Узкая дверь - Харрис Джоанн - Страница 2

Я абсолютно целостная личность.

Ахерон[2] (река скорби)

(Классическая школа[3]для мальчиков[4]) «Сент-Освальдз», академия[5], Михайлов триместр[6], 4 сентября 2006 года

Не стану притворяться: меня охватывает ощущение некоего зловещего предзнаменования, когда я в очередной раз вычеркиваю на первой же странице школьного дневника, некогда выпущенного специально для классической школы «Сент-Освальдз», столь важные слова. Но делать это приходится – ведь теперь «Сент-Освальдз» больше уже не классическая школа для мальчиков, а Академия; это, как уверяет нас новый директор, позволит нам подняться невероятно высоко, чуть ли не в стратосферу, и стать одной из лучших независимых школ Севера.

Для такого рецидивиста, как я, это, похоже, конец. Пресловутый «ребрендинг», начавшийся в прошлом году под эгидой Джонни Харрингтона, нашего предыдущего нового директора, успел уже проникнуть в каждую щель «Сент-Освальдз» и заполонить все вокруг точно зловредный сорняк. Влияние Харрингтона проявилось тогда буквально во всем – от снятия Досок Почета в Среднем коридоре до усовершенствования рабочих мест в учительской и замены привычных черных классных досок абсолютно белыми. Кроме того, в каждом классе появились девочки. У нас даже девиз изменился. Теперь это «Прогресс через традиции». Видимо, подразумевается, что экспресс прогресса, промчавшись сквозь традицию, как сквозь некий туннель, с триумфом вынырнет наружу, весело растоптав по дороге все то, во что мы верили и на чем стояли.

Но после прошлогоднего хаоса, на какое-то время воцарившегося в нашей школе, а также после тех трагических событий, которыми был отмечен позапрошлый год, кое-кто, наверное, сказал бы, что нам еще повезло. Давно откладываемое слияние «Сент-Освальдз» с «сестринской» грамматической школой для девочек «Малберри Хаус» несколько отвлекло болезненное внимание общественности от наших внутренних проблем, а благодаря появлению у нас в старших классах юных представительниц прекрасного пола местная пресса разразилась целой чередой одобрительных статей, хотя до сих пор она – это сложилось чисто исторически – относилась к нашей школе скорее отрицательно. Впрочем, она, безусловно, умна, мысли свои выражает предельно четко, имеет вполне презентабельный вид и отлично умеет находить общий язык со средствами массовой информации. На днях в последнем выпуске «Молбри Икземинер» на первой полосе помещен портрет госпожи Бакфаст: она в одном из своих элегантных брючных костюмов стоит среди наиболее фотогеничных девочек, новых учениц «Сент-Освальдз», облаченных в новую и весьма симпатичную школьную форму (утвержденную, разумеется, самой госпожой Бакфаст); все они улыбаются прямо в объектив камеры и похожи на генералов армии, одержавшей решающую победу.

Да, именно госпожа Бакфаст составляла, можно сказать, треть пресловутой Антикризисной Команды Джонни Харрингтона, и именно ей пришлось почти в течение года заменять его. И вот теперь она наконец-то с полным правом воцарилась в директорском кабинете. Ее коллеге, директору школы «Малберри Хаус» (мисс Ламберт, или Зовите-меня-просто-Джо[7]), была предложена должность заместителя директора «Сент-Освальдз», но она предпочла пораньше выйти на пенсию и с тех пор не раз была замечена на различных престижных приемах, где, как мне рассказывали, во время послеобеденных разговоров собирает поистине грабительские взносы на всевозможную благотворительность. Второй заместитель Харрингтона и тоже бывший член его Антикризисной Команды занял пост директора в другой школе. Доктор Маркович, который всего лишь с прошлого года преподает у нас немецкий язык, стал Вторым Директором «Сент-Освальдз», что вызвало гнев и разочарование не только у доктора Дивайна, который постоянно продвигал и поддерживал Марковича и теперь воспринимает его резкое повышение по службе как предательство, но и у Боба Стрейнджа, нашего Третьего Директора, который с самого начала был сторонником Ла Бакфаст и не сомневался, что его давно откладываемый переход на следующую карьерную ступень – это всего лишь маленькая формальность.

Языковых кафедр слияние двух школ практически не коснулось, хотя кое-кому из моих пожилых коллег и пришлось потесниться, поскольку в наши ряды влилось несколько молодых преподавателей. Впрочем, Китти Тиг по-прежнему возглавляет французскую кафедру, доктор Дивайн – немецкую, а я, единственный преподаватель классических языков, из последних сил защищаю вверенное мне подразделение. Пока осталась на месте мисс Малоун (она же Береговая Сирена), и двое преподавателей перешли к нам из «Малберри Хаус»: молодая женщина типа Низкокалорийный Йогурт (по моей классификации) и молодой человек с маленькими, совершенно бандитскими усиками, хотя и чересчур изнеженный, чтобы быть членом настоящей преступной группировки, и слишком модный, чтобы принадлежать к числу Офисных Костюмов[8].

Вы, возможно, предположили, что подобные перемены даже меня подтолкнули к намерению покинуть наше старое судно и сойти на берег? Что ж, не стану отрицать: подобная мысль приходила мне в голову. Вот только что стал бы я делать с таким количеством неожиданно обретенной свободы? Такие старые Твидовые Пиджаки, как я, крайне редко процветают, выйдя на пенсию. Мы истлеваем подобно савану на мертвом теле, не выдерживая соприкосновения со свежим воздухом. В прошлом году мы уже потеряли троих: Гарри Кларка; Пэта Бишопа, умершего слишком молодым от инфаркта – хотя сердце его было разбито еще два года назад, – и моего старого друга Эрика Скунса, чей давний план выйти на пенсию и перебраться в Париж был грубо нарушен инсультом, за которым последовала яростная атака старческой деменции. Мой лечащий врач говорит, что такое часто бывает в результате сильных душевных потрясений, а Скунсу за прошлый год пришлось пережить сразу несколько таких потрясений, в том числе смерть матери. Эрик закончил свои дни в хосписе «Медоубэнк» – там же умер и Гарри Кларк – через три месяца после повторного инсульта, что, по-моему, было просто божьей милостью, ибо к этому времени Скунс утратил способность говорить, а глаза у него были как у потерявшейся собаки. Впрочем, для меня он был потерян задолго до этого – но сейчас мы не станем говорить ни о том старом запутанном деле, ни о моих подозрениях насчет мальчика, которого когда-то звали Дэвид Спайкли. Ведь со всем этим теперь покончено, не так ли? Так стоит ли снова копаться в прошлом? Ныне наш «Сент-Освальдз» движется только вперед, ну и я с ним вместе.

У меня в этом году новый класс. В моем прежнем классе 4S, ныне 5M, классным наставником назначена мисс Малоун, она же Береговая Сирена, и я даже думать боюсь, какую кровавую бойню могут в порядке мести устроить ей мои «Броди Бойз»[9] – Тайлер, Сатклифф, МакНайр и Аллен-Джонс. На кого-то голос Береговой Сирены, может, и способен произвести впечатление, но мои бывшие ученики очень скоро поймут, что за громкостью звука там больше ничего не скрывается, и моментально почувствуют себя в родной стихии. Да, черт побери, я действительно по ним скучаю. Я два года вел этот класс. Они знали все мои маленькие слабости. Но, увы, слишком многое у нас изменилось за минувший год – новый директор, новый преподавательский состав и, по сути дела, новая школа. Неужели теперь и надеяться нельзя, чтобы хоть что-то осталось прежним?