Сладкая месть - Джеллис Роберта - Страница 30

• Предыдущая
• 30/105
• Следующая

То ли заметив нерешительность Сибель, то ли из чистого озорства, на помощь к ней пришел Саймон.

– Доброе утро, Уолтер, – серьезно сказал он.

Уолтер сверкнул глазами на своего давнишнего друга, и, если бы взглядом можно было убить, Саймон упал бы замертво. Он обратил свой взор к Сибель.

– Так что вы мне можете сказать на это, Сибель? – резко спросил он.

Звонкий, благозвучный смех раздался справа от Уолтера.

– Думаю, мы здесь de trop[9], Саймон! – воскликнула Рианнон.

– О нет, – ответил Саймон. – Он даже не подозревает, что мы здесь. Уолтер, не хочешь ли ты сказать Рианнон: «С добрым утром»? Знаешь, она ведь невеста и заслуживает, чтоб с ней обращались со всей учтивостью.

На этот раз, когда Уолтер посмотрел на Саймона, на лице его отразилось безропотное раздражение.

– Прошу прощения, леди Рианнон, – улыбнулся он. – Вам я от всей души скажу: «С добрым утром». Но тебе, Саймон, я скажу: «До свидания». Убирайся, негодник. Никогда в жизни не встречал более озорного дьявола, чем ты. Ты хочешь, чтобы твоя племянница вечно оставалась невенчанной?

– Позволь мне сказать тебе кое-что, Уолтер, – произнес Саймон. – Как-то немного нетрадиционно начинать ухаживания с вопроса: «Так что вы мне можете сказать на это?» Большинство мужчин начинают с того, что они восхищены красотой женщины, или...

– Сибель известно, что она красива, – сказал Уолтер.

– Она была бы ненормальной, если бы не знала об этом, – согласился Саймон, – но, тем не менее, женщинам нравится, когда им говорят об этом.

– Саймон, если ты не исчезнешь, я убью тебя... – Уолтер раздраженно вздохнул. – Позволь мне решать мои дела по-своему.

Рианнон принялась тянуть Саймона за руку, и он, засмеявшись, позволил увести себя. Уолтер поблагодарил девушку и снова повернулся к Сибель.

– Я с готовностью скажу вам, как вы красивы, – начал он, – но я не хочу вести себя, как идиот. Вчера вечером вы дали мне повод думать, что я не неприятен вам... но не явилось ли это лишь дружеским тоном?

Справившись со своим первым порывом, не раздумывая, броситься в объятия Уолтера, Сибель испугалась того, что в ней возникло подобное желание. Пытаясь сопоставить предостережения матушки со своим влечением к Уолтеру, она провела нелегкую ночь. Когда Сибель осматривала его раны прошлым вечером, она на самом деле была полностью сосредоточена на этой проблеме. Тем не менее где-то по ту сторону своих переживаний за его физическое состояние она испытывала сладострастное наслаждение, прикасаясь к телу Уолтера, наблюдая за ним.

Сибель отлично сознавала, что ни один мужчина, к телу которого она прикасалась ранее, не возбуждал ее до такой степени, и от этого Уолтер, естественно, становился еще желанней. Ей и в голову не приходило, что все другие мужчины, которых она одевала и мыла, приходились ей близкими родственниками, знакомыми с самого рождения и окруженными табу кровосмешения. Она лишь ясно понимала то, что ей хотелось прикасаться к Уолтеру, хотелось, чтобы он прикасался к ней, и это пугало ее.

– Вы задали вполне понятный вопрос, сэр Уолтер, – сказала Сибель, – но у меня нет на него определенного ответа. Могу сказать только то, – медленно и не очень охотно добавила она, – что я, не задумываясь, отклоняла все предложения, сделанные мне ранее, но не отклонила вашего – поэтому, что бы вы ни сказали, в любом случае можете оказаться в глупом положении. Как мужчина вы нравитесь мне, но я не знаю вас как человека.

Уолтер пришел в замешательство. Вид у него был совершенно озадаченный.

– Я стяжал себе доброе имя среди мужчин, – сказал он. – Ваш отец не стал бы меня слушать вообще, если бы я пользовался дурной репутацией. – Он улыбнулся девушке. – Я добр к своим лошадям, собакам, даже серфам. За мою храбрость может поручиться граф Пемброк, я уверен в этом.

Сибель не удержалась от смеха.

