Одна дорога из Генуи (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 27

— На кардинала Адриана Буйенса, а Вы на кого подумали?

— Кто у нас епископ Пьяченцы? — епископ не оценил шутку.

— Скарамуцио Тривульцио, — сразу ответил Витторио, — Я к нему в Пьяченцу не раз послания возил. Тоже уважаемый человек из хорошей духовной семьи, стал кардиналом с благословения Его Святейшества Льва Десятого.

— Не родственник ли он Теодоро Тривульцио из Пиццегеттоне? — задумчиво спросил епископ.

— Дальний. И я бы скромно предположил, что они не дружат. Раз уж Его Святейшество отобрал Пьяченцу у французов и отдал Его Высокопреосвященству.

— За сколько дней ты доедешь до Павии?

— За три. Как обычно.

— Надо за два. Нет, не успеваешь, — отец Инноченцо еще раз посмотрел на карту, — Переправы относятся к епископству не напрямую, а через бенедиктинский монастырь в Павии. Поскольку попросить епископа или настоятеля мы не успеваем, то обратимся за рекомендательным письмом к аббату Боббио.

— Джованни Франческо де ла Дона да Боббио! — радостно выпалил Витторио.

— Молодец, хороший мальчик, — серьезно, но по-доброму сказал епископ.

Витторио расплылся в улыбке как довольная собака.

— А монахи на переправе будут меня слушаться без прямого указания епископа? — спросил он.

— Покажи им письма от аббата Боббио и епископа Пьяценцы и намекни, что просьба, возможно, исходит от будущего Папы.

— Ого! — Витторио взглянул на епископа с восхищением.

— Завтра выезжаешь на рассвете. Лети как на ангельских крыльях, и чтобы завтра к вечеру был в Боббио.

— Далековато. Дорога в гору. Обычно я два дня туда еду. Полтора, если точнее.

— Возьмешь лучшего коня, сменишь в Монтебруно.

— Если так, — вздохнул Витторио, — То могу успеть. Можно мне записку в Монтебруно, чтобы с конем не подвели?

— Нужно. Но к вечеру чтобы был в Боббио. Аббат, если он верный слуга Церкви, отправит посыльного к монахам на переправу, а ты переночуешь в Боббио и на рассвете на свежем коне выедешь в Пьяченцу. Снова гони что есть сил. Должен успеть к обедне.

— Понял. В Пьяченце сразу к епископу?

— Да. Галопом. Сразу от ворот. Сейчас напишу ему письмо. Он представит тебя более-менее надежному человеку из верных рыцарей. Когда ты будешь в Пьяченце, золото уже доедет до Вогеры, если не дальше. С этим рыцарем перехватишь золото на переправе, пока оно не добралось до Пиццигеттоне. Надо действовать быстро, от Пьяченцы до Парпанезе не два шага. И не вздумайте появляться во владениях Паллавичино. Только левый берег, без лишнего шума. Пусть французы подумают на фуражиров Колонны.

— Они не подумают. Кто им скажет, что одинокий рыцарь с бандой арестантов везет золота на триста тысяч дукатов?

— Когда в руках столько золота, он может нанять побольше охраны. Учтите это.

— Хорошо. Монахи помогут?

— Не сдадут вашу засаду. Убивать и грабить будете сами.

— Понял. Подорожные у келаря?

— Сам напишу.

— А деньги?

Епископ вытащил из стола мешочек. Витторио взвесил его на ладони, удивился и заглянул внутрь.

— Золото… Мне что, кавалерию нанимать?

— Если они не совсем дураки, должны все бросить и сорваться к переправам в счет будущей добычи. А тебе на всякий случай. Если загонишь коня, купишь нового хоть прямо на дороге.

— Понял. Благословите, Ваше Высокопреосвященство, а я не подведу

Брат Витторио добрался до Пьяченцы к обедне четырнадцатого декабря. Все заставы пропускали без очереди и досмотра монаха с письмом от епископа епископу. В Монтебруно и Боббио конюхи тоже не подвели. Путь длиной в полтора дня вроде бы и не требует особой удачи. С другой стороны, всегда может найтись обстоятельство, которое существенно добавит времени. Слетевшая подкова, заболевшая лошадь, обвал на горной дороге, разбойники и даже обычный понос. Благословение епископа отлично помогает от всей этой ерунды, если только самому не искушать Господа своими глупыми ошибками.

