Назад, в пионерское лето (СИ) - Кащеев Денис - Страница 21

Замерев, я прислушался к звукам леса, но кроме испуганных криков Марины и гомона пионеров на тропе ничего не услышал.

— Ну и где ты, мой белый кролик? — пробормотал, растерянно всматриваясь во тьму леса.

«Где, где… В Караганде! — зло буркнул Младший. — Пошли назад, охотничек: заяц убежал!»

Сдаваться так просто я был не готов — и еще несколько секунд простоял, неуверенно озираясь. Белый кролик не показывался. Серый заяц тоже.

«Да давай уже! — взмолился мой внутренний собеседник. — Ошибся — бывает. Не глупи, пошли!»

Торчать тут далее и впрямь было нелепо. Продолжать погоню — а в какую сторону бежать? «Следуй за белым кроликом…» Точно, надо поискать следы! Я опустился на корточки, но в такой темноте фиг что разглядишь! Происходи дело зимой, на снегу — может, у меня еще и был бы шанс проявить талант следопыта, но точно не теперь…

«Ладно, возвращаемся», — разочарованно махнул рукой я, всей душой надеясь, что упустил лишь шального зайца, а не единственный шанс уберечь мир от гибели из-за коллапса пространственно-временного континуума.

— Резанцев, ты вообще нормальный?! — истошным криком встретила меня на тропе Марина.

— Прости, — опустив голову, проговорил я. — Больше подобное не повторится…

Вожатая лишь сокрушенно покачала головой. Мне ее в тот момент реально стало жалко: вот же повезло с подопечным… Но что я мог поделать? Чертов Гришин с его загадками!

В отряде между тем издевательски хихикали.

«Ну вот, теперь меня точно сочтут чокнутым!» — проворчал Младший.

«Юродивых зато не трогают», — буркнул я.

«Может быть — но и красивые девушки их обходят стороной!»

«А вот не факт, кстати», — заметил я — может быть, просто из упрямства.

«Все забываю спросить: ты сам-то там, у себя, женат?» — спросил он.

«Нет», — на автомате признался я.

«И почему я не удивлен?!»

«Засунь свое неудивление знаешь куда?!» — там у меня на самом деле далеко не просто все было. И совсем не однозначно.

— Ладно, идемте, а то опоздаем! — бросила между тем отряду Марина. — Резанцев, а с тобой я потом еще поговорю! — пообещала она.

Мне ничего не оставалось, как только виновато кивнуть.

Внутри клуб состоял из высокой сцены с бархатным занавесом и просторного зрительного зала, который, в свою очередь, был поделен на две неравные части. Меньшая, дальняя, ступеньками поднималась вверх и была заставлена мягкими, как в кинотеатре, креслами, даже с подлокотниками. Бóльшую же, примыкавшую к сцене, занимали длинные деревянные скамьи, которые, при желании, можно было отодвинуть к стенам, образовав этакий танцпол — во время вечерних дискотек так здесь и делалось.

Но сейчас скамьи стояли на месте, рядами — их оккупировали младшие отряды. Мы же, как старшие, проследовали в конец зала и расселись в удобных креслах.

Вопреки опасениям Младшего, от нас с ним, вроде, не шарахались.

«Ну, что?» — проговорил мой внутренний собеседник, стоило нам занять место между Степановым и Громовым.

«В каком смысле?» — не понял я.

«В смысле, может, наконец поговорим о будущем?»

«Давай так, — предложил я, помедлив. — Все расскажу завтра. Обещаю. А сейчас спокойно посмотрим концерт…»

«Никогда не любил художественной самодеятельности, — бросил Младший. — С возрастом что-то изменилось?»

«Нет», — не счел нужным отрицать я.

«Тогда вряд ли тебе понравится представление. Так к чему тянуть с разговором?»

«Завтра», — уже твердо повторил я.

«Когда точно?» — как видно, смирившись, уточнил юный пионер.

«Ну, например, в тихий час».

«Только снова не усни!»

«Не усну».

«Ну, смотри — ты обещал!»

