Аксерион: сага первая (СИ) - Алексей Нечай - Страница 20

— Все нормально. — Сплюнув очередную порцию черной субстанции, Рыба распрямился и натянул на себя свои тряпки.

— Точно? Ну тогда идем к Старику. — Похлопав товарища по плечу, поддержал Кумар.

— Вы что, дубины, с ума посходили? — Старик, как всегда, нервничал при упоминании того, что они моются в питьевой воде. — Кхе-кхе, а потом удивляешься, почему тебя убивает этот кашель!

Он работал на сортировке руды, за простой неспособностью осуществлять другую работу. Их тамошний начальник частенько приедался старому, что выводило оного под конец рабочего дня. Или ночи — в пещере этого было не разобрать.

Еще Старик был расстроен заявлением Тирга.

— Кумар, цихиды тебя подери, ты же умный парень! Не то, что это разочарование! Кхе-кхе.

Последним он подразумевал Рыбу. Старика тоже, подобно ему, мучали приступы тяжелого кашля, но совсем по другой причине. Из-за того, что он работал на ториевом руднике, а торий сам по себе был металл радиоактивный, у старца развилась рудничная болезнь.

— Старик, не напрягайся! — Кумар подскочил к нему и поддержал.

Рыба устал от его постоянной ругани, и вышел из убежища под своды огромной пещеры. Он поднял взгляд на освещенные прожекторами гигантские механизмы подъема, расположенные под сводами 20 отсека, или «котла», как его любили называть. Он втянул в себя спертый воздух пещеры, закрыв глаза. Потом открыл их, и убрав с глаз пряди волос, и тихо прошептал себе:

— Когда-то для меня снова настанет день.

Спустя месяц, помимо своей стандартной работы парни помогали Старику перебирать пустую породу. Как только дед видел расхаживающего между станками с рабами надзирателя в особой темно-красной униформе, то понимал, что сбылись его худшие опасения.

В просторах 20 отсека ходило правило, которое гласило: если надзиратель вызовет на поединок кого-либо из рабов, а тот в свою очередь победит, то раб имеет право стать гладиатором.

«Врата Пламени» было настолько обширным и разномастным местом, что в их комплексе на двадцать пятом уровне имелась собственная арена для развлечений. На которой, в свою очередь, сражались гладиаторы, развлекая уставший после работы персонал и высокопоставленных рабов.

Именно в их число имел право попасть победитель надзирателя. Темно-красную униформу носили только те надсмотрщики, которые имели право вызвать на поединок заинтересовавшего их раба. И если такое происходило, то для раба это значило одно: оков рабочего он больше не наденет. Он станет либо покойником, либо гладиатором. В пределах «котла» последним пока не становился никто.

— Кумар, бери с собой бледную задницу Рыбы и валите отсюда к черту! — Раздраженным шепотом указал Старик, при виде нежеланной красной униформы.

— Эй, не спать, позорные псы! — Верзила врезал электрической дубинкой одному из рабочих за фильтровальным станком.

— Ну же, чего вы застряли! — Старик нагнал двоих.

— Уходим. — Кумар взял за плечо Рыбу, и они поспешили удалиться.

— Эй, вы двое! Куда собрались? А ну стоять!

Парни замерзли на месте, как вкопанные.

— Проклятье! — Шепотом сплюнул Старик.

— Ты что-то сказал, дедан? Эй, да ты уже рассыпаешься! Как тебя еще не списали?

Надсмотрщик был, как всегда, не в лучшем настроении.

— Эй, пришлите мне сюда пару людей. — Он сказал это, отогнув голову набок, и нажав кнопку связи на рации.

— Сынок, давай успокоимся. — У Старика побледнела кожа. — Я хорошо разбираюсь в видах по…

— Какой я тебе сынок, вонючий ты раб! — Зарычал он и ударил деда своей дубинкой.

Тот охнул и упал на в кучу породы. Кумар зло дернулся в его сторону, и это не прошло мимо внимания надсмотрщика.

— У тебя какие-то вопросы, смуглый?

— Да! Какого черта ты вытворяешь, урод? — Глаза Рыбы округлились от ужаса. Он ухватил за плечо Кумара.

— Кумар, не над…

— Уберись, трус. Обрыдло мне уже это! Скольких моих товарищей ты убил! — Такого Кумара Рыба видел впервые.

