Том II: Отряд - Джентл Мэри - Страница 86

• Предыдущая
• 86/182
• Следующая

«Что тебе сказать? Что с нами ты в большей безопасности, чем горожане? Если готы возьмут Дижон, тебя просто убьют, а не изнасилуют, прежде чем убить. Да уж, так намного лучше.

Почему ты не с Флориан? Какой чертов придурок убедил тебя пойти в наемники?»

— Отдай это Петро, — сказала ей вслед Аш. — Он не на тебя сердится. Он сердится потому, что Джон Прайс был его другом.

Когда они подходили ко дворцу, небо уже подернулось вечерней дымкой. У самого дворца они застряли в запрудившей улицы толпе. С карнизов свешивались черные полотнища — по ним все еще стекала дождевая вода. На каждом доме красовался знак золотого руна. note 66 Ансельм с Анжелотти, которые по привычке, не сговариваясь, ехали впереди знамени, расчищая дорогу, казались плывущими в море голов.

Мокрые полосы ткани, каждая по восемь локтей в длину, задевали лицо, сливая за ворот струйки воды. Бархат, который — как подумалось Аш — было бы куда полезней пустить на теплую одежду. Дурацкое расточительство! Что, интересно, они собираются делать зимой? Впрочем, если визиготы в ближайшие дни возьмут стену, «зимы» для этих людей уже не будет.

В давке Петро, Маргарет и остальных стрелков притиснули к бокам ее коня. Аш на ходу успокаивала мерина. С высокого седла за потоком шляп, плывущих по узкому переулку, ей видны были видны десятки чиновников в черных одеяниях, которые, сверяясь со списками, распихивали напирающих горожан направо и налево. К одному из чиновников склонился Ансельм. Тот, протолкавшись мимо, присмотрелся к отрядному знамени и, пометив что-то в свитке, выкрикнул:

— За сиром де Ла Маршем, мадам! Запомните!

— Какова наглость? — Роберт придержал своего Оргила, поравнявшись с Аш. — Куда теперь? Здесь не пробиться.

Огни факелов мигали, делаясь все ярче по мере того, как угасал день. В тесных улочках было уже совсем темно, только небо над крышами сохраняло отблеск закатного света.. У перекрестка, выбравшись к краю толпы, Аш увидела оцепивших дорогу факельщиков в черном. Капелланы и одетые в черное конюшие расчищали середину улицы по направлению к дворцу.

По лицам стоявших рядом с ней горожан текли слезы.

Аш поглядела вдоль улицы, припоминая, как проезжала здесь летом с де Виром и Годфри.

Впереди только море голов, обнаженных в знак почтения; толпа настолько густая, что нечего и думать проехать верхом — даже пешему гонцу не протолкаться.

— Это же похороны, — наконец догадалась Аш. — Похороны Карла! Они хоронят своего герцога!

Ансельм невозмутимо смотрел на нее:

— Ну и что дальше?

— Где они отвели нам место? За Ла Маршем, а он у Карла был военачальником! Позади вельмож, но перед войском. Как тебе это нравится, Роберт?

— У-гу, вроде как Фарис обращается со своими франками — сует наемников вперед, и пусть их перемелют в кашу. Если наш контракт с Бургундией еще в силе.

Антонио Анжелотти заставил попятиться своего каштанового жеребца, встряхивавшего головой, когда ему на уши падали капли с крыш. В отблеске факелов бледный иконный лик итальянца, казалось, светился серебром.

— Если наш лекарь стал герцогиней, она должна присутствовать на похоронах, мадонна.

— Ага, ты тоже смекнул? — Аш неуверенно улыбнулась. — Хватит дурака валять. Они желают похоронить герцога — отлично! Ручаюсь, он бы предпочел, чтобы они занимались обороной Дижона. Они хотят короновать Флориан — хрен с ними, пускай — но тогда уж пусть держатся. Нам надо сейчас кое-что обдумать. Обдумать, что мы можем сделать.

— Если за этим последует коронация… — пожал плечами Анжелотти.

— Нам, — продолжала Аш, — надо узнать, кто теперь на самом деле командует. Потому что нам предстоит решать. Город сейчас чуть подтолкни, и падет. А Флориан должна остаться в живых, что бы ни случилось.

