Одна дорога из Генуи (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 8

— Если ты про тропу слева, то да, — согласился Макс, — Они не ждут, что слева вместо спошной горы окажется тропа с засадой. Но нас тут всего двое. Какую засаду мы можем устроить вдвоем? Атаковать в лоб, выскочив из-за угла?

— А что? Отличный вариант.

— Не смешно.

— Дядя Максимилиан, твой Паризьен просто смахнет их с дороги как бумажных солдатиков. Кто нас преследует? Не рыцари же.

— Определенно, не рыцари. Хотя может и рыцари.

— Мост через реку Гарильяно, — напомнил Фредерик чужой боевой опыт.

— Ворота улицы Богачей, — ответил Макс собственным опытом и многозначительно посмотрел на левую ногу.

— Тебе решать, — Фредерик опустил глаза.

Максимилиан немного подумал и решил.

— Если там больше одного рыцаря, то нам конец в любом случае. Все телеги, даже первую, догонят еще до заката. Тогда лучше я встречу их лицом к лицу. Если и проиграю, то легче будет договориться, предварительно преломив копья и скрестив мечи. Во всяком случае, меня не посчитают трусом.

— А если меньше одного?

— Тогда им конец. Я врезаюсь в толпу на узкой дороге. Они не видят меня до последнего момента. Впереди будут лучшие наездники на лучших конях, я выбиваю их из седел одного за другим, потом проскакиваю через строй остальных и рублю их с седла как капусту на соревнованиях для оруженосцев. Потом все, кто остался в седле, поворачиваются ко мне, и их атакуешь ты от места засады, а я тебе навстречу. Если мы выбиваем старших, то остальные разбегаются или сдаются.

— У тебя же нет копья, чтобы выбивать их из седла.

— Сейчас будет.

— Всем стоять! Именем короля! — объявил Максимилиан первой попавшейся навстречу группе крестьян, сопровождавших телегу. Проехал вдоль деревни и прокричал то же самое еще несколько раз.

Никто не спорил. Видно, что человек серьезный.

— Кто двинется раньше, чем мы разрешим, зарубим к чертовой матери! — добавил Фредерик головной группе, не слезая с лошади.

— Ладно-ладно, мессир, — вразнобой ответили возчики, всадники и пешеходы.

Максимилиан потратил совсем немного времени, чтобы проскакать туда и обратно, а хозяйственные путники уже положили камни под колеса телег и двинулись в сторону таверны. Кому поесть, кому попить, кому коней напоить.

За копье отлично сошла правая несущая часть замеченной у одного из домов приставной лестницы. Макс бросил хозяину монетку и голыми руками разобрал на части свое приобретение.

— Это же не копье, — поморщился Фредерик, — Как-то не по-рыцарски выглядит.

— Бить простолюдинов палкой вполне по-рыцарски, — успокоил его Максимилиан.

Бесспорный аргумент. Фредерик вооружился второй половиной лестницы. Макс въехал наверх по тропинке перед поворотом и развернулся. Фредерик встал внизу, чтобы вовремя подать сигнал к атаке.

Знаете ли вы, что такое боевой конь? Нет, вы не знаете, что такое боевой конь! Это не просто утюжок, на котором рыцарь въезжает в строй пикинеров и рубит их как со стремянки. Это бесстрашное чудовище, полное презрения к людям в мирное время и ненависти к ним на войне. Рыцарский конь — это боевая единица сама по себе, к которой человек в седле только добавляет свой скромный нолик. Под стальным нагрудником или стеганой попоной у коня жесткий волос, по которому скользит недостаточно острое оружие, под волосом кожа, которая сама по себе годится на доспехи, под кожей толстая мышечная броня, а под мясом крепкий несокрушимый костяк.

Думаете, пикинеры не разбегаются перед кавалерией из смелости? Нет, они не разбегаются из страха перед зверем, которому нельзя показывать спину. Бросить пику и побежать, это верная смерть, а встретить кавалерию пиками это хоть какой-то шанс выжить. Так детям рассказывали отцы и деды, которые выстояли, потому что те, кто побежал, уже ничего не расскажут.

Конь не боится леса выставленных пик, ведь что такое жалкие палки по сравнению с полутонной мускулов и стали. Конь врезается в толпу, сразу втаптывая в грязь несколько человек, и не стоит на месте, а давит врагов во все стороны, лягается вперед и назад, встает на дыбы и бьет копытами сверху. Он чувствует замах всадника и подается в нужную сторону, чтобы тому ловчее рубилось. Или, наоборот, легким шагом уносит рыцаря из-под удара. При этом конь не впадает в тупую ярость, а слушается всадника. Рыцарь даст еле видимую команду поводьями и шенкелями, и конь выйдет из строя, ступая по трупам задом наперед, развернется, отойдет, перегруппируется и повторит атаку.

Живописец, изображая на одной картине рыцаря, коня и дракона, напишет боевого коня крупнее относительно всадника, чем было на самом деле. А дракона напишет, как какую-то нелепую ящерицу в два раза меньше коня. Потому что человек искусства тонко чувствует истинную сущность божьих тварей. Кто такой этот дракон по сравнению с боевым конем? Легенды говорят, что его в одно копье можно было уделать, или в один-два меча. В отличие от.

Когда и если, ибо не всем это дано, человек начинает осознавать, что его слушается подобная боевая машина, самомнение этого человека уходит в такие небеса, что короля, помазанника Божьего, рыцарь считает всего лишь «первым среди равных». У рыцаря конь, и у короля такой же конь, только получше малость. Или кто-то думает, что «первый среди равных» происходит от умения бить людей железной палкой?

Фредерик выглянул из кустов и махнул рукой. Макс шевельнул шпорами. Паризьен тронулся с места, нюхнул ветер и фыркнул. Ветер нес запахи так себе людей в так себе доспехах на так себе лошадях. Жеребец ускорился, переходя на рысь. Макс не торопил. Конь принюхался еще раз и Максу показалось, что тот злобно ухмыльнулся, предвкушая легкую победу.

Фредерик выглянул еще раз, и тоже сел на лошадь. Враги близко. Очень близко.

Паризьен неумолимо набирал ход. Как лавина, как камнепад, как селевой поток. Как вся кавалерия короля. Как кара Господня. Максимилиану показалось, что в спину слегка дунул попутный ветерок. «Это Книжник нас благословил», — подумал рыцарь, и на душе стало легко и беззаботно.

В отличие от Максимилиана, который таскал за собой своего любимого боевого коня, преследователи довольствовались простыми сменившими по сто хозяев лошадками или мулами которых путешественники покупали в пункте А и продавали в пункте Б. Основными достоинствами лошадей или мулов для путешествий считались послушность и выносливость. Запас прочности, так сказать, потому что далеко не все путники заботятся о лошадях так, как следовало бы. Какие-то тренировки на случай боевых действий этим трудягам дороги не полагались в принципе. Конечно же, лошади преследователей существенно уступали Паризьену и в росте, и в весовой категории. Их наездники не рассчитывали сражаться верхом, отправляясь в погоню за телегами. Да они никогда и не умели, пехоту такому не учат.

Макс и Фредерик рассчитали правильно. Кавалькада заметно растянулась по дороге, и всадник не рисковал свалиться в кучу людей и лошадей, как если бы влетел в плотный строй.

Паризьен вылетел из-за поворота и почти сразу столкнулся с погоней, врезавшись в конный отряд как шар в кегли. Первым получил палкой в грудь рыцарь, возглавлявший погоню. Палка не сломалась, кираса выдержала, рыцарь твердо сидел в седле. Слабым звеном оказался купленный в Генуе конь, который от удара присел на задние ноги, оступился и полетел в реку вместе с всадником.

Следующих двоих лошадей Паризьен просто сбил с ног, толкнув грудью. Еще двое испуганно отскочили, сбросив седоков. Заорал солдат, которому Максимилиан сломал ногу своим стременем. Свалился с седла другой, не успев увернуться от удара палкой.

Лошади отскакивали на край дороги и с дороги, падали на дорогу, в реку и в канаву. Вставали на дыбы и сбрасывали всадников под копыта. Толкали друг друга и топтали упавших людей. Никто из преследователей не успел даже взяться за оружие. Кто-то получил палкой в грудь как копьем. Потом палка повернулась поперек дороги, выбила из седел еще пару человек и сломалась. Рыцарь пронесся дальше, сбивая преследователей конем и даже руками, кого схватив, кого ударив.