Платье для смерти (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 24

— Да правит верховный принц, — сказал он с подобием ухмылки.

— Да правит, — воскликнула Лора раньше мамы. — Классная шляпа.

Мама откинулась назад и поджала губы, всем видом показывая миру, что не хочет выдать свои эмоции. Лаура пнула ее, но Меховой воротник это уже заметил.

— Ручная работа. Ремесленники Брунико, конечно, всемирно известны.

— Конечно, — согласилась мама.

Меховой воротник склонил голову, выдвинул челюсть вперед и сузил глаза. Мама встретила его взгляд, и они так посидели с минуту. Джимми взбалтывал свое вино, как будто ничего не заметил, но когда Лора бросила на него быстрый взгляд, выглядел как очень заинтересованный в происходящем мужчина.

— Джоселин, — сказал мужчина.

— Привет, Сосо. Давно не виделись.

Они сидели по диагонали друг к другу, но сейчас, казалось, занимали весь стол.

— Ты выглядишь сияющей, как закат.

— Намек на мой возраст, Сосо? Или ты хотел сказать восход.

— Полдень с тобой соревноваться не может. Боже мой, двадцать лет.

По мере того как их разговор продолжался, Лора мысленно просматривала мамины фотографии. Она была так сосредоточена на маме и папе и настолько сражена красотою принцессы, что не обратила особого внимания на других членов свиты. Но точно запомнила очень высокого мужчину в кожаных штанах и жилете. Больше она ничего не помнила, кроме этого и бровей, похожих на соленые огурцы, которые он приподнял, когда повернулся к Лоре.

— Нет, — сказал Сосо. Он снова посмотрел на маму. — Не может быть.

— Это…

— Лала?

— Она предпочитает Лору.

— Лора, — сказал он, — я Сосо Осей. Я знал тебя, когда тебе было шесть лет. Ты сказала мне, что мои штаны мне в бедрах узкие.

— И это по — прежнему так.

— Лора! — воскликнула мама.

Но Сосо засмеялся так громко, что она вздрогнула.

— Извините, — сказала Лора. — Это было слишком легко. Приятно снова встретиться с вами. Это Джимми. Он наш друг.

Джимми кивнул и опрокинул в себя бокал.

Сосо наклонился к маме, словно делился сплетнями.

— Вы слышали о платье? Ее платье? Его выставили в музее, а под ним табличку с описанием. Это отвратительно.

— Да, — сказала мама, поднося стакан к губам.

— Мы все думали, что он погиб вместе с ней. Я хочу знать, кто это сделал.

Пытаясь не подставить маму, Лора вмешалась: — Я слышала, она привезла домой американца? И крутила с ним роман? Может, платье было у него?

Сосо цокнул.

— Нет. Американца не было. Варнава вернулся через месяц. Единственный американец, который остался с нами, был … — Он затих.

— Джозеф, — закончила мама.

— Позор. Такая женщина, как ты, — сказал Сосо маме, и Лора заметила, что Джимми закатил глаза. — Мы все сожалели о том, что произошло.

Мама пожала плечами.

— Это было к лучшему.

— Итак, — продолжила Лора, — после того, как вы все вернулись, через пару недель была инаугурация, и эта, вроде, бескровная попытка государственного переворота. На самом деле, ведь никто не знает, что произошло.

— Не более чем испорченная вечеринка. Все стали немного хулиганить. Во второй день, естественно, обнажили ножи, а в третий мы все посмеялись. И наш принц, возможно, немного дал волю эмоциям.

— Сосо, серьезно. Остров закрыт уже двадцать лет — вмешалась мама.

— Официально да. Неофициально — Брунико всегда в бизнесе.

— Это было двадцать лет назад, — сказала Лора. — А принцесса умерла, так? Шесть, семь месяцев назад? Я не понимаю, почему правда не может выйти наружу за все это время. Сейчас никто не может с ней что — нибудь сделать.

Сосо оглядел ее с ног до головы, словно оценивая для драки, и она испугалась, прежде чем вспомнила, что напротив нее сидит Джимми.

Затем Сосо расплылся в улыбке и хлопнул рукой по столу.

— Лала! Ты такая же! Очень серьезная девушка. Конечно, секреты, которые Брунико хранит у себя на протяжении двадцати лет, можно обсудить за вином в кафе. Правильно?

— Нельзя винить девушку за попытку, — сказала Лора. — Так принцесса влюбилась в кого — то, пока была здесь, или нет?

