Третий не лишний? (СИ) - "inlovedwithhannibal" - Страница 35

Ханно чувствовал себя очень польщенным, но виду старался не подавать. После прогулки он был вынужден признать, что Брайан сам по себе, в отрыве от ужасной ситуации с Максом, ну и когда не приебывается, довольно милый. Эти мысли окончательно его запутали. Да ещё браслет этот!

Он украдкой глянул на свою руку, лежащую поверх стола.

Как же теперь поступить? Они, считай, в одном шаге от того, чтобы подружиться.

И не стоит забывать о сексе. Можно пытаться убедить себя в чем угодно, но правда в том, что он был хорош.

Ханно было уткнулся в тарелку, но молчать тоже было как-то неловко.

— Я рад, что тебе понравилось. Это место вообще очень интересное. Здание огромное, чего только нет под этой крышей! Например, тут находится театр с очень интересной концепцией: они ставят на сцене лучшие детективы, классику. Можно увидеть приключения Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро. По-моему, они даже делают постановки на разных языках, был у них такой проект. В общем, интересно.

Ханно был готов болтать о чем угодно, лишь бы отвлечь себя от мысли, что Брайан, похоже, начинает ему нравиться.

Брай едва слышал, о чем говорит Медок. Он крепко задумался, чем будет заниматься в Берлине. В Штатах у него были постоянные контракты с Бродвеем и какие-никакие съемки в сериалах, пусть и не повторяющих успеха «Восьмого чувства». Скоро и «Матрица» выйдет. Роль, конечно, там минимальная, но шанс, что его заметят, был отличный. А тут? Немецкого он не знает, соответственно сцена ему закрыта. Разве что в каком-нибудь третьесортном международном театре, где он сейчас и обретался. Брайан тяжело вздохнул.

А имеет ли смысл вообще учить язык? Все равно, все кончится тем, что Брайаном пресытятся и попросят на выход. По этой самой причине он никак не мог разобрать свой чемодан, так и хранил вещи в нем, аккуратно сложенными. Чтобы в случае чего сразу же быть готовым отправиться прочь.

— Хотел бы я сходить на спектакль. А еще лучше сыграть. Пока еще смутно представляю, чем смогу заниматься тут. Я бы хотел на сцену снова. В моем театре, конечно, отличные ребята, мы сработались. Но их англоязычный проект будет идти на сцене еще месяц, и все.

— То есть, ты приехал в Берлин, не зная, что будешь делать?!

Ханно аж отложил вилку с намотанными на нее спагетти. Не иметь четкого плана — что за нонсенс! Впервые он разозлился на Макса больше, чем на Брайана. Тот выглядел отчаявшимся и несчастным. Получается, Брай просто бросил все, и отправился в другую страну, потому что Макс поманил?

Окей, Брайан поступил непорядочно, связавшись с кем-то, уже состоящим в отношениях. Но не Ханно рассуждать о непорядочности, он тоже не апостол морали. Брайан же, в отличии от Макса, ничего ему не обещал. Это Римельт должен был остаться верным…

— Знаешь, Макс что-то мне рассказывал, — Ханно захотелось помочь, и он сосредоточился, восстанавливая в памяти давний разговор. — Его приглашали в один театр, ставили Брехта аж на пяти языках, но у Макса не получилось. В Берлине сейчас ставится некоторое количество многоязычных проектов, давай узнаем, если хочешь. Я бы сходил посмотреть на тебя на сцене, — он ободряюще улыбнулся Брайану.

Тот удивился сочувствию, прозвучавшему в голосе Ханно. Но такая забота была приятна.

— Ну в целом, я так и думал мотаться туда-сюда. Возможно, оставаться в Нью-Йорке на театральный сезон и участвовать в европейских англоязычных или испаноязычных фильмах. Но если бы ты помог мне найти сцену тут, то я был бы очень признателен. Перелет Берлин-Нью-Йорк и обратно не из самых легких и быстрых.

— Конечно, я уверен, что мы что-нибудь найдём, — кивнул Медок с улыбкой.

Но на душе стало чуть грустно. Брайан все-таки думал о будущем, и явно хотел обосноваться тут надолго. Избавиться от него быстро не получится… во всяком случае, это будет нелегко… А надо ли избавляться?

Эта мысль и вызвавшие ее чувства пугали.

