Том II: Отряд - Джентл Мэри - Страница 38

• Предыдущая
• 38/182
• Следующая

— Ваша милость, я наемник. Если увижу, что моим людям лучше уйти, мы уйдем. Это не наша война.

— Поэтому я хочу предложить вам контракт.

— Но я не могу его заключить, — тут же ответила она, отрицательно покачав головой.

— Почему нет?

Аш взглянула на мощного стрелка, стоявшего позади герцога, и у нее мелькнуло сомнение — будет ли он помалкивать, но тут же она одернула себя: «Еще до обедни note 35 ярмарка слухов все пустит по городу, что бы я ни сказала».

— По одной-единственной причине: я подписала контракт с графом Оксфордом, — обдумывая каждое слово, проговорила Аш. — И сейчас я на его службе. Если бы я точно знала, ваша милость, где он находится, я была бы обязана или получать его приказы, или взять свой отряд и направиться к нему для воссоединения. Но дело в том, что я не знаю его местонахождения, и даже — жив ли он; от Карфагена до Босфора чертовски далеко, особенно сейчас, в военное время, и когда такая морозная зима, и кто знает, каково настроение султана? Я догадываюсь, что милорд Оксфорд лучше знает, где нахожусь я. Может прислать мне известие сюда. А может и не прислать.

Но герцога, казалось, не удивило ни одно ее слово. По крайней мере, его разведка действует.

— Я хотел бы знать, что бы вы окончательно мне ответили на мое предложение о контракте.

«И я хотела бы».

Она почувствовала, что у нее сильно забилось сердце.

— Ведь я вас спас от рук визиготов, капитан, прошлым летом, — Карл наклонился вперед в своей постели, как будто у него заболела спина. — Вы не считаете себя обязанной мне?

— Разве только лично, — она проговорила это неуверенно, но решилась на этом стоять и впредь. — Дело есть дело. Неважно, что там было в Базеле, я контрактов не нарушаю, ваша милость. Мой наниматель — Джон де Вир.

— Да он, может, пропал. Оказался в плену. Или уже несколько недель как умер. Садитесь, — герцог указал ей на трехногий табурет, стоявший недалеко от его ложа.

Аш осторожно уселась, стараясь в своей кольчуге сохранять равновесие; и очень желая, чтобы можно было бы обернуться и увидеть выражения лиц присутствующих. Не каждого пригласят сесть в присутствии герцога.

— Слушаю вас, ваша милость?

— И вы тоже сомневаетесь в моей способности командовать армией, — сказал Карл.

Заявление было сделано открытым текстом, без какой-либо неловкости в признании несомненного факта; тем не менее это было сказано вполне уверенно. Аш удивилась и не могла придумать, как бы ответить так, чтобы не нарваться на неприятности. «Ведь так и есть, я сомневаюсь».

Наконец она нашлась:

— Ваша милость, вы же ранены.

— Но не мертв. И все еще командую моими офицерами и капитанами. И так будет впредь. Если я паду, меня заменят де Ла Марш или моя жена, она командует войсками на севере, оба в состоянии прекрасно сопротивляться армии противника и снять эту осаду.

— Да, ваша милость, — Аш удалось не выразить голосом ни тени сомнения.

— Я хочу, чтобы вы воевали за меня, — продолжал Карл. — Не потому, что города и деревни разрушены, и на горизонте уже видна наступающая на нас тьма, и вам некуда больше идти. Я хочу, чтобы вы сражались за меня, потому что вы доверяете мне как командиру, способному победить, — он не сводил с нее взгляда, глядя на то место, где она сидела на табурете. Теперь он заговорил спокойнее: — Когда я в первый раз призвал вас к себе, этим летом, вы больше всего были озабочены тем, последуют ли за вами ваши люди, после того, как вы были ранены в Базеле. А позже, я думаю, вы беспокоились, станут ли они спасать вас под Оксоном, — не смутит ли их ваша рана и не заставит ли усомниться в вас. А потом ваши люди прибыли в Карфаген — но не из-за вас, а за каменным големом. Вы и сейчас не совсем уверены в их лояльности, хоть и не проявляете своих сомнений, — Карл слабо улыбнулся. — Я правильно прочел ваши мысли, капитан Аш?

«Дерьмо все это», — Аш смотрела на него без всякого выражения.