— Влюбилась.

— Но не в американца. — Сказала Лора.

— Нет, в американца.

— Но вы сказали, что единственный американец, который вернулся с вами, был Джозеф Карнеги.

Сосо посмотрел на Лору, затем снова на маму. Джимми издал глубокий горловой звук, который предшествовал тому, чтобы он сказал: «О, ты шутишь». Мама схватила свои вещи и выбежала, а Джимми побежал за ней. Лора же, до которой всегда долго доходило и жившей всю жизнь с выдуманной историей об отце, смотрела на Сосо, пока ее не осенило.

— Но это был Варнава … — прошептала она.

Сосо проглотил вино и медленно покачал головой, поджав губы, как будто он был самым несчастным человеком на земле.

— Принцесса Филомена и мой отец были влюблены?

— Да.

Она нашла в сумке пачку сморщенных банкнот и бросила их на стол, побежав вслед за матерью.

***

В округе такси не было. Мама явно прилагала титанические усилия, чтобы удержаться от какого — то уродливого нервного срыва. Лора предположила, что ее мать держится ради Джимми. Или ради нее. Или просто потому, что было неприлично истереть в пятницу вечером в районе Митпэкинг.

Лора, могла с некоторой уверенностью сказать, если бы она вышла замуж за Джереми и родила с ним двоих детей, только для того, чтобы узнать, что он действительно гей, а затем двадцать лет спустя узнала, что нет, он не был геем, он просто сбежал с принцессой, ну, это могло бы ее сломать. Потому что тогда речь не шла бы о грубых словах, которые она наговорила, или о том, что они неправильно выбрали друг друга. Это было бы о ней и ее неспособности доставить ему удовольствие, ее неспособности удержать его, такой глубокой неудаче, что ему пришлось солгать об этом.

Она предположила, что мама думала обо всем этом, но Лора это не волновало.

— Мам, здесь чего — то не хватает. Какой — то политической причины. Другая причина. И как здесь был замешан верховный принц? Я имею в виду–

— Тебе нужно заткнуться, — сказал Джимми.

— Мне что?

— Тебе нужно просто вернуться в квартиру своего парня сегодня вечером и оставить ее в покое.

Лора уперлась кулаками в бедра.

— Что?

— Ты слышала меня.

— Вы двое! — крикнула мама и смягчилась. — Лора, ты в порядке? Я знаю, что тебе тяжело.

— Я в порядке, мама. Я просто злюсь на тебя.

Мама положила Лоре руки на плечи.

— Ты хорошая девушка. Не сердитесь на меня. Честно говоря, я удивлена, как мало мне до этого дела.

— Правда, мама?

Она пожала плечами.

— Действительно. Уже двадцать лет прошло. Я устала и хочу домой. Вот и все. Ты поедешь с нами или останешься в городе?

— Я просто пойду пешком. — Было далековато, но интенсивная декабрьская прогулка посреди ночи пошла бы на пользу.

Мама протянула Джимми руку.

— Ну давай же. Такси нигде не будет. Давай пойдем к метро и посмотрим, встретим ли что — нибудь по пути.

Мама и Джимми спустились в Гансевоорт, держась за руки. Лоре это нравилось. Джимми повернулся и помахал рукой один раз, затем снова через полквартала, как будто он не верил, что она действительно собирается просто дойти до 24–й улицы, и он был прав. Когда они повернули за угол, Лора развернулась на каблуках и вернулась в кафе.

Ей было нужно больше информации от Сосо. Он любил принцессу? Были ли они женаты? Были ли у них дети? У нее где — то бегали более красивые сестры? Где он был?

Лора прошла входную дверь, и двинулась к задней части ресторана. Она собиралась подкрасться к этим ублюдкам — крысам и арестовать их — или того хуже — ей было все равно. Фактически, она собиралась взять на себя труд полиции.

Как и любое старое здание в городе, кафе отапливалось паровыми радиаторами, и в относительно теплую декабрьскую ночь было вполне вероятно, что открытое окно было единственным спасением для людей внутри. Так что она прокралась к черному ходу — прямо как работник службы безопасности в гетто. На двери была стальная сетка, не от чего не защищающая, — несмотря на стоимость недвижимости. Когда она подошла ближе, решила на секунду заглянуть внутрь, прежде чем войти и воткнуть что — нибудь острое в любое движущееся тело.