Одна дорога из Генуи (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 6

Солдаты в это время останавливали движение и сгоняли проезжий люд на обочину. Пусть простолюдины подождут, пока господа рыцари решают вопросы. Кроме простолюдинов, в Геную с севера ехал рыцарь. Ему объяснили ситуацию, и он любезно согласился подождать, о чем отсалютовал мечом с седла. Макс и Маккинли отсалютовали в ответ. Южный менталитет на взгляд северного человека противоречив тем, что внешне все торопятся, но в глубине души никто никуда не спешит. И вся внешняя суета это как торг на рынке. Не покажешь, что тебе срочно, будут думать, что тебе вообще никуда не надо, когда на самом деле ты хочешь просто двигаться в нужную сторону, никуда не спеша.

Скорее всего, все читатели исторических романов понимают, чем конный бой на мечах отличается от пешего. Конь нужен не для того, чтобы превратить динамичное фехтование с шагами и маневрами в фехтование сидя на шатающихся табуретках. Тем более, конь не будет изображать своими четырьмя ногами замену двум ногам человека, чтобы имитировать гипотетический бой на мечах у кентавров.

Всадники разъезжаются и атакуют друг друга рысью. Наносят пару ударов со скоростью, дополненной встречной скоростью коней, и кони разносят их снова. Но про дорожку, барьер и повороты в оговоренных местах, как на копейном турнире речь не идет. Маневром нужно поставить врага в неудобное положение, например, чтобы тот фехтовал правой рукой с противником, который у него за левым плечом. Можно ли атаковать коней, вопрос неоднозначный. В поединке, когда решается вопрос жизни и смерти, можно. В поединке для развлечения, когда один чудит, а другой требует формального удовлетворения, ранить коня было бы невежливо. Даже если бы по правилам разрешалось.

В другое время Максимилиан с большим удовольствием отбился бы по букве и духу рыцарского поединка. И без обид принял бы поражение, случись ему проиграть. Но сейчас он не мог себе позволить потерять королевское золото. Поэтому, как только Маккинли предложил условия, Макс задумался о том, как быстрее победить по формальным обстоятельствам. И придумал.

Как известно, у лошади есть два варианта экстренной остановки. На передние ноги и на задние. Первый вариант это когда лошадь резко встает перед препятствием, вплоть до того, что наездник теряет равновесие и вылетает из седла головой вперед. Второй это когда всадник натягивает поводья, и лошадь приседает на задние ноги или даже встает на дыбы.

Макс, повернувшись спиной к Маккинли, переложил меч в левую руку дополнительно к поводьям. Правой достал из кармашка на ножнах кинжала столовый ножик. Тонкий и узкий клинок на тонкой рукоятке.

— Эй! — окрикнул его Маккинли, — Мы же не на копьях съезжаться собрались!

Макс развернулся. Отлично. Есть место для разгона. И резко пришпорил коня, придерживаясь левой стороны дороги, правой рукой к противнику. Но обе руки и рукоять меча держал за конской шеей.

Паризьен рванулся вперед. Маккинли тут же двинулся навстречу, тоже по левой от себя стороне. Встречать атаку, стоя на месте, неважная идея. То есть, и такая тактика имеет право на существование, но скучающий шотландец выбрал другую. Показать, что его не испугаешь обменом ударами на встречных курсах.

Те два старикашки из Кале кроме всего прочего научили Макса правильно оценивать дистанцию и место встречи при встречной атаке. В последний момент Макс свернул направо, целясь конем в коня, лоб в лоб. Паризьен сначала выполнил маневр, а потом подумал, правильно ли он поступил.

Шотландец не понял, отвернуть вправо или влево, и натянул поводья, но поздно. Его конь уже уперся передними ногами. Рыцарь, конечно, из седла не вылетел, но качнулся вперед и меч к голове не поднял.

В это время Макс еще раз приказал Паризьену взять правее и резко поднял его на дыбы, едва избежав лобового столкновения. И бросил ножик в открытое лицо Маккинли. Из почти статичного положения по почти статичной мишени. Почти в упор.

Шотландец не успел ни отмахнуться левой рукой, которой тянул поводья, ни выдернуть вверх правую с мечом, ни уклониться корпусом. Если бы Максимилиан выполнил тот же маневр и попытался ткнуть в лицо мечом, держа его в левой руке, Маккинли бы что-нибудь да успел. Но трюк с ножиком застал его врасплох.