— Я с детства воюю. Я умею угадывать мысли людей. — Улыбка герцога пропала. — И женщин тоже. На войне это различие роли не играет.

«Откуда тебе знать, что я думаю?»

Аш встряхнула головой, незаметно для себя; скорее не как отрицание его слов, а для того, чтобы избавиться от пришедших в голову мыслей.

— Вы правы, ваша милость. Я именно об этом думала. До сегодняшнего дня. А теперь… Недавно мне было продемонстрировано то, что называется лояльностью. С этим примириться еще труднее.

Долгую минуту герцог изучающе рассматривал ее.

— Можете со мной заключить такой контракт, что де Вир останется вашим нанимателем, — отрывисто сказал он. — Если придет приказ от него или услышите о его местопребывании, вы и ваши люди вправе отбыть. До тех пор оставайтесь тут, сражайтесь за меня. Если согласны, кормиться будете с моими людьми. Сейчас в городе это выгоднее, чем иметь деньги; а вы и ваши офицеры будут иметь право голоса в совете обороны города. А все остальное…

Он опять замолчал. Бочком приблизилась одна из сестер в зеленой рясе, глядела на Аш с нескрываемой злостью. Аш вскочила на ноги, у нее все мускулы болели после приключений прошлой ночи.

— Ваша милость, я удаляюсь, пока вам не станет лучше.

— Вы удалитесь, когда получите на это разрешение.

— Да, сэр, — Аш потеряла дар речи.

Взглядом она оценивала его, стоя перед ним: женщина в мужской короткой мантии, в рейтузах, в шести шагах ее собственная охрана держит ее пояс с мечом и оружие.

Какую бы рану он ни получил в Оксоне, последствия еще, несомненно, ощущались. Она отвела взгляд от его болезненно желтоватого лица, когда он жестом отослал монахиню. Первый сустав безымянного пальца его правой руки был запачкан черными чернилами, изготавливаемыми из чернильного орешка на листьях дуба.

Каким бы он ни был больным, а приказы пишет и законы издает.

Это хороший признак.

Вероятно, и слово свое держит, если судить по прошлому.

Это еще лучший признак.

Он, конечно, не Джон де Вир. Но, с другой стороны, это и не Фридрих Габсбург.

Она молча сравнивала его, с одной стороны, с английским графом — солдатом, а с другой — с политической проницательностью императора Священного Рима, без всякого удивления осознавая, что — даже при его малом чувстве юмора и меньшей светскости — ей импонирует в нем не факт его герцогства, а его солдатское начало.

Там, за стенами города, — шесть тысяч человек и три сотни машин как минимум. И сомнительная надежда на помощь войск из Фландрии. И как только этот парень откинет копыта — город падет.

А во врагах у него — не только люди.

— Следуйте за мной и доверяйте мне, — Карл говорил оживленно, нескладно, самоуверенно, но вызывал полное доверие. Глядя на этого человека, хоть и распростертого на ложе болезни, Аш поняла, что не представляет себе его проигравшим.

«Скорее мертвым, чем побежденным. И это хорошо. Если они настолько уверены в себе, мы можем уладить этот вопрос до того, как он умрет».

— Вы полагаете, что победите, ваша милость.

— Я брал Париж и Лоррен, — он не хвастался, просто констатировал факт. — Эта моя армия, хоть она и сильно урезана, но вооружена лучше, и кадры у меня лучше, чем у визиготов. На севере есть у меня еще одна армия, ею командует Маргарет, в Брюгге. Скоро она прибудет на юг. Да, капитан, мы победим.

«Победите вы или нет, а пока мне без вас не накормить моих людей».

Она встретилась глазами с его хмурым взглядом:

— Ваша милость, в создавшихся условиях я могу подписать договор с теми оговорками, которые вы мне сейчас предложили, — и сразу же прорвалась неудержимая улыбка от облегчения, что принято какое-то решение, пусть временное. — Выходит, на данный момент мы с вами!

— Я рад такому доверию. Я задам вам вопросы, на которые можете не отвечать, капитан, если вы мне не доверяете.

Знаком он пригласил ее снова занять место, Аш уселась. Он передвинулся на своем ложе, и лицо его исказилось гримасой боли. Один из священников сделал шаг к нему. Карл Бургундский жестом отослал его подальше.

• Предыдущая
• 38/182
• Следующая