Золотые колдуны - Джентл Мэри - Страница 66
- Предыдущая
- 66/134
- Следующая
— Арад! — выкрикнул Касси Рейхалин. Его шестипалые руки блестели золотом, когда он ими жестикулировал. — Что с ним.
Ховис пожал плечами.
— Церковь в Корбеке задает такой же вопрос, и я не могу предвидеть ее ответа. Все, что я смогу на это сказать, это то, что он шел по неправильному пути, однако он верил в то, что делал.
В этот момент я поняла, что результат такого расследования ни в коем случае нельзя было считать определенным. Здесь находилась я, все еще испытывавшая в себе последствия устроенной на меня в Ремонде охоты, организованной Ховисом… Но вот пригвоздить его фактами — это дело оказалось более трудным, чем пешие марши на Пустоши.
Слушание вновь закончилось безрезультатно, и я осталась сидеть на своем месте, пока пустел зал. Наконец я проковыляла к отдельному к литьем и резьбой камину, где Андрета сидела вместе с Рурик и Сутафиори, с которым вила беседу. Меня представили ей.
— Посланница, добро пожаловать к нам. — Сутафиори так внимательно изучала меня, словно я изменилась до неузнаваемости. Я села в день своего прибытия и видела ее, но задним числом не могла бы утверждать, что хорошо ее рассмотрела. — Для мертвой женщины вы очень хорошо выглядите.
— Андрете, — Рурик использовал формальное обращение, — это Кристи С'арант с Британских островов.
Канта Андрета была женщиной очень большого роста, ее кофейного цвета кожа выделялась на фоне отливавшей голубизной и золотом одежды, перехваченной в поясе широкой хитрит-гойеновой лентой.
Одеяние имело сзади глубокий вырез, из которого была видна бурого цвета грива тщательно тщательно заплетенными косичками. Ее руки походили на лапы, а ноги — на стволы деревьев. Но лицо ее с ясными глазами-изюминками выражало удивительное сочетание деловитости и веселости нрава.
— Обитатели другого мира. Н-да, в этом я, однако, не убеждена. Какие-нибудь авантюристы из Саберона или Кель Харантиша. — Она очень внимательно оглядела меня. — Дорогая моя, я не извиняюсь, но ваш стиль мне нравится.
— Ваша превосходительство, я также не извиняюсь за то, что прибыла сюда из гораздо более дальних мест, нежели те, где находится Кель Харантиш и Саберон. Могу ли я поприветствовать Андрете из Пейр-Дадени от имени правительства Доминиона.
Она помедлила, а затем разразилась фыркающим смехом:
— Вот это да! Конечно, можете!
Подошел л ри-ан, что бы положить в камин дров и подать бокалы с горячим лечебным чаем.
— СуБаннасен ожидает вашего расследования, Т'Ан, — сказал Халтерн Сутафиори, — но мы и здесь лишены свидетелей.
— Наемник Медуэнин. — Черные глаза Андрете прикрылись пленкой. — Он здесь. Вместе с Сулис, как рассказал мне Бродин.
— Тогда возьмите его под стражу, — чересчур пылко сказала я. Медуэнин был в городе… Нет, мне не хотелось размышлять о том, что прошло.
— Ага, он, пожалуй, к настоящему моменту закончил свой контракт, если достаточно хитер, а тогда уже у нас нет возможности его допросить. — Андрета взглянула на Бродина, который кивнул в ответ. — Однако не будем волноваться; мы знаем, что Сулис н'ри н'сут СуБаннасен сделала в Корбеке.
— Да, подкуп, но как она это осуществила? — Сутафиори опустила голову и задумчиво посмотрела на сцепление друг с другом пальцы своих рук. — Мелкати бедна, а она на эти цели выдала золото. Откуда это золото?
— Кто знает? Но пошло оно к Ховису, — заметила Рурик, — он многое мог бы нам рассказать, если бы захотел.
— Если бы! О, Великая Мать, если бы он захотел. — Мощная голова Канты раскачивалась из стороны в сторону. — А когда Корбек допросит этого хранителя колодца Арада… мы увидим.
По ее знаку л ри-ан принес стол. Но его поверхность была в эмали выполнена карта телестре Южной земли. (Сильное впечатление оказала на меня одна лишь длительность существования политического его деления… Ведь я прибыла из мира, где Атланты стали считаться почти что несуществующих с тех пор, как были напечатаны на бумаге.)