— Ах ты чертов буквоед! Чернильное семя, потомок содомии счетовода и нотария, чертополох тебе в задницу! — заорал Маккинли. После чего всердцах перешел на родной язык и покрыл трехэтажно и самого Макса, и его предков. Где-то к середине второго этажа вспомнил про меч в руке и убрал его в ножны. Макс сделал то же самое.

— Прошу прощения, но, видит Бог, мне срочно надо проехать. Клянусь, что расскажу причину позже, когда она уже не будет тайной.

— Ты капустно пердящая швабская свинья, и Бог не желает тебя видеть, — ответил Маккинли.

— Я задолжал поединок и клянусь, что при первой возможности отдам долг со всем уважением к букве и духу рыцарства.

— Проваливай к чертовой матери!

Макс направился к боевому возу на обочине.

— Гони что есть силы и не оглядывайся! — приказал Макс Генриху. Тот кивнул и погнал. Пока все стояли, дорога в направлении Тортоны опустела.

— Эй! Ближайший турнир будет на Рождество в Турине, и не дай Бог я тебя там не встречу, — крикнул Маккинли.

— Я успею.

— Если ты не успеешь, буду считать тебя трусом.

— Успею.

Макс огляделся. Пробка уплотнилась, и телега Книжника и Джованни вкатилась в поле зрения. Джованни придерживал коней, а Книжник, согнувшись, ставил камни под колеса. Похоже, Маккинли перед поединком приказал не только подготовить коня, но и досматривать все повозки из Генуи. Солдатам осталось еще две.

— Книжник! — крикнул Макс.

Ноль реакции. Глуховат старичок.

— Джованни!

Джованни не пошевелился. Да среди простолюдинов каждый пятый какой-нибудь Джованни.

— Абдулла!

Корсиканец повернулся к рыцарю.

— Таможня дает добро!

Джованни хлопнул Книжника по плечу. Тот убрал камни, шлепнул лошадей вожжами, и четвертая телега медленно сдвинулась с места.

Вдалеке из-за поворота выехал конный отряд. Макс подумал, не за ним ли это погоня, и посмотрел на небо, рассчитывая на подсказку свыше. Небо ответило, что за ним. Во всяком случае, Макс именно так истолковал порыв ветра, который развернул красный флаг с голубой перевязью — гербом рода де Ментон.

Маккинли подъехал к своему креслу, слез с коня и сунул одному солдату поводья, другому перчатки, третьему шлем. Злобно сел и потребовал выпивки. Но окружающую реальность из вида не терял и заметил, что с обочины вне очереди на досмотр по зову Максимилиана выехала еще одна телега. Шотландец не спеша зашел в таверну и вынес оттуда старый добрый лонгбоу и колчан со стрелами. Аккуратно прицелился и выстрелил.

Длинная стрела попала правой лошади в затылок. Лошадь упала, как подкошенная. Левая лошадь не сразу заметила и развернула телегу по диагонали прежде, чем встала.

Маккинли выстрелил еще раз. Левая лошадь упала.

— Энтони! Ты что творишь? — крикнул Максимилиан с седла, — Мы же договорились!

— Мы договорились на одну телегу, — ухмыльнулся Маккинли.

— Мы заплатим золотом!

— Я мзду не беру. Мне за державу обидно.

Здесь будет очень уместно пояснить, что с крестьян, купцов и прочих простолюдинов Маккинли мзду очень даже брал. Черный народ изначально создан, чтобы кормить рыцарей. Но взять денег от рыцаря — императорского шпиона, это близко не то же самое, что обобрать контрабандиста. Это бесчестный поступок и предательство своего короля. Почти мятеж. И самая, что ни есть внешняя политика, где каждый честный рыцарь выступает от имени короля и державы.

Солдаты двинулись к телеге. Макс прикинул шансы. Фредерик и Устин далеко впереди. Книжник не боец. Вдвоем с раненым корсиканцем от рыцаря с солдатами не отбиться. Из вида еще не скрылся боевой воз, но там и возчик не боец, и второй корсиканец тоже раненый. А по дороге из Генуи скачет отряд и это точно по их души.