На улицах сгустилась полная темнота. Мимо проходили священники и горожане, дворцовая прислуга и писцы, доктора и военные; в блеске факелов блеснули золотом черные мантии суверен-бэйлифа, мэтра де реквете и генерал-прокурора. Немногочисленные рыцари — те, что остались в городе, а не догнивали под Оксоном и не воевали с армией на севере — несли золотые покровы. В темноте разносилась душная копоть факелов; ослепленная сотнями огней, Аш не сумела разглядеть проплывавшего мимо гроба, зато узнала следовавшего за ним аббата и двух побочных братьев Карла, а затем, среди блеска одеяний свиты — красно-синюю накидку Ла Марша, ехавшего со своим эскортом на покрытых траурными чепраками конях.

Аш пришпорила мерина и решительно выехала ему навстречу, присоединилась к процессии, двигавшейся за свинцовым, окутанным черным покрывалом гробом к собору. note 67 В соборе она нашла себе место у колонны, чуть позади бургундской знати. Рядом с Ла Маршем то и дело появлялись незаметные курьеры, что-то шептали ему на ухо. Стоявший у дверей Петро собирал вести от гонцов, присланных к Аш: по крайней мере на северо-западной стороне — никаких признаков подготовки к штурму.

Она пропотела песнопения и гимн. Гроб, со стоявшими на нем в отдельных свинцовых сосудах забальзамированными внутренностями и сердцем, покоился на носилках, с которых до земли свисали черные бархатные драпировки. По углам горели четыре огромные свечи.

Песнопения продолжались. Прошла вечеря, миновала всенощная. Аш пропотела заупокойную мессу, начавшуюся в полночь в увешанном черными занавесями нефе. Горело четырнадцать сотен свечей, сладкий запах пчелиного воска душил людей, и стоявшие у стрельчатых окон кинжалами пробивали отверстия в стекле, выпуская в ночь невыносимую жару.

Два раза она засыпала стоя на коленях. Раз ее разбудило деликатное прикосновение руки Ансельма к наплечнику; она с благодарностью кивнула и глотнула пересохшим горлом. У запасливого Анжелотти тут же нашлась фляжка с вином. Второй раз, когда начиналась уже вторая месса, она почувствовала, что проваливается, и удержаться не было уже никакой возможности.

Проснулась, обнаружив, что опирается на плечо Анжелотти, все еще в стальном панцире, под которым ныла каждая жилка в теле.

— Зеленый Христос, — еле слышно пробормотала Аш.

Слова утонули в громогласном гимне, который и разбудил ее, заставив содрогнуться горячую духоту и разогнав обрывки сновидений. Люди в церковных одеяниях совершали ритуал. Ансельм почтительно поднялся на ноги и, нагнувшись, подхватил и ее. В онемевшие ноги втекла режущая боль.

Свинцовый гроб великого герцога западных земель проплывал через неф. Карла, именуемого Смелым, сына Филипа, внука Иоанна, провожали в склеп четыре одетых в зеленое епископа и двадцать два аббата.

В окна проник бледный свет — не отражение свечей, рассвет, бледный и ясный, и когда наконец смолк хор, в утренней тишине прозвенели колокола примы.

Аш осторожно разминала больное колено, усмехаясь про себя: «Зеленый Христос, чего еще не приходилось, так это спать в церкви в доспехах!», и оглядываясь в поисках пажа со шлемом.

— Мадонна! — окликнул ее Анжелотти, указывая в глубину нефа. Аш повернула голову. Рядом что-то невнятно бормотал хмурый Ансельм.

В смутном свете начинающегося дня и немногих еще горевших огарков под высокими частыми колоннами собора проходила высокая стройная женщина. За ней торопилась пышная свита. Женщина была немолода — быть может, к тридцати — но все еще прекрасна, как бывают прекрасны знатные дамы. Черный бархат пышного платья оттенял зелень ее глаз и золото волос. Глядя на светлое лицо, которого совсем не скрывала воздушная вуаль, на чистое лицо с легкими веснушками на скулах, Аш подумала: «Кажется, она похожа на моего Фернандо? — и вдруг задохнулась, опешив, слыша удивленное ругательство Ансельма. — Это же Флора!»

Ноги вынесли ее вперед помимо воли. Еще не совсем проснувшись, Аш оказалась на пути процессии.

«Что, черт подери, я собираюсь ей сказать?»

— Флориан, брось это все, — Аш зазвенела сталью, широким жестом обводя собор и придворную знать. — Я собираю офицерский совет. Сейчас же! Ждать больше нельзя!

• Предыдущая
• 86/182
• Следующая