Видимо тот был уже знаком с лысым надсмотрщиком. Смуглый парень по своей природе был добряк, но вместе с тем он высоко ценил Старика. Рыба лишь сглотнул и отступил, в то время как Кумар яростно скалился на надсмотрщика.

В этот момент пришли двое из персонала. Один из них показался Рыбе знакомым.

— Эй, что у вас тут? — Спросил второй.

Надсмотрщик многозначительно отвернулся от Кумара и посмотрел на двух охранников с винтовками. Все рабы вокруг притихли по началу конфликта, а многие и вовсе унесли ноги.

— Старого пора в расход. Слишком дорого на таких тратить еду.

— Пошел ты! — Это был Кумар.

Он хотел подойти к Старику и помочь подняться, но по пути к нему получил мощный удар ногой под дых от надзирателя, и полетел спиной в контейнер.

— А этого… — Палач в красном откинул шокер в сторону, указывая подбородком на откашливающегося парня. — Я вызываю на поединок.

— Понял. — Ответил более худой охранник. — Маркус, сними с него оковы.

Он указал на Кумара жестким взглядом.

— А нам можно? — Его напарник зачем-то почесал шлем.

— Сними. Лучше не спорь с Лысым. — Сковзь зубы процедил шепотом его напарник, прямо перед его лицом.

Это было разумно — по рангу охранники были ниже надзирателей. И Лысый был не из последних.

Маркус молча подошел и приложил специальный ключ к гнезду на оковах Кумара, после чего те щелкнули и спали с его шеи и запястий. Перед взором Рыбы начался поединок.

— Ну что, щенок, начнем? — Лысый принял стойку, выставив перед собой ладони на уровне головы, направленные вниз.

Кумар, в свою очередь, поднял кулаки к подбородку.

— Давай! — Лысый манит его жестами.

И раб, не выдержав от злости, повелся.

Кулак парня просвистел над головой надсмотрщика. Тот нырнул под него, после чего нанес удар под ребра. Из легких Кумара вырвался воздух, и он взахлеб упал на четвереньки.

— Что, уже сдулся? — Лысый обошел его по кругу.

Затем с размаху пнул ногой пострадавшего, и его откинуло на спину. Можно было заметить, что тиранд уже начал харкать кровью. Надзиратель уселся на него сверху, прижав коленями руки. Затем начал жестко избивать его кулаками по лицу, умирая при этом со смеху.

Рыба лишь молча стоял, как вкопанный, и смотрел на все это. На то, как избивают до смерти человека, спасшего ему жизнь. Человека, который несколько месяцев делил с ним кров, еду и работу. Всему виной был страх в голове Рыбы.

Или здравый рассудок?

Трусость. Ничтожность. Он ничего не мог противопоставить этому верзиле, который раз в своей жизни.

— Эй, интересно? — Лысый поднял кровожадный взгляд на Рыбу. — Смотри!

Он встал с жертвы. Затем поднял почти мертвого Кумара и направил обезображенным от побоев лицом к Рыбе. Из его рта и носа пузырилась кровь, затем стекала, и обширными ляпками капала на усыпанную щебнем поверхность пещеры. Он поднял голову Кумара за подбородок вверх одной рукой, а второй нанес удар двумя согнутыми пальцами в кадык.

Жертва судорожно задергала всеми конечностями, попутно издавая хриплые звуки, и захлебываясь кровью. Лысый отпустил его.

— Эй, добей его уже. — Это сказал охранник, названный Маркусом.

— Уйди прочь! Пускай это сучье племя мучается!

Еще около десяти секунд Кумар в конвульсии с хрипом дергался на полу, держась при этом одной рукой за сломанный кадык, другой, в последнюю секунду, тянулся к Рыбе. И направил свой умирающий взгляд прямо в его глаза. Затем его тело обмякло, и глаза навсегда закатились.

Лысый сплюнул и направился к рыдающему Старику. Рыба продолжил стоять и смотреть на остывающее тело Кумара, не выражая никаких эмоций на лице.

Надзиратель поднял Старика за шиворот. Дед не прекращал смотреть то на Кумара, то на Рыбу. Лысый взял его одной рукой за лысину, другой за бороду.

— Не смотри, мальчик. — Это были последние слова Старика, адресованные Рыбе. Затрещали шейные позвонки, и его обмякшее тело упало на кучу не до конца перебранной руды.

— Не трогайте их. Пусть эта сволочь их убирает. — Сволочью Лысый назвал Рыбу.