Жена моего врага (СИ) - Каретникова Ксения - Страница 32

- Я по личному, - произносит Глеб и пытается взять меня за руку. Ее я выдергиваю со словами:

- Ничего личного больше быть не может.

- Лера, - качает он головой, - прошу по-хорошему.

Мотаю головой.

И тогда Глеб резко наклоняется и с лёгкостью закидывает меня к себе на плечо. Не ожидая такого, я начинаю дубасить его по спине. Но это не помогает, Глеб словно не чувствует моих ударов.

- Мы поговорим, - произносит он и выносит меня из кабинета.

Господи, ну и позор!

Надеюсь, никто из работников нас никто не увидит.

- Добрый день, Глеб Сергеевич и... Валерия Викторовна, - отступает к стенке главный бухгалтер, глядя на нас круглыми глазами и поправляя указательным пальцем очки на носу.

- Здравствуйте, - делаю вид, что подобные прогулки с девушкой на плече в порядке вещей.

Лера затихает ненадолго, перестает барабанить меня кулаками по спине и только тихо выдает:

- Какой позор!

Я выхожу на парковку, и попытки вырваться начинаются с новой силой. Взять бы сейчас и уехать домой, закрыться на все замки, чтобы Лера никуда не убежала, и поговорить нормально. Если получится...

Не знаю, какая муха ее укусила, точнее, имя мухи Константин Прохоров - в этом я уверен. Но не знаю, за что оправдываться, что он ей сказал.

- Да отпусти, в конце-то концов! - орет Лера.

- Отпущу, - обещаю я, - но мы поговорим.

Ставлю свою ношу на землю, и тут же мне прилетает пощечина. Что ж, наверное, заслуженно,

Лера пытается пригладить растрепавшиеся волосы, поправляет одежду, при этом испепеляя меня взглядом

- Что ты себе позволяешь?

- Как радует, что мы снова перешли на «ты».

- Глеб, - голос Леры снова становится спокойным, с нотками официоза, - давай просто работать. Твоим домом займется другой человек, но по моим эскизам, а я полностью переключусь на завод. На этом, пожалуй, все, о чем мы можем поговорить. Надеюсь, вопрос решен.

Не уходит - ждет, что я отвечу, но злится. Пытается спрятаться за маской равнодушия, и мне это знакомо. Но я еще знаю, к чему это приведет. И не могу допустить, чтобы она превратилась в подобие меня через лет двадцать. Бездушное, бесчувственное существо, которое носит человеческую оболочку.

Лера может стать успешной, но деньги и работа не сделают ее счастливой. Она может топить боль в алкоголе, но он не заполнит пустоту внутри. Может трахаться с кем попало, но это не принесет ощущения человеческого тепла рядом.

И я не могу допустить всего этого. Лера снова научила меня чувствовать, и пусть спасатель из меня хреновый, я не могу позволить этой злости, скопившейся внутри нее, выжечь пустыню, в которой однажды и я себя похоронил.

- Хорошо, - выдыхаю устало, и вижу удивленный взгляд напротив. - Но выслушай меня.

- Зачем? - хмурится Лера. - Мы все выяснили.

- Не все, - качаю головой. - Да, я редкостная сволочь...

- Как самокритично, - усмехается она, но слушает, даже не делает попыток уйти.

Это уже маленькая победа. Лишь бы не потерять эту тонкую ниточку. Зацепиться, ухватить. Дать, наконец, правду. Какая она есть.

- Да, я использовал Соню, чтобы попасть на вашу свадьбу, - говорю, уставившись ей в глаза, хотя трудна в них смотреть и говорить дальше такое, - а потом хотел использовать тебя, чтобы сделать больно Косте. Думал, это будет легко, что ты такая же, как и другие женщины. Но ты на контакт не шла, даже как будто пыталась держаться от меня подальше, словно чувствовала и понимала, что я задумал.

Лера прикладывает пальцы к вискам и закрывает глаза, тихо произнося:

- Ты сам себя слышишь? Как, скажи мне, как можно было вообще додуматься до такого? Я-то в чем виновата?

Я не знаю, как объяснить, что жажда мести не дает рационально мыслить. Но я остановился. Лера меня остановила.

-Нив чем. Ты сначала была лишь инструментом.

Возможно, бью наотмашь этими словами. Но знала бы Лера сейчас, как я боюсь ее сломать, если уже не сделал это.

Она молчит, запрокидывает голову, чтобы не дать политься слезам, а потом усмехается, эхом повторяя:

- Инструментом...

- Послушай, - протягиваю руку, но она делает шаг назад.

- Не дотрагивайся до меня!

- Хорошо, - тоже отступаю, лишь бы она успокоилась. - Но потом все изменилось. Мне стало плевать на Костю и свою месть. Важна теперь лишь ты.

- То нападение возле твоего дома... - вспоминает Лера. - Чтобы сблизиться со мной? Выступить в роли спасителя?

- Да, - нехотя признаюсь.

- Не важна я тебе, - качает головой. - Это просто-напросто совесть. Видимо, ее остатки еще есть в тебе. Чувство вины, голос совести - называй как хочешь, и будь на моем месте другая, все было бы точно так же.

- Лера, нет...

- Ты пытаешься убедить себя и меня, чтобы она тебя не мучила. Но пойми, что я больше не смогу тебе верить.

Пытаюсь возразить, но Лера выставляет руку вперед, дав понять, что лучше бы мне промолчать.

Она уходит, а я еще некоторое время стою на парковке, чувствуя в груди почти такую же боль, как двадцать лет назад. Я снова потерял любимую женщину, но успокаиваю себя тем, что Лера будет жить долго и счастливо. Пусть и без меня...

На завод не возвращаюсь. Пишу Вахтангу и своей секретарше, чтобы сегодня меня не беспокоили, и еду домой. Отпускаю Алису, которая смотрит на меня с сочувствием, но молчит, и добираюсь наконец-то до бара.

Опять все по кругу, как подневольная цирковая лошадь на манеже? Ну нет...

Закрываю бутылку, отставляю стакан и смотрю на портрет на каминной полке.

- Что мне делать, Нина7

Казалось, все было просто - объясниться, извиниться и жить долго и счастливо. Ну, это если утрировано. Только Лера снова мне указала на огромную дыру в моей душе. Да почти сеанс гребаного психоанализа!

Вполне возможно...

То, что я принял за чувства, на самом деле моя проснувшаяся совесть?

Я снова путаюсь. Меряю шагами пространство и наконец останавливаюсь у окна.

Она не права! Это не чувство вины.

И все еще можно изменить, пока мы живы. Пусть пока не знаю как...

Злюсь, ох как я злюсь на Глеба!

Не за этот разговор, ему я даже рада, а тому, как он заставил меня покинуть здание завода!

Нас видел сотрудник, кто знает, может, и из окон наблюдали.

А про сам разговор... Глеб все подтвердил. То, о чем я и сама догадывалась. Не стал отнекиваться, хоть за честность ему спасибо.

Все специально, все им было спланировано. И мне так противно на душе оттого, что и мои чувства получились тоже им спланированными.

Можно заставить влюбить в себя человека? О, да! И я лишнее тому доказательство.

Слезы просятся наружу, но я старательно их сдерживаю.

Важна я ему, говорит.

Черта с два!

Это все совесть. Точнее, то, что-то от нее осталось. Видела я, что он сожалеет. Ну, или очень умело притворяется, впрочем, это он умеет. Но такое простить я не готова.

Лучше я буду сейчас одна. Погружусь с головой в работу, найду новые заказы, проекты. Это действительно помогает отвлечься.

Но сперва надо развестись. Поставить во всей этой истории точку...

Работа, работа и еще раз работа, пока не настает час X.

Я жду. Мой адвокат ждет. И судья тоже. Стрелки на часах в зале двигаются медленно, но Костя присоединиться к нам не спешит.

Он не придет. Вот чувствовала это. Но все равно надеялась до последнего.

Мирно разводиться Костя не стал. Пришлось обращаться в суд. Когда я это мужу заявила, он рассмеялся мне в трубку.

- Заседание по делу о разводе переносится, - слишком громко звучит голос судьи.

Не скрывая злости и досады, поднимаюсь с места. Обмениваюсь со своим адвокатом парой фраз и иду на выход. Адвокат остается, у него еще одно дело.

В машине даю волю эмоциям, совсем не стесняясь, что меня может кто-то увидеть, стучу кулаками по рулю.