Закончив ужин и вернувшись домой, Брайан позвал Ханно к себе, посмотреть фотографии. Тот удивленно поднял брови, увидев, что Брай расположился с ноутбуком на кровати. Стоящие на прикроватной тумбочке бокалы и маленькая, в четверть литра, бутылка вина также показались Ханно подозрительными, но он все же осторожно присел рядышком. Пипа и Лулу сразу же устроились у них на коленях.

Александерплатц, квартал Николая, Фридрихсхайн… Все фото получились просто замечательные. Хотя, увидеть себя было неожиданно. Брайан не всегда предупреждал, что фотографирует, и теперь на экране компьютера одна за одной мелькали фотографии Ханно: облокотившегося на перила моста и мечтательно смотрящего на реку, с картонным стаканчиком кофе и «усами» из молочной пены, смеющегося какой-то шутке Брая, запрокинув голову…

Брайн просматривал фото и не верил своим глазам. Как он мог считать Медочка некрасивым?! Наверно, все дело в том, что безмятежное спокойствие действительно идет не всем. Классическая правильность черт, конечно, красива при любом выражении, но некоторые лица раскрывают свою красоту только под влиянием чувств и эмоций.

Замечтавшись, он кликнул на следующее фото, и у Ханно вырвался удивленный вздох.

— Упс, не та папка, — Брайан хотел было закрыть окно, но Медок не дал.

С экрана им улыбался Макс на фоне Нью-Йорских небоскребов, Макс в любимой китайской забегаловке Брая, c улыбкой неловко держит палочки. Вот Макс в расстегнутой рубашке и в одних трусах развалился на широкой кровати, сложив руки под головой, а рядом с ним лежат собачки Брайана, и много других фото: чуть менее или чуть более интимных. На минуту у Ханно возникла мысль, что он просматривает семейные снимки глубоко женатой четы, настолько гармонично Макс вписался в жизнь Брайана и наоборот.

— Значит, он бывал у тебя в гостях, — помрачнев, Ханно отпил большой глоток. — А потом как ни в чем не бывало, возвращался ко мне и вёл себя так, будто все в порядке…

Тема была скользкой. Очень скользкой. Но какой смысл во вранье? Брайан решил рассказать все как есть.

— Да, мы проводили очень много времени вместе, пока снимались в совместных проектах. А во время съемочного перерыва «Sense8», Макс жил у меня. Но это не значит, что ему было легко тебе врать. Я видел, как он разрывался между нами. Не мог ни спать, ни есть. Что бы ты там ни думал, он тебя очень любит.

— Отлично… просто здорово, — совсем убитым голосом отозвался Ханно. — Уселся сразу на двух стульях, — и с тяжёлым вздохом налил себе ещё.

Поверх ладони Ханно, гладящей собаку, легла ладонь Брая.

— Мы все виноваты, может кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Но сейчас это уже неважно. Мы сейчас здесь, все вместе, а то, что было раньше, не имеет значения. Всем нам пришлось непросто.

— И у тебя нет ощущения, что ты попал в дешевую мыльную оперу с дерьмовым сценарием? Потому что у меня — есть. Это же абсурдная, жуткая, ужасная ситуация! Как я могу быть в чем-то уверен, видя это? — он указал на экран. — Он врал мне, может, и про любовь тоже врал!

— Я во всем этом не разбираюсь. Но Макса я потерять не хочу. Думаю, и ты, тоже. К тому же, мы нравимся друг другу, так что не вижу смысла заниматься самокопанием.

— Но тебя не может не обижать, что я остался.

— Знаешь, что меня обижало? Быть любовником, которого ото всех прячут. А быть партнером, пусть и не единственным, меня устраивает. Конечно, будь на твоем месте какой-нибудь уродец, я бы так не думал.

Ханно возвёл глаза к потолку, поражаясь подобному легкомыслию:

— Все равно, эти дни — самые странные в моей жизни. Я понятия не имею, что мне делать, как себя вести, что чувствовать… — он посмотрел на бутылку, — давай добьём ее, что ли?

— Твое здоровье, — Брайан довольно улыбнулся и разлил остатки вина.

В голове слегка шумело. Ханно допил, и оглядел их всех, устроившихся на кровати — Брайана и его спящих любимиц. Пора спать, в своей комнате и одному.

— Ты куда? — тот поспешно вскочил, когда Медок поднялся, держась за тумбочку.

— Слушай, сегодня был отличный день. И если бы я познакомился с тобой не через Макса… или если бы Макса не было… ты бы мне понравился. Наверное… возможно… Но… — Ханно развёл руками, без понятия, как объяснить неразбериху, воцарившуюся в голове.