«Угу…»

* * *

Как и сулил мне юный пионер, концертные номера меня мало увлекли. Выступления младших отрядов я вовсе пропустил, углубившись в размышления о том, как лучше построить завтрашний разговор. На номере третьего отряда — наших соседей по Шестому корпусу — я, правда, вынырнул из задумчивости, но не потому, что заинтересовался, а просто понял, что зашел в своих рассуждениях в тупик, и решил как-то отвлечься.

Выступали пара гимнастов — мальчик и девочка. Сальто, шпагаты, стойки на руках и все такое. Для двенадцати-тринадцати лет, наверное, неплохо, но видел я в жизни и не такое…

Затем на сцену вышли наши — Вика Стоцкая, смуглянка Майя и две их подруги, одна наперевес с гитарой, другая — с изящной скрипкой в руках. Ну, тут я уже счел своим долгом глянуть не вполглаза.

Девочки с инструментами встали по бокам, Вика с Майей — в середине. Качнулся смычок, пальцы пробежали по струнам…

Ребята, надо верить в чудеса!

Когда-нибудь весенним утром ранним

Над океаном алые взметнутся паруса,

И скрипка пропоет над океаном…[1]

— раздалось со сцены.

Надо отдать девчонкам должное: голоса у них были мелодичные и звонкие, в музыку они тоже неплохо попадали.

…Не три глаза, ведь это же не сон.

И алый парус правда гордо реет

В той бухте, где отважный Грей нашел свою Ассоль,

В той бухте, где Ассоль дождалась Грея…

Да что там, замечательно поют! А со скрипкой девочка — просто виртуозка!

Песня закончилась, исполнительниц проводили бурными аплодисментами. От души похлопал девчонкам и я — заслужили.

Первый отряд представил пантомиму — невысокий паренек с очень живым лицом добрых две минуты старательно кривлялся со сцены. Малыши в зале заливисто хохотали, задние ряды скептически улыбались. Мне не понравилось, Младшему, по-моему, тоже.

Ну и последними предстояло выступить сборной команде вожатых. На сцену вышли четыре парня, в их числе наш Вадим, и с десяток девушек — как видно, по одному представителю от каждого отряда «Полета». Красавицы выстроились полукругом, юноши — в ряд впереди. Зал затих, и Вадим, сделав шаг вперед, без аккомпанемента затянул в установившейся тишине:

Остался дом за дымкою степною,

Не скоро я вернусь к нему обратно.

Ты только, будь, пожалуйста, со мною,

Товарищ Правда!

Товарищ Правда![2]

Тут вступил девичий хор:

Ты только, будь, пожалуйста, со мною,

Товарищ Правда!

Вадим отступил назад, и место солиста занял другой парень — кажется, вожатый третьего отряда, но тут я не был так уж уверен:

Я все смогу, я клятвы не нарушу,

Своим дыханьем землю обогрею,

Ты только прикажи — и я не струшу,

Товарищ Время!

Товарищ Время!..

Еще на первых строчках второго куплета зрители принялись дружно хлопать в такт песне, а затем наши, задние ряды и вовсе поднялись на ноги. Младший встал вместе со всеми — контроль я ему вернул еще в лесу. На наши плечи легла рука соседа справа — Толика Степанова. Точно так же слева тут же поступил Серега Громов. Младший повторил их немудреные жесты. Пара секунд — и весь ряд, обнявшись, принялся раскачиваться под песню из стороны в сторону. Впереди и, насколько я мог судить, сзади, происходило то же самое.

Ну, не знаю… Я человек не особо внушаемый и к сантиментам совсем не склонный, но происходящее реально завораживало — и непостижимым образом сплачивало. Подобное единение возникает у бушующих футбольных фанатов на стадионе (знаю, о чем говорю) или, может быть, на практиках религиозных сектантов (тут, правда, могу судить только с чужих слов). Один за всех и все за одного — это как раз про такое. Сейчас в нашем ряду не было ни Михеева, ни Стоцкой, ни Степанова, ни Казанцевой, ни Трефиловой, ни Андрея Резанцева, младшего или старшего — каждого со своими тараканами — был лишь отряд «Данко», хором подпевавший сцене повторяющиеся строки: