Осколки наших грез (СИ) - Прай Кэрри - Страница 14

Проблема в том, что Лебедева считала иначе и не упускала возможности доказать мне обратное. Один её взгляд остужал тело до минусовой температуры, покалывал рёбра и высушивал вены. Теперь я нёс напрасное бремя, был награждён карой, за то что не мог ответить ей взаимностью.

Холодное безразличие стало эффективным лекарством. Я был непростительно жесток, доставлял боль, уповая на то, что девушка одумается, но Снежана охотно принимала вызов и напирала с большей силой.

Чёртова мазохистка! Она рушила все мои планы!

Наш первый и последний танец стал весомым поводом для беспокойства. Несмотря на слепую влюблённость, Снежане удалось прочитать мои мысли и выявить из них запретные. По неразборчивым сигналам она распознала влечение к Наде, ненароком напугав такой проницательностью.

Я стал более уязвим, а она… рушила все мои планы.

Устав от пустых домыслов, я выбрал развеяться и заодно присмотреть костюм для скорого выпускного, что красной датой вырисовывался в календаре.

Во дворе я наткнулся на маму и Платона Сотникова. И пусть их поглотила увлекательная беседа, они явно контрастировали на фоне друг друга. В то время как Янковская поправляла садовую шляпку, износившуюся за долгие годы, Платон затягивал шелковистый галстук, вырванный из-под швейной иглы.

Удивительная картина: сокол блеял перед голубкой.

– Сынок? – отвлеклась Александра, растерявшись. – Прости, я не успела приготовить завтрак. Дай мне несколько минут.

Женщина метнулась вперёд, но была остановлена тёплым поцелуем в щёку.

– Не нужно, мам, – благодарно улыбнулся я. – Позавтракаю в кафе.

– Но зачем? Ты предпочёл моим сырникам безвкусную яичницу? Стыдно, молодой человек. Даже если когда-нибудь твоя обезумившая от старости мать начнёт сахарить рыбный пирог, ты должен жевать есть его с неподозрительным удовольствием.

Я закатил глаза.

– Ты совсем не старая, ма. И готовишь бесподобно. Просто я хочу прогуляться по магазинам, а их расстановка по «Эдему» напугает любого пешехода. Мне нужен костюм. Ты ведь хочешь, чтобы твой сын выглядел безупречно?

– Ты всегда безупречен, милый, – улыбнулась она. – Несмотря на то, что бываешь смертельно невыносим.

В эту секунду откашлялся Платон, пожелав разбавить разговор.

– Хочешь отправиться в центр? – спросил он, а после подкинул мне связку ключей. – Чёрный мустанг на заднем дворе. Никакой сигнализации и полный бак топлива. Негоже безупречному стирать каблучки, верно?

Осознав в чём дело, я поразился его щедростью.

– Вы самый крутой кент, знаете? Я не останусь в долгу.

Сотников провёл пальцем по седеющей щетине.

– Если «кент» – это не оскорбление, то ты ничего мне не должен. Насладись поездкой, парень. А я рискну напроситься на фирменные сырники твоей матери, – он перевёл взгляд на Александру, которая не могла отказать. И когда я говорю «не могла», то подразумеваю «не хотела показаться неприличной, пусть отчасти желала».

Как и следует натуре любого любящего родителя, Александра согласилась на нечестную сделку, а я тем временем высекал по гладким дорогам «Эдема», наслаждаясь тёплым ветром и потрясной музыкой в магнитоле.

Teach me tiger how to kiss you…  Wah wah wah wah wa…

Я был максимально прост в покупках, поэтому приобрёл желаемое в первом попавшемся мне бутике – самый чёрный костюм на витрине. Оставшееся время наслаждался поездкой, скоростью, минутной свободой от проблем, пока молодой организм не потребовал подкрепления. Тогда я остановился возле невзрачного кафе за пределами «Эдема». Серый фасад напомнил мне о жизни, которую я стал забывать.

– Что желаете? – поинтересовалась девушка, когда я уткнулся в меню.

– Определённо кофе и… Влюблённый лосось? Что это?

Над головой послышался приятный смех.

– Горячий тост с красной рыбой и авокадо. Как по мне, отличный завтрак.

– Значит, беру под вашу ответственность, – буркнул я, закрывая меню, но тут же обмяк от неожиданности. – Глазам не верю. Это ты?

Передо мной стояла Надя, в белоснежном фартуке и прибранными на макушке волосами. Увидев меня, она запаниковала не меньше.

– Матвей? Что ты делаешь?

– Хотел поесть… А ты?

На её гладких щёчках проявился тонкий румянец.

– Я здесь работаю. Разве Авдей тебе не говорил?

Стал бы Лебедев рассказывать о статусе любимой девушки? Едва ли. В этом было наше главное различие: он стыдился всего, что выходило за рамки золотой клетки, а я плевал, ибо всегда находился вне блестящих решёток.

Не желая более смущать девушку, я переоделся в лжеца.

– Да, что-то припоминаю, – мне не удалось проконтролировать взгляд, что блуждал по Наде, как по наливному яблочку. – Составишь мне компанию?

Она пожала плечами и приземлилась на противоположный диванчик.

– Почему бы и нет? Моя смена давно закончилась. Пришлось поработать в холостую, потому что Авдей неприлично задерживается. Он обещал приехать в десять, а сейчас начало обеда. Вечно он так…

Густой туман наполнил голову. Я слышал её, но ничего не понимал.

– Не думаю, что ты потратила время в холостую.

Надю смутила опрометчивая фраза, и я поспешил исправиться:

– Если Авдей опаздывает, то я могу подбросить тебя. Нет проблем.

Устало вздохнув, девушка посмотрела на экран старенького телефона.

– Дело не в этом. Он обещал мне помочь с выбором платья. Так вышло, что мне нечего надеть на выпускной вечер. Я ничего не понимаю в трендах и скорее всего опозорю его, когда появлюсь в какой-нибудь безвкусице.

Улыбнувшись, я пнул пакет с дорогим костюмом, который оставил под столом. На смену туману пришла впечатляющая масса идей.

– Ты пришла по адресу, подружка. Я как раз собирался прошвырнуться по магазинам. Полагаю, здесь следует повториться… Составишь мне компанию?

Надя замешкалась, всё ещё пытаясь дозвониться к Авдею, но тот, к счастью, превратился в молчаливый труп. Попросив минуту, я вышел на парковочную площадку и сделал вызов с личного мобильника.

– Да, братишка! У тебя что-то срочное? – незамедлительно ответил Авдей.

На его фоне играла музыка, был слышен смех парней.

– Не важнее твоих гейских похождений, – огрызнулся я. – Ты подвёл Надю, стрингоносец. Сильно подвёл. А я сильно расстроен. И пока я буду делать то, что всецело входит в твои обязанности, постарайся придумать хорошее оправдание. Такое, которое не тронет её чувств. Ты меня понял?

Авдей выдержал секундную паузу.

– Эй, что за дела, Матвей? Какой зверь тебя укусил?

– Ты меня понял? – гневно повторил я.

– Понял, мавр. Буду тебя признателен, если придумаешь мне достойное оправдание. В долгу не останусь. И пожалуйста, не говори парням о её профессии…

Испытав жгучее отвращение, я положил трубку.

Правда в том, что на гнев я потратил мгновение, ведь меня ждали дни незабываемой эйфории. Всё складывалось так, будто концентрат моих желаний попал в десятку и теперь поощрял приятными бонусами.

Всю оставшуюся неделю я провёл с Надей.Моей Надей.

С трудом влезши в костюм занятого человека, Авдей попросил меня о некой помощи, тем самым сделав мне услугу. Теперь я заменял Надежде парня, который мог часами бродить с ней по магазинам и ждать у входа в библиотеку.

Это время не было холостым. Отнюдь.

Общаясь с Надей и находя общие интересы, я лишь больше убеждался в нашей совместимости. Я был влюблён, а значит, был лучшим вариантом для неё. Казалось, что не существовало тех препаратов, способных растворить мои чувства.

Она была идеалом. Идеалом моих грёз.

Когда Надя смеялась, во мне переворачивалась вселенная, мысли путались, а в горле пересыхало, словно я веками блуждал по пустыне. Я знал, что стал заложником симптомов, от которых никогда не избавлюсь. Впрочем, мне хотелось им поддастся.

– Останови здесь, Матвей, – попросила Надя, удерживая подол ситцевого платья, коем бурно играл сквозняк. – Я хочу поздороваться с Авдеем, прежде чем мы продолжим поездку. Пожалуйста.