Мрачный дебют (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 14

– А полиция? – спросил кавказец.

– Тебя как звать? – посмотрел я на него.

– Зауркан, – представился тот.

– Дмитр̀ий, – назвал я своё имя. – Заур̀кан, ты слышал о том, что можно получить свер̀хспособность, если удастся добыть сер̀ебр̀истый шар̀ик?

– Слышал, на ютубе говорили, – кивнул кавказец. – Но я не хочу убивать зомби. Если укусит – верная смерть. Опасно слишком, поэтому если хочешь предложить идти убивать зомби вместе с тобой – сразу говорю, что я не согласен.

– Моё кр̀айне выгодное пр̀едложение состоит в том, чтобы ты пр̀осто добивал зомби, – сказал я ему, доставая из кармана пачку сигарет. – Полученные шар̀ики делим пополам.

– Угости сигареткой, – попросил Зауркан. – А чего сам-то?

Он отлично говорит на русском, даже без тени акцента. Это не странно, но клише, транслируемые кино, заставляют ждать чего-то вроде «есь жи, брат, есь жи» или «вай, вах, трах-бабах» и прочего. Обдумывая это, подкуриваю сигарету.

– Если пр̀инял свер̀хспособность, шар̀иков больше не дают, – ответил я, передавая Зауркану пачку и зажигалку. – Потому мне нужен кто-то, кто готов пр̀оломить пар̀у-тр̀ойку чер̀епов, а лучше пар̀у-тр̀ойку десятков. Они всё р̀авно уже мер̀твы, а нам польза.

– Пятьдесят на пятьдесят? – переспросил Зауркан. – Как я могу тебе доверять?

– Никак, – пожал я плечами. – Я считаю себя порядочным человеком, даже товары, взятые в этом магазине, оплатил.

Кавказец крепко задумался.

– Эй, люди! – окликнули меня с балкона второго этажа.

Я поднял взгляд. Из открытого балконного окна выглядывал светловолосый парень лет шестнадцати-восемнадцати.

– Чего хотел? – спросил я у него.

– Я согласен на такие условия! – крикнул парень.

– Ты в каком подъезде? Там есть зомби? – задал я серию вопросов.

– Э, я тоже согласен, – спохватился Зауркан.

– Вот и отлично, – усмехнулся я.

– Второй подъезд, да, там несколько ходит! – ответил парень.

– Тебя как звать? – спросил я у него.

– Аркашей, – представился тот.

– Жди, Ар̀каша, – сказал я ему, поправляя пояс. – Скор̀о мы будем. Заур̀кан, тоже подожди, я скор̀о.

В магазине не было пожарного щита, что являлось злостным нарушением правил пожарной безопасности. Или не являлось? Ну, во всяком случае, меня это очень расстроило.

По соседству с продуктовым магазином была парикмахерская, правда, закрытая наглухо.

И тут я вспомнил, что у меня в машине был молоток.

Открыв багажник, я закопошился, сдвинул всякий хлам, который давно следовало выкинуть, после чего добрался до ящика с инструментами и вытащил из него чёрный молоток с прорезиненной рукоятью. Заодно ещё сходил за сумкой и положил её в салон, чтобы два раза не бегать.

– Дер̀жи, – передал я инструмент Зауркану. – Следуй за мной.

Мы обошли здание и вышли к подъездам. Мертвецов поблизости не было, поэтому мы спокойно встали у подъездной двери и задумались. Номера квартиры я не спросил. Ох… Гр̀он-мэр̀ права – я тупой…

К счастью, на стене слева от двери была табличка с интервалом номеров квартир в подъезде. Если первый номер двадцать второй, то, учитывая, что в сталинках обычно по три квартиры на этаж, надо набирать с двадцать пятой по двадцать седьмую.

Набираю двадцать пятую.

Характерные домофонные гудки.

– Да? – спросил встревоженный женский голос.

– Меня зовут Дмитр̀ий, я пр̀ишёл, чтобы убить зомби в вашем… – начал я.

Но заканчивать фразу было бессмысленно, так как неизвестная женщина быстро положила трубку.

– Эх…

Набираю двадцать шестую.

Снова домофонные гудки, но уже подольше. Не берут-с…

– Кто? – наконец-то поднял трубку некий мужчина, скорее всего, курящий или болеющий.

– Меня зовут Дмитр̀ий, я пр̀ишел, чтобы… – вновь начал я.

И опять прерывание сеанса связи.

Набираю двадцать седьмую.

Эти гудки начинают меня раздражать. Хорошо, что я не начал работать на почте – высока вероятность того, что я бы начал убивать уже через два-три посещённых подъезда.

– Твоя мама говорит, что нам не по пути… – тихо пробурчал Зауркан.

– Очень, сука, смешно, – посмотрел я на него неодобрительно. – Тихо!

– Да? Это вы? – раздался голос того самого паренька с балкона. – Я открываю!

– Оу-оу, погоди! – выкрикнул я. – Сначала скажи, сколько там мертвецов!

– Я не знаю, – признался Аркаша. – В глазок видел троих, может, четверых.

– М-хм, ясно, – хмыкнул я. – Ладно, теперь открывай.

Домофон звякнул, сигнализируя о разблокировке магнита, после чего я дёрнул дверь и отпрянул на пару шагов назад.

Как и ожидалось, мертвецов привлекли все эти гудки и диалоги, поэтому все беспокойные покойники были тут, на первом этаже. И было их шесть, может, семь.

– Заур̀, отходи! – крикнул я. – Не пр̀иближайся до тех пор̀, пока я не скажу!

Уговаривать Зауркана не пришлось, он лихо пробежал метров двадцать, до детской площадки, после чего перемахнул через низкую ограду и встал там, ожидая исхода неравной схватки зомби и блистательного фехтовальщика.

Плохо, что шпагой не получается достаточно эффективно рубить, а то было бы гораздо проще, но и колющими ударами можно много чего натворить. И я начал.

Итак, их шестеро, теперь мы точно это знаем. Главное, не дать себя окружить и действовать решительно.

Постоянно отступая от зомби, выбравших меня первым блюдом, я наносил удары по конечностям – если правильно ударить в сустав, то можно надёжно «выключить» хоть руку, хоть ногу. Даже если противник не чувствует боли, физический разрыв связи в сочленении – это гарантированное «отключение».

Зомби были в повседневной одежде, но некоторые в нижнем белье или домашних халатах.

Осложняло всё то, что у меня была задача не дать мертвецам разбрестись, поэтому я почти непрерывно орал, чтобы держать себя в центре их внимания.

– В пр̀ямом эфир̀е! – выкрикнул я, нанося укол в колено зомби, одетому в треники и майку-алкоголичку. – Выступление весьма гипотетического кандидата в нар̀одные артисты Р̀оссийской Федер̀ации!

Пространство для манёвра было великолепным, поэтому покалечить всех зомби оказалось гораздо легче, чем я думал. Правда, в ползучем состоянии они были ненамного безопаснее. Всё-таки, кусаться и цепляться в штанины они всё ещё могут…

– Твой ход, Заур̀кан! – крикнул я. – Бей самого кр̀айнего!

Но дядька так и стоял, глядя на происходящее неуверенным взглядом.

Тут из подъезда выскочил Аркаша, вооружённый плотницким топором.

– А-а-а!!! – закричал он, после чего подлетел к ближайшему зомби и обрушил топор ему на голову.

Раздался отвратительный хруст, после чего на асфальт, со звяканьем, упал серебристый шарик.

– Р̀аботает! – воскликнул я. – Р̀аботает! Убивай остальных, Ар̀каша!

Но парень, отпустивший топорище, отступил, в ужасе выпучив глаза.

– Эй, мы отлично начали! – крикнул я ему, пятясь от упорно ползущих ко мне мертвецов. – Бер̀и топор̀ и пр̀одолжай р̀убить!

Аркаша был не готов продолжать, поэтому взвизгнул испуганно и забежал обратно в подъезд.

Я обежал скопление мертвецов по большой дуге и рывком выдернул топор из головы упокоенного Аркашей зомби.

– Заур̀кан, не р̀асстр̀аивай меня! – посмотрел я на своего ненадёжного напарника.

– Я не смогу, Дима… – произнёс кавказец, отступая назад и роняя молоток. – Я просто торгую бытовой техникой…

– Всем плевать, чем ты там занимался р̀аньше! – гневно выговорил я. – Бер̀и топор и убивай! Я пр̀иказываю тебе!

Тут что-то изменилось. Взгляд Зауркана ожесточился, а поза обрела твёрдость. Это диссонировало с его выражением лица – он, явно, не понимал, что заставило его обрести решительность и желание убивать. А я понял ещё одно свойство образа Наполеона Бонапарта. Наполеон – полководец, причём очень успешный. Из шестидесяти битв он проиграл лишь двенадцать. И я, почему-то, помню каждую победу и каждое поражение.

Пребывая в задумчивости, передаю топор Зауркану. Тот, ступая твёрдо и уверенно, подходит к ближайшему зомби и наносит неуклюжий рубящий удар по голове. Топора он в руках, как я понимаю, никогда не держал, но даже такого нелепого удара хватило, чтобы упокоить мертвеца.