Том I: Пропавшая рукопись - Джентл Мэри - Страница 66

• Предыдущая
• 66/179
• Следующая

— Как только пересекли границу. — Брови Флоры сошлись на переносице. — По-моему, ты не поняла. Солнце светит только здесь. В Бургундии. Повсюду в других местах темно.

Аш облизнула губы: во рту пересохло.

— Да нет, не может быть. Не может быть, чтоб только здесь!

Флора поднесла к ее губам воду, но Аш рассеянно оттолкнула ее руку, перехватила чашку сама, отпила, не переставая хмуриться.

Они погасили солнце. Но не здесь, не в Бургундии. Почему Бургундия?

Или Вечный Сумрак распространился туда… туда, куда направляются армии родившихся в Вечном Сумраке. Для них он — преимущество… Может ли быть такое?

А может, солнце не только здесь, но и во всех странах севера, еще не покорившихся Карфагену? Может, во Францию, в Нидерланды, в Англию Вечный Сумрак еще не добрался? Чума, я должна быть на ногах, надо поговорить с людьми!

— Если они считают, что это я их вытащила, — продолжала рассуждать Аш, — хотя один Зеленый Христос знает, как это втемяшилось им в головы! — не стоит их разубеждать. Поддержка мне потребуется, да еще как. Чертов ад! Флориан, ты же бургундец, верно? Слушай, есть у нас хоть какой-то шанс заполучить здесь контракт, при том, что не так давно мы гонялись за герцогом с копьями? — Аш слегка улыбнулась влажными от чистой родниковой воды губами. — Может, твоя тетушка представит нас ко двору?

Лицо Флоры замкнулось, словно захлопнулась дверь.

— Тебе стоит повидать сегодня Роберта Ансельма, — заметила она. — Возможно, один разговор тебя и не убьет. Насчет него не знаю. Может, ты сама его прикончишь.

Аш моргнула, забыв на минуту о визиготах:

— Роберта? За что?

— А как ты думаешь, кто переехал тебя тогда, в Базеле?

— О, бля…

Флора кивнула.

— Сидит, небось, сейчас у ворот монастыря. Ручаюсь. Он ведь даже спит там.

— А давно мы здесь?

— Три дня.

— И давно он там сидит? Можешь не говорить, сама догадаюсь. Три дня. — Аш обхватила голову ладонями и поморщилась, когда пальцы коснулись выбритого островка и болезненных неровностей швов. Потерла глаза и вдруг остро ощутила, что на ней одна только заношенная ночная рубаха и что ей нужен ночной горшок.

— Кто же тогда ведет мой отряд?

— Герен-еб-Морган, валлийский ублюдок! — Флора распахнула невинные глаза. — Кажется, так его зовут? Вместе с отцом Годфри. По-моему, у него все схвачено.

— Представляю, помилуй Боже! Давно пора мне браться за дело. Не то Лазоревый Лев превратится в отряд Герена аб Моргана, пока я проминаю себе жопу в каком-то проклятом монастыре! — Аш растерла лицо основанием ладони. — Ты права, чтоб тебе провалиться; сегодня не встану, подожду до завтра. Чувствую себя так, словно все еще валяюсь под копытами. Повидаю Роберта. И еще надо повидать здешнюю настоятельницу. И еще, одеться.

Лекарь послала ей насмешливый взгляд, но от комментариев воздержалась, только заметила:

— А поскольку все твои мальчишки остались по ту сторону стены, мне, по-видимому, придется изобразить пажа?

— Хоть чему-то научишься. Хирург-то из тебя, что из дерьма пуля!

Флора дель Гиз от неожиданности рассмеялась открытым смехом, так не похожим на ее обычный мрачный смешок, и хлопнула пациентку по ляжке.

— Ах ты неблагодарная коровища!

— Никто не любит порядочных женщин, — губы Аш невольно растянулись в улыбке, когда ей припомнилось кое-что. — А может, я просто гулящая девка…

— Что?

— Так, ничего. Христос милостивый, повезло же выбраться !

И своей волей больше я к Фарис и на выстрел не приближусь.

Ладно, на таком расстоянии мы, пожалуй, в безопасности. Пока. Что дальше-то делать? Совершенно не представляю!

Аш не без труда спустила на пол ноги и уселась на краю кровати. Удары пульса в ушах заглушали воркование голубей. Она покачнулась, удержалась прямо и заговорила.

— Бедолага Роберт. Все на него. Раздобудь мне кресло, или хотя бы стул со спинкой. А то визитеры решат, что им пора уступить место Неумолимому Жнецу! — Аш вдруг задумалась и добавила с подозрением: — Говоришь, монастырь? Платья note 72 ни за что не надену!

Флориан засмеялся и, проходя мимо нее, чтобы добраться до дубового сундука у дальней стены, коснулся пальцем пряди ее волос. Аш почти не ощутила прикосновения, легкого и любовного.

— Я посылала к Рикарду за твоим барахлом. Меч, понятно, сестры не допустили в пределы монастыря, но, — Флора вынырнула из глубин сундука, сжимая в руках рубашку, штаны и камзол, — вот твой любимый зеленый с серебром, а поверх бархатный кафтан. Командир удовлетворен?

— Командир в восторге!

Аш пережила жалкий момент общения с ночным горшком и, к тому времени как натянула штаны, почти освоилась с пажом, принадлежащим к женскому полу. Начала с усмешкой:

— И стоило столько лет платить тебе как лекарю, когда… — И осеклась. В келью вошла монахиня. — Сестра?

Крупная женщина скрестила руки под грудью. Высокий тугой апостольник так туго натянул кожу лица, что оно превратилось в пятно белой пухлой плоти. Голос звучал строго:

— Я — сестра Симеона. Вам следует оставаться в постели, дитя мое.

Аш пропихнула руку в рукав камзола и прислонилась к прямой спинке стула, предоставив Флоре затягивать шнуровку на плече. Она заговорила так, словно стены вокруг нее и не думали вращаться:

— Прежде я должна поговорить со своим заместителем, сестра.

— Здесь это невозможно, — губы монахини сжались в прямую черту. — Мужчины не допускаются в стены монастыря. А вы еще не в состоянии выходить.

Аш почувствовала, что Флора выпрямилась. Голос прозвучал у нее над головой:

— Допустите его на несколько минут, сестра Симеона. В конце концов, меня-то вы допустили — а я знаю, что нужно для здоровья моей пациентки. Ради Бога, женщина, я ведь врач!

— Ради Бога, женщина, вы ведь женщина! — сурово возразила монахиня. — Почему, вы думаете, вас сюда впустили?

Аш чуть не расхохоталась вслух, видя, как обвисли паруса Флоры дель Гиз.

— Это обстоятельство, сестра моя, строго между нами. Я уверена, что могу доверять служительнице Господа. — Аш положила ладони на ляжки и умудрилась придать себе довольно уверенную осанку. — Проведите Роберта Ансельма тайком, если иначе нельзя, но проведите его ко мне. Я постараюсь быстро покончить с делами.

Женщина — монашеское одеяние лишило ее не только выражения лица, но и возраста, ей могло быть сколько угодно от тридцати до шестидесяти, — прищурившись, окинула взором белоснежную келью и ее растрепанную обитательницу.

— Вы уже давно привыкли добиваться своего, не так ли, дочь моя?

— О да, сестра Симеона. Так давно, что меня уже не перевоспитаешь.

— Пять минут, — мрачно приговорила женщина. — И одна из младших сестер будет присутствовать, ради сохранения приличий. Я же соберу монахинь на молитву.

Дверь маленькой кельи закрылась за ее величественной фигурой.

Аш присвистнула:

— Вот это да! Прирожденный полковник пехоты! note 73

— Кто бы говорил… — Флора снова направилась к сундуку и откопала на сей раз пару невысоких сапожек. Когда она встала на колени, чтобы натянуть их на Аш, та опустила взгляд на ее золотистую макушку. Захотелось вдруг взъерошить подстриженные по-мужски волосы, но Аш удержала руку.

— На голове у меня колтун, — сказала она. — Не попробуешь немного пригладить?

Женщина-лекарь достала из кошелька роговой гребешок и встала за спиной, распутывая длинные пряди. Гребешок осторожно, с концов, пробирался сквозь слипшиеся от пота волосы, но Аш все-таки морщилась от боли. Она прикрыла глаза, наслаждаясь теплом солнечных лучей и летнего ветерка, проникавшего в комнату через открытое окно. Прежде всего подумать, как устроить отряд в Бургундии. «На что мы сейчас живем? — Господи, как мне паршиво!»

Гребешок перестал раздергивать пряди. Палец Флоры коснулся щеки, залитой солеными слезами.

• Предыдущая
• 66/179
• Следующая