загоревшимися глазами, — небольшая разница в возрасте не помеха.

Она засмеялась и кокетливо поправила под косынку волосы.

— К сожалению Ваня, у меня уже есть муж и трое детей, не успел ты, — улыбнулась она, — но я тебя серьёзно прошу прекрати смущать мне практикантку, а то заменю её на кого-то менее привлекательного.

— Ладно, умеете же вы Маргарита Фёдоровна убеждать, — тяжело вздохнул я, вызывая её смех.

Больше я с Варей не шутил, перейдя на ровный и вежливый тон, даже в тех моментах, когда посмеяться ну очень сильно хотелось.

***

Через неделю ко мне разрешили пускать посетителей, так что первыми оказались взволнованные Кузнецов и Щитов. Который увидев, что ноги у меня целы, руки почти, стали делиться своими фронтовыми воспоминаниями, как кто-то безрукий или безногий мог водить транспорт, играть на гармошке или вообще даже самолёт водить.

— Хватит мне зубы заговаривать, — прервал я их словоблудие, — что врачи говорят, когда бегать можно будет?

Тут они смутились и переглянулись.

— Какой бегать Ваня, — наконец Кузнецов взял на себя смелость, — то что случилось с твоими лёгкими, дай Бог ходить бы смог. С палочкой.

— Эти докторишки ничего не смыслят, — мгновенно отреагировал я, — если снимете меня с чемпионата или тем более Олимпиады, я повешусь перед вашими окнами, и буду в виде призрака преследовать всю вашу оставшуюся жизнь!

Кузнецов вздрогнул и перекрестился, а Щитов впервые за то время что я помню, не сделал ему замечание об этом.

— Э, Ванюш, — тут же замахал он руками, — думать забудь! Какое такое повешение! Ишь чего удумал!

— Я серьёзно вам говорю, вы меня знаете, вернусь с того света и буду ходить вокруг вас по ночам и ныть. Ну включите в сборную. Ну включите!

Поскольку они уже это проходили в реальности, то оба тренера весьма быстро всё представили себе.

— Ты погодь Ваня со смертью, — побледнел Кузнецов, — мы не будем подавать бумаги на твоё исключение, пока ты не выпишешься, а там посмотрим. Устроит тебя такой вариант?

— Полностью, — я прикрыл глаза, — и не вздумайте обмануть!

***

— Добряшов! — отчаянный голос Вари, ищущий меня в лесопарке больницы, смешил немногочисленных пациентов вот уже который день.

Поняв, что разлёживаться мне в больнице не стоит, если я не хочу пропустить важные соревнования, я на следующий же день начал тренироваться вставать. Сначала по чуть-чуть, затем увеличивая нагрузки, сам вскоре доходил до туалета, держать за стенку. Уже через три дня, делал это без выплёвывания лёгких, а через неделю совершил свой первый побег из палаты. Ходьба, с постоянным кашлем давалась очень тяжело, но я веря в себя и то, что золото Олимпиады моё по праву, отметал все возражения и предупреждения врачей, о том что загоняю себя этим в могилу, продолжал ходить, а потом и бегать. Сначала медленно, останавливаясь через каждые пять метров, чтобы откашляться, но с каждым днём это расстояние неуклонно увеличивалось.

Увидев медсестру на коротком участке дорожки, я впервые попытался ускориться, но добежав до неё, упал на землю с кружащимися красными мошками перед глазами и диким кашлем.

— Добряшов! — всплеснула она руками и попыталась подлезь под меня, чтобы поднять. Несмотря на то что я сильно сбросил вес в больнице всё равно не сорока пятикилограммовой девушке было это в силах сделать. Поэтому я довольно невежливо отпихнул её в сторону и сквозь кашель пробубнил.

— Куда лезешь дура, грыжу себе захотела заработать?

Она побелела, несмотря на утренний туман, затем махнула рукой и удалилась в сторону больницы. Когда я смог встать и пройти пешком, то на помощь, ругаясь, прибежала Маргарита Фёдоровна, которая подхватила меня под руку.

— Скажите этой дуре, что поднимать мужчину тяжелее себя в полтора раза — это точно плохая идя, — откашливаясь, я шёл с ней в палату.

— Василь Петрович сказал, что ты такими темпами помрёшь Ваня, — тихо сообщила она мне.

— Да чтобы он понимал в силе человеческого духа Маргарита Фёдоровна, — закашлялся я, — вот увидите, буду стоять на первом месте, на Олимпиаде в Мексике, а журналистом скажу, что только благодаря вашей помощи туда попал.

Она вытерла глаза рукой и легче вскинула меня на себе.

— Ну ты это Ваня, давай хотя бы отпрашивайся у меня, чтобы Варя тебя не бегала и искала, — неожиданно предложила она.

— Маргарита Фёдоровна, вы чудо! — я наклонился и поцеловал её в щёку.

***

Представительная делегация из генерала, полковников и докторов, медленно шла к палате.

— Говорите доктор шансов на то, что он сможет бегать, показывая прежние результаты, шансы нулевые? — держа в руках папку со снимками, генерал обеспокоенно смотрел на затемнённые участки флюорографии.

— Товарищ генерал, то что он сам ходит уже его большое достижение, — идущий рядом доктор качал головой.

— Сергей Ильич, — генерал повернул голову к тренеру, — почему тогда вы не снимаете его со Спартакиады?

— Товарищ Белый, — замялся тот, — он мне угрожал. Сильно.

Делегация переглянулась, лишь комитетчик серьёзно воспринял эти слова, и толкнув дверь зашёл в палату, в которой никого не было.

— А где больной? — удивился он, обращаясь к доктору. Тот мгновенно повернувшись крикнул: