По ту сторону закона (СИ) - Кроваль Яна - Страница 30

Какие бы отношения ни связывали меня с хозяином, я не могла слепо довериться его обещаниям. В вопросах кровной мести беспечность неприемлема.

20

— Ну что ещё?.. — в ответ на мой нервный стук раздался недовольный голос распорядителя. — Вам же чётко было сказано ждать снаружи…

С этими словами мужчина распахнул дверь — и шокировано уставился на меня, не менее удивлённую его необдуманным поступком.

— А ты какого чёрта здесь делаешь?! — первым опомнился собеседник.

И попытался закрыть дверь — однако я тоже успела прийти в себя.

— Мне нужно это увидеть! — шмыгнула в стремительно сужающуюся щель. — Я тихо, честно. Никто меня и не заметит…

— Куда! Нельзя… — распорядитель рванул мне навстречу, но не ему было тягаться с тренированным агентом.

Ловко увернувшись, я поднырнула под его руки, сделала подсечку, не забыв аккуратно усадить противника на пол, чтобы он ненароком не ударился, и ускакала по коридору. Туда, откуда доносился возмущённый гул голосов…

— Не городи чушь! — с трудом расслышала сквозь шум зычный бас, от которого по спине побежали мурашки.

Именно с такими интонациями Николай Григорьевич обычно и отчитывал подчинённых! Даже фразы были те же… Значит, хозяин не обманул. Мой враг действительно всё это время находился рядом. Буквально рукой подать. И я подавала! Исключительно для приветствия, но всё же. А он пожимал, ни разу не выдав своего истинного отношения ко мне…

Какая жестокая ирония!

— Никого я к тебе не подсылал, — между тем вещал Николай Григорьевич. — И о готовящейся операции тоже не знал. Да меня вообще в городе не было! Я только сегодня вернулся — и сразу сюда. Справиться о твоём здоровье.

Чем дольше он говорил, тем меньше ему приходилось надрываться. С каждой следующей фразой гомон в зале постепенно стихал, пока совсем не оборвался, уступив место уважительной тишине…

Нда. Всё-таки Змей обладал незаурядным актёрским талантом. И импровизировал отменно. Очень убедительно. Одна его речь чего стоила! Не знай я истинного положения дел, непременно бы заколебалась — настолько складно он оправдывался… А так меня лишь охватила ярость.

Стиснув кулаки, я ринулась в толпу, рассчитывая вывести лжеца на чистую воду… Но что-то дёрнуло меня назад, вынудив скрыться в тени коридора.

— Не смей вмешиваться! — гневно прошипел подоспевший распорядитель, крепко, до боли стиснув моё плечо. — Они сами разберутся.

— А дослушать можно? — уточнила хмуро.

На что получила короткий кивок — и демонстративно отвернулась, невидящим взглядом уставившись в затылок какому-то мужчине… Впрочем, без малейшего намёка на обиду. И уж тем более — на покорность!

При желании я могла в считаные секунды уложить собеседника на обе лопатки. Он бы и понять ничего не успел. А помешать и подавно! Хоть одной рукой меня держи, хоть двумя — всё едино. Ведь скрывать необычные для простой официантки способности отныне мне было незачем… Так что нет. Присутствие распорядителя никоим образом не повлияло на моё решение уступить хозяину ведущую роль в этой партии. Я осознанно изменила своим принципам. С полным пониманием рисков. Впервые в жизни доверилась чужому человеку, которого знала от силы неделю… Правда, возможность перехватить инициативу, если ситуация вдруг выйдет из-под контроля, у меня всё же оставалась. Что успокаивало, помогая мне держать себя в рамках и даже получать некоторое удовольствие от наблюдения за спектаклем из зрительного зала… Жаль, место досталось на галёрке.

— А как же тот парень? — выслушав противника, поинтересовался хозяин. — Или скажешь, что я и его придумал?

И мне почудилось, будто рыцарь в средневековых доспехах замахнулся огромным двуручным мечом в стремлении сразить им огнедышащего дракона…

Да. Никто ещё не защищал меня так яростно… Пожалуй, за меня вообще никто никогда не дрался. Ни словесно, ни физически. Даже в школе. Я всегда и везде предпочитала отстаивать свои интересы лично — как с детства вдалбливал мне отец… И тем приятнее было наблюдать за соперниками, сошедшимися в бою не на жизнь, а на смерть. В прямом смысле. Пускай и не совсем из-за меня.

— Ой, вот только не надо кидаться в крайности! — с лёгкостью отразил атаку Змей.

Увы, не ящер, а всё-таки человек. Между прочим — обладатель говорящей фамилией Горынычев. И я сильно сомневалась, что она досталась Николаю Григорьевичу от отца. Хотя ручаться бы не взялась.

Всякое случается. Вполне возможно, что не фамилия пошла от прозвища, а наоборот. Откуда мне было знать наверняка?..

— Я отправил его поговорить