– Вы знаете, я совсем не это имела в виду. – Но она тотчас же стала серьезной. – Между мужем и женой существуют особые отношения. Большая близость может породить огромную любовь... или огромную ненависть. Я... мой отец, должно быть, рассказал вам о моих особенностях. Мне очень важно... знать своего мужа. Сэр Уолтер, в отличие от большинства женщин, во мне не воспитали покорность.

– Я заметил это.

– Но вы не сталкивались с этим в жизни, – возразила Сибель. – Считаться с мнением женщины не очень-то легко, даже такому человеку, как мой отец, воспитанному в семье моей матери.

– Ваш отец говорил об этом иначе.

И хотя у Уолтера не было прямого ответа (свой первоначальный, неожиданный вопрос Уолтер задал с целью дать Сибель понять о неизбежности их отношений), он был доволен. Уверенности ему придало не только поведение Сибель и то, что она сказала. Но, поскольку тема разговора была весьма необычной, Уолтера удивила та непринужденность, с которой он говорил. Как правило, мужчина не обсуждал с девушкой вопросы брака. Браки устраивались родителями: если мужчина вроде Уолтера просил руки девушки у ее отца, а она должна была покорно смириться со своей участью. Приличия не позволяли подвергать сомнению результаты брачных соглашений. Заключенные (по словам священников) на небесах, все браки считались счастливыми и плодотворными. Таким образом, подобная тема могла породить между ними неловкость, но Уолтер не испытывал стеснения.

– Ваш отец, – продолжал он, – говорил о бесконечном счастье в своей супружеской жизни. Именно к этому я и стремлюсь, Сибель.

– Я тоже, – пробормотала Сибель, пристально глядя на Уолтера.

– Мы едины в своем стремлении, давайте же разделим и счастье, – не унимался он.

Сибель опустила глаза и голову. Уолтер заметил, как она сжала руки, когда те начали дрожать. Он взял ее сложенные руки в свои, и она, не убрав их, прошептала:

– Я боюсь.

– Меня? – недоверчиво спросил Уолтер. – Уж кому-кому, а вам абсолютно нечего опасаться мужчин. Вы же знаете, что мужчины вашего рода всегда станут на вашу защиту, кроме того, мне уже объяснили, что своими землями вы будете владеть сами. Вам нечего бояться, по крайней мере, меня. Я люблю вас.

– Этого-то я и боюсь.

Ее голос прозвучал столь тихо, что Уолтеру пришлось наклониться, чтобы расслышать ответ. Он был смущен, но не чувствовал раздражения, как это случалось, когда женщины напускали на себя притворную застенчивость или, чтобы казаться таинственными, пытались завуалировать пустячные проблемы. В поведении Сибель не было ни грамма кокетства. Он допускал, что такая проблема существовала на самом деле. Он не понимал, что именно беспокоило ее, и чувствовал лишь мощную волну самозащиты. Он выпустил ее руки и обнял за плечи здоровой рукой. Это был скорее жест утешения, чем объятия, и Сибель прильнула к нему, словно обессилела от внутренней борьбы.

– Я не понимаю, – ласково произнес Уолтер, – но, если вы попытаетесь объяснить мне, я выслушаю вас.

Сибель подняла глаза.

– Любящие часто причиняют друг другу боль.

Такое утверждение сбивало с толку. Уолтер начал было протестовать, бормотать утешительные банальности, а затем признал глубокую истину слов Сибель. Ропотом благозвучных пустяков можно было нанести обиду серьезности и искренности Сибель.

– Да, но, кроме того, любящие помогают и поддерживают друг друга.

– Но что ждет нас? – прошептала Сибель.

– И то, и другое, – искренне ответил Уолтер. – Дорогая, невозможно, чтобы в нашей долгой совместной жизни, о которой я молю Бога, не возникло разногласий. – Он улыбнулся ей. – Я уже испытал на себе ваш острый язычок. Тогда я был слишком ошарашен, чтобы ответить вам – к тому же вы были до некоторой степени правы в своем недовольстве, хотя и не полностью, – но боюсь, что в другой раз я выпалю первое, что сорвется с языка, и мы поссоримся.

– Я боюсь не ссор, – вздохнула она, – а того, что последует за ними.

Единственными женщинами, с которыми когда-либо ссорился Уолтер, бывали его любовницы. Некоторые из них пускались на такую хитрость, чтобы набить себе цену прежде, чем отдаться ему в постели, другие ссорились из ревности или чтобы придать изюминку любовной связи. В любом случае все ссоры Уолтера с женщинами вертелись вокруг простыней.

• Предыдущая
• 30/105
• Следующая