Халтерн и Бродин совещались друг с другом. Женщины изучали карту, их тонкие пальцы сновали по ней туда и сюда.
У Андреты между неуклюжими пальцами рук имелись золотые гвоздики. Она была смуглой и массивной, эта женщина, правившая провинцией, равной по размерам Имиру, Мелкати и Ремонде, вместе взятым. Рядом с нею корона — серебристая и тонкая — казалась почти ребенком.
— Мелкати, Ремонде… — Сутафиори постучала пальцами по расположенному между ними Имиру. — Существует различие во мнениях между телестре Имира и Римона, которые могут опять оживится. И, вы, посланница, говорите, что СуБаннасен ухаживает за аширен в Корбеке? Да… Но свободный порт Морврена не будет сражаться ни за Корону, ни за вас, Андрете, ни за Кире. — Она говорила раздраженно. — А что бы это могло означать в вашем мире, посланница?
— Я не могу точно сказать. Возможно, войну. — Перевести это слово буквально не было возможности. — Если бы они напали…
— Вы говорили о нападении? — Рурик отхлебнула из своей чаши горячего чаю. — Тогда против них с оружием в руках встали бы все сто тысяч. Нет, СуБаннасен не глупа, а также и Ховис.
Кадровая армия южной земли сначала казалась мне загадкой, потому что требовалось лишь несколько тысяч, что бы укомплектовать гарнизоны вдоль Ай, в Таткаэре и черепном перевале. Потом уже я поняла, что жители Южной Земли еще в возрасте аширен обучаются боевому искусству и никогда не перестанут этим заниматься. Это были естественные оборонительные вооруженные силы.
— Я что-то скажу вам, алзиэлле. — Андрете откинулась назад в своем кресле и устремила взгляд на Сутафиори. — В следующим году у нас будет десятый год, год летнего солнцестояния? Таким образом, когда придет время новых выборов Короны, то сколько же будет Т Анов, готовых снова выбрать вас?
Маленькая женщина кивнула.
— Если С'аны телестре снова выберут СуБаннасен и Мелкати, а Ховиса — в Ремонде и если оба они получат поддержку Римона или, скажем еще, и Морврена…
— Тогда вы теряете корону и вам придется опять привыкать быть никем другим как Далзиэлле из телестре Керис-Андрете. В последнее десятилетие вам везло; это был год, когда мы разбили варваров на Черепном перевале. В этом же десятом году, напротив… Это год, когда вы обратно впустили в Южную землю Золотой Народ Колдунов!
— Прошу прощения, Т'Ан, — сказала я, — но мы не считаем себя народом колдунов.
— Считается лишь то, что о вас думают.
Рурик расширила свои желтые глаза:
— О, я согласна с вами, Андрете.
Та фыркнула.
— Не все, что есть золото, от народа колдунов, это я вам гарантирую.
— Если у нас будет другая Корона, то это будет иметь следствием сложности для вас и ваших людей, посланница. — Сутафиори помолчала. — Но, думаю, пока у вас не должно быть такой убежденности. Я являюсь Короной и намерена оставаться ею и после десятого года летнего солнцестояния.
Лишь после того, как над городом прозвучали полуденные колокола, я покинула шестиугольный зал.
«Это может продлиться всю зиму, — подумала я. — Ховис скользок, как угорь. А разве с СуБаннасен будет легче?»
Я шагала по коридорам к мозаичному залу с намерением составить себе представление о прогрессе в допросах, проводившихся Короной.
Группа ортеанцев была занята оживленной беседой, они стояли в ярком свете, проникавшем в зал через разноцветные стекла окон. Я решила не подходить к ним близко.
Один их них извлек из ножен свой меч, чтобы продемонстрировать взмах и удар. Как я заметила, он пользовался ремондским харур-нилгри, а на большинстве из стоявших были ремондские куртки и свободного кроя брюки. В коротко подстриженных гривах до половины позвоночника сверкали вплетенные бусы из горного хрусталя. Затем размахивавший мечом повернул в сторону голову, рассмеявшись, и знакомый голос произнес обидное замечание. Он вложил свой меч обратно в ножны, повернулся и увидел меня.
— Кристи, — деловито сказал он. — Я слышал, что ты здесь. Рад, что ты в добром здравии.
«Сетин Фалкир, Фалкир из Корбека. И это было всего лишь прошедшей осенью?» — спросила я себя. Казалось уже, что прошли годы. Неужели я действительно была Линн Кристи?
- Предыдущая
- 66/134
- Следующая
