Не свой респаун (СИ) - Изотов Александр - Страница 35

Но нет, через толщу раскисшей почвы просунулась чья-то мощная рука и схватила меня за отворот броника. Грубо дёрнула, что есть сил.

Я в этот момент, чувствуя, что задыхаюсь, уже хотел отпускать клинок… Но тут же ещё больше упёрся, сильнее стискивая рукоять: «Хрен тебе, живым не дамся!»

Упрямство, граничащее с безумием, было не лучшей моей чертой. Это учитывая то, что, по ощущениям, я ушёл под землю уже метра на два, не меньше.

Саня, не дури… Как выбираться будешь?!

Как-то одновременно с этим мои пальцы, сжимающие клинок, вдруг почуяли прохладу — они вырвались на свободу! Там внизу что, пузырь?

Болото и так было, считай, не тёплым, но тут я руки будто под ледяной ветер вытащил.

Лёгкие уже стало разрывать от недостатка кислорода, перед глазами расплылись красные круги. А этот настырный, сзади, так и не отпускал мой ворот…

Лишь бы дотерпеть. Нет, не могу дышать! Там, внизу, воздух… Дайте воздуха!

Я понимал, что, если сейчас отпущу меч, то так и повисну в толще квашеной земли. Ещё чуть-чуть вниз, и смогу вдохнуть тот ветер, который так нещадно морозит пальцы.

Да ну вашу же болотную… Замёрзшие фаланги грозились не удержать меч, я чувствовал, как пальцы один за другим расцепляются. Нет, нет…

И не крикнуть — остатки кислорода уже сгорели в лёгких, ещё секунда, и я сделаю последний в жизни вдох, наглотаюсь вонючей противной грязи. Как обидно — улететь в космическую игру, чтоб спасти человечество, и погибнуть, как самый последний нуб, в болотной трясине.

Грязь вдруг разъехалась перед моим лицом, и я судорожно вдохнул. Тут было темно, но перед глазами всё равно разъезжались красные отсветы — у меня так было, когда Хойро всадил мне болт в грудь. То есть, перед самой смертью.

— Ух-х, — я не мог надышаться, — Уф-ф!

Пальцы всё-таки не выдержали, и клинок выскользнул. Чтобы сразу же звякнуть внизу, будто о каменный пол. Да тут высота, наверное, метра три, не больше.

Но, главное, я живой, и могу дышать. Пусть свободно только лицо, и пусть по нему всё время стекает вода, обтекая ноздри и губы, заставляя шмыгать носом. Грязная вода ползла с бровей в глаза, не давая разглядеть, что там внизу.

Но. Я. Живой!

Ну, как вам такое, Изгои?! А?

Пленник в болоте через трясину сбежал… Это верх «непредсказуемости»! Саня-Сусаня…

Я расхохотался, так и продолжая глазеть в багровую темноту. Уши у меня облепляла плотная земля, и эхо своего смеха я слышал, как сквозь вату.

Капли срывались с моего носа, улетая вниз. Они бросали отблеск, но через метр словно ныряли в черноту. Получается, я сам излучаю какой-то свет? Ну, а что удивительного, это же игра…

Прошло несколько секунд, и смеяться мне надоело. Стали закрадываться мысли, что вот в таком положении я могу вообще провисеть вечность.

Хотя нет, пинг же закончится, а там либо я отключусь от игры, либо отключусь совсем от жизни. А вообще, можно и самому выбрать, когда отбросить коньки — сброшу весь пинг, и гудбай, Параллакс!

Даже стало интересно… А если у меня останется одна единица пинга, сбрасывание сработает? И что тогда, это такой способ самоубийства в игре?

— Пф-ф-ф! — выпятив нижнюю губу, я попытался сдуть капли с бровей.

Не, так дело не пойдёт. О другом нужно думать.

Тем более, я так и был оплетён сетью… А она там, сверху, наверняка ещё и тянется через толщу почвы, и значит, я тут закреплён хорошо.

Ну, что-нибудь да можно придумать. Погружу руку в трясину, потихоньку протяну к футляру инвентаря, достану стрелу Богини Мести. Острого наконечника хватит, чтобы перерезать путы. Правда, это будет долго и трудно, учитывая, что меня окружала очень плотная каша.

Основная проблема была в том, что меня за шиворот так и держала чья-то рука. Этот счастливчик, конечно, уже не шевелился, но от этого легче мне не стало. Как снять броник в моей ситуации, я не…

Стоп!

Он, кажется, пошевелился.

Загребущая рука и вправду рванула меня, затягивая наверх вместе со всеми моими планами, и такой холодный несвежий воздух подземелья вдруг исчез — я едва успел вдохнуть. Массы клинка, тянущего нас обоих вниз, больше не было, и получалось, что этот дебил просто затащил меня к себе в могилу.

Вот тут я понял, что начинаются настоящие проблемы.

Я согнул руки, и медленно, с усилием проталкивая их через болотную почву, потянулся к воротнику. Вот я обхватил вражеские пальцы и попытался их разжать. Ага, легче подкову разогнуть, наверное.

Рука ещё рванула меня, и сквозь толщу трясины донёсся какой-то гул. Ругается, надо же.

Я попытался поднять руки ещё выше, чтоб схватить противника за лицо. Долго, до-о-олго тянулись пальцы… Но вот уткнулись во что-то твёрдое, обмотанное тканью.

Тут мне чуть руки не вывернуло, так резко это твёрдое поехало вниз. Плечо выстрелило болью, меня развернуло вокруг оси за новым грузом в моей руке, и через пару секунд я опять вынырнул на потолке подземелья, свисая одним боком.

Ещё пара секунд, и я весь оказался на свободе. Обмотанный сетью, я стискивал в руках ружьё… Кажется, то самое, Совиное.

Но это ружьё поперёк цевья было перехвачено чьей-то мощной рукой, тянущейся из трясины. Кажется, этот же тип и держал меня за шиворот.

Я вывернул шею, глядя в склизкий потолок… Грязь расступилась, и вслед за мной из почвы выглянули два полушария. Что за монстр?!

Не сразу я понял, что эти округлости — пятая точка той самой Совы. А ведь я последний раз видел её на плече того ордынца…

Тут же из разверзшихся болотных небес рядом с прекрасными полушариями явилось и раскосое лицо азиата. С озверелой улыбкой, он не спускал с меня грозного взгляда.

Ордынец шумно вдохнул, на миг зажмурившись, потом глянул на меня ещё раз:

— Да, планктон, удивил ты меня.

Хоть я и висел в сетях, но положение у меня было посвободнее, чем у этого хмыря. Я отпустил винтовку, повиснув на верёвках, а тот так и застрял — только рожа наружу, да на его плече спина Совы с мягкими полупопиями. Остальная часть девушки пока ещё висела внутри потолка.

— На! — я, извернувшись, вмазал ногой прямо в удивлённую рожу.

И ещё раз — «на»! На!

Так я помутузил ордынца несколько секунд, но тот только морщился, усмехаясь.

— Ну, развлёкся? — усмехнулся он.

Я кивнул, довольно оскалившись.

— Погоди, ещё чуть-чуть…

Но ордынец вдруг отпустил оружие, и теперь свободный кулак влепился мне в грудь. В глазах побагровело, я затрепыхался, повиснув на второй руке противника, и ещё больше запутался в сети.

Снизу донёсся ещё стук. Кажется, ружьё упало.

— Ах ты ж сволочь, — прошипел я, тряхнув головой.

Да, удар у него мощный… Но и мы не зря свой цифровой хлеб ели!

— Не, дай я помогу, — ордынец ощерился довольной улыбкой, а потом вдруг притянул меня, чтоб садануть лбом мне в лоб, — На! О-о-о…

Кажется, у него был чуть-чуть другой план. Потому что от удара глаза азиата сразу же сползлись в кучку, руки ослабли, и через миг я повис уже чисто на верёвках.

— Ха! — я хмыкнул, — Ну, и кто кого перебодал?!

Покачиваясь, я полез в инвентарь, и перед глазами сразу же вылезла картинка со слотами. Вот теперь, пока этот сверху медитировал в нокауте, можно и верёвки перепилить.

Я вытащил стрелу, в очередной раз поразившись, что тёмное марево вокруг неё было даже чернее темноты вокруг.

Наконечник был маленький, но слегка зазубренный, поэтому первый же шнур поддался через несколько секунд. Я сразу же перехватил другой, снова заёрзал рукой. Ну, давай же, самая быстрая рука на всём Диком Параллаксе!

— Не дури, планктон!

— А? — я не успел среагировать, как меня резко подтянули вверх, снова схватив за воротник.

На автомате я ткнул стрелой вверх, но ордынец тут же перехватил руку. Массивный кулак до треска стиснул мои пальцы вместе со стрелой, и я тут же вскрикнул:

— Стой!!!

Крикнул я действительно мощно, потому как звуки моего голоса срезонировали от невидимых стен вокруг, а потом унеслись далёким эхом в тёмные коридоры.