Почти одновременно в Тортоне Кокки по сути ради точно такой же экспроприации ценностей пошел на поклон к евреям и провел переговоры с неоднозначным итогом. От чего получил всей помощи в четырнадцать так себе бойцов на трех больших лодках. Просто у него не было ни письма, ни благословения.

Его преосвященство Скарамуцио Тривульцио отложил все дела ради письма от кардинала Чибо, запасного кандидата на Святой Престол от семьи Медичи. Епископу в целом понравилось предложение отобрать триста тысяч флоринов, направляющихся в армию врагов Папского государства. Предложение пожертвовать сии богатства на церковь при посредничестве Медичи епископу понравилось еще больше. Некоторая часть ведь могла пожертвоваться в пользу Папского государства и не покидая Пьяченцу.

Конечно же, епископ не собирался брать пример ни с маршала Тривульцио, ни с Юлия Второго и лично возглавлять рейд на вражескую территорию. Не успел Витторио перекусить с дороги, как в трапезную к нему вошел молодой рыцарь.

— Карло Сола, — представился он. Для рыцаря не зазорно первым представиться духовному лицу.

— Брат Витторио, демонолог, — представился в ответ Витторио.

Фамилия Сола в данном случае явственно происходило от Ангуиссола и давала понять, что Карло был незаконнорожденным, но признанным сыном Джан Джакомо Ангуиссола, патриция Пьяченцы и графа Монтекьяро.

— Докладывайте, — Карло с первого взгляда понял, что монах с прямой спиной и мозолями на ладонях от рукояти меча не такой уж и монах.

Витторио еще раз изложил план кардинала Чибо насчет засады на переправе в Парпанезе.

— Я возьму человек пятьдесят, — сказал Карло.

— Нам точно нужна такая охрана? — удивился Витторио, — У них же нет эскорта, только рыцарь, оруженосец и возчики.

Рыцарь посмотрел на него как на дурака.

— Мало ли кого мы встретим на том берегу.

— Ландскнехтов?

— Или каких-нибудь французских фуражиров, которые попросят поделиться.

— Тогда, может быть, побольше солдат взять? — спросил демонолог.

— Чтобы все видели, что Пьяченцу покидает целая армия? — скривился рыцарь, — Возьму полста, это и так почти за гранью.

Карло тоже благословился у имевшегося под рукой епископа, и далее дела пошли как по маслу. Хотя, может быть, Карло и без благословений хорошо знал свое дело.

Засаду надо было ставить на левом берегу, поэтому про кавалерию речь не зашла в принципе. Переправить полсотни всадников на порядок сложнее, чем полсотни пехотинцев. Маршрут тоже не вызвал разногласий. Пять больших лодок прошли вверх по течению выше Корте-Сан-Андреа и высадили арбалетчиков и алебардистов на левом берегу за излучиной реки.

Высадившись на берег, отряд добрался по тропинкам, грунтовкам и колеям до деревни Бадия Павезе и встал на постой, не обижая местных жителей. Можно бы было сразу дойти хоть до пристани напротив Парпанезе, но тогда появился бы риск спугнуть дичь.

На обоих берегах По путников встречала примерно одинаковое окружение. Монашеское подворье с приютом для паломников. Постоялые дворы для менее благочестивого люда. Кузница, тележная мастерская. Крестьянские домики.

Поселение на южном берегу считалось главнее. Оно носило гордое имя Парпанезе, а северная часть оставалась как бы продолжением Парпанезе без собственного названия. Приходская церковь святого Георгия в романском стиле украшала как раз южное Парпанезе. Северному досталась скромная часовня.

Переправу организовали в XII веке для паломников на Виа Францигена по дороге в Рим. Паломники из северной Европы, миновав Альпы, пересекали Ломбардию, переправлялись через По в Парпанезе, через долину реки Треббии добирались до аббатства Сан-Коломбано-ди-Боббио, а затем продолжали свой путь по Via degli Abati до Понтремоли, по Via del Volto Santo до Лукки и далее до самого Рима.

Утром пятнадцатого декабря Витторио прибыл в деревню в сопровождении Карло и всего одного солдата. Посыльный от аббата успевал в Парпанезе еще засветло. Если монахи не упрутся, то солдат побежит за остальным отрядом. Если упрутся, то засаду придется перенести с переправы на дорогу.