Когда распахиваются крылья (СИ) - Самарова Екатерина Андреевна - Страница 30

     – Кто это там стоит около памятника? – прервав поток моих мыслей, воскликнул Мишка, когда мы выходили из школы. «Тёма?» – тут же промелькнуло у меня в голове. – Не Гошан ли?

     Моё сердце тут же подпрыгнуло к горлу и упало в район пяток. Точно, Гоша – стоит как ни в чём ни бывало, прислонившись к памятнику, лениво перебирая струны на гитаре. Новость о бесплатном концерте, видимо, уже успела порывом ветра пролететь по всем кабинетам, потому что вокруг Гоши на расстоянии, делая вид, что остановились здесь случайно, кучками собирались старшеклассники – от восьмого до одиннадцатого классов. Даже, кажется, нашлась пара шестиклашек. Гоша не обращал на них внимания – небрежно отбросив волосы назад, он подкручивал колки, проверяя каждую струну. Заметив нас, он приветливо взмахнул рукой и продолжил настраивать гитару. Девчонки-девятиклассницы оценивающе посмотрели на нас, как будто пытались понять, чем мы заслужили такое отношение незнакомого, но крутого парня.

     Серый возбуждённо подпрыгнул и тут же направился к Гоше. За ним Мишка, а за ними – с лёгкой неохотой и стеснённым сердцем – я.

     – Здорово, Гошан! – воскликнул Серый. – Я уже думал, что ты не придёшь!

     – Здорово! – улыбнулся всем Гоша и по очереди пожал руку Мишке и Серому. – Привет, Вася, давно не виделись! – он пожал руку и мне.

     Я лишь хмыкнул в ответ.

     – Васян сказал, что ты куда-то уехал, – сказал Серый. – Я думал, что ты сегодня не придёшь.

     – Куда я уехал? – непонимающе протянул Гоша.

     – Васян сказал, в Африку.

     – Нет, с Африкой я уже все закончил, – отмахнулся Гоша.

     – Погоди, – встрепенулся Мишка, – ты что, и вправду был в Африке?

     – Ну да, а что такого?

     – Ну она же… типа… далеко, – разумно заметил Мишка.

     – Да не очень, – непринуждённо ответил Гоша. Ну все, сейчас он скажет, что для Бога десятки тысяч километров – вообще не расстояние, и мне придётся объяснять Мишке и Серому, что он не псих. Но вместо этого Гоша жизнерадостно пояснил: – У вас же тут в райцентре новый клуб открыли, называется «Африка». Там я и тусил.

     Я сглотнул, подавился и раскашлялся, так что слёзы из глаз пошли. Выкрутился, ничего не скажешь.

     – А! – понятливо протянул Серый. – Только ты тогда в следующий раз уточняй, а то Васян подумал, что ты на самом деле в Африку укатил. В смысле, улетел… Ну или уплыл.

     Я яростно запылал ушами. Ну вот, теперь я для своих друзей ещё и туповат и шуток не понимаю. Ну спасибо, Гоша. Гоша шутливо подмигнул мне и пожал плечами: мне не сложно, обращайся ещё. Я снова скрипнул зубами.

     – А как там твой уголовник? Исправился? – участливо поинтересовался Мишка. – Или ты его в колонию сдал?

     – Да нормально, – добродушно ответил Гоша, – все ещё обижается на всех вокруг, думает, что Бог несправедливо поступил с ним.

     – А сколько ты с ним работаешь?

     – Да вот уже 14 лет, – нахмурившись, как будто считает что-то в уме, ответил Гоша.

     – Ого! Наши соцучилки за два дня разруливают эти дела: сделал что-нибудь не то – родителей и участкового в школу, разговоров на три месяца вперёд и отработки на месяц. И, знаешь, как-то сразу доходит до всех. Ну, разве что не до Тёмки. Он-то у нас слегка тормознутая звезда. Прямо как твой уголовник.

     – Ну что тут скажешь, вот такой вот он тормоз, – пожал плечами Гоша. – Прямо как Тёмка.

     Я подавился собственной слюной и снова закашлялся, так что из глаз слёзы пошли. Уж лучше бы это были адские сковородки, их, наверное, легче вынести, чем сходство с Тёмой.

     – Ты чего, Васян? – повернулся ко мне Серый.

     – Ничего, – прохрипел я, – муху проглотил случайно.

     – А-а… – ничуть не удивившись, протянул Серый. – Одинокую, облезлую и чудом выжившую прошлогоднюю муху в апреле мог проглотить только ты.

     – Угу, – сдавленно пробормотал я и снова раскашлялся. А Серый уже повернулся к Гоше.

     – Так где мы будем играть? Можно на стадион идти, там скамейки есть, но это далеко, да и в другой стороне, не все ребята увидят.

     – Я тут подумал – может, на площадке? – с готовностью ответил Гоша.

     – На какой площадке?

     – Да вот там, рядом со школьными воротами. Там удобно, и когда ребята со школы пойдут, сразу нас увидят.

     – Круто, конечно, но там же сидеть негде. А стоя… ну это как-то… неудобно. Выглядишь, как поэт-песенник из какого-нибудь там позапрошлогоднего века…

     – А ты не видел? – вскинул брови Гоша. – Вчера кто-то колеса туда свалил, там теперь можно собираться, а на гитаре играть – самое то.

     – Да? Нет, не видел. Давай посмотрим! – тут же вскинулся Серый. Он подхватил свою гитару, подождал, пока Гоша возьмёт свою, и они бодро пошли в сторону ворот. За ними, чуть помедлив, потянулись мы, а за нами – дружной стайкой другие ребята.

     На самом деле, на площадке недалеко от школьных ворот кто-то (и я прекрасно знал, кто) удобно свалил кучу старых тракторных покрышек, так что на них можно было сидеть большой компанией. Земля вокруг была сырая – утром прошёл сильный ливень – но все покрышки были сухие и даже как будто нагретые на солнце – от них исходило тепло.

     – Круто! – воскликнул Серый. – Самое то! И почему я этого не видел, когда сюда шёл?

     – Потому что ты Женьку ждал, – услужливо подсказал Мишка. – Что? – он недоуменно посмотрел сначала на моё недовольное лицо, а потом яростно запылавшее лицо Серого. – Женьку Иванова! А вы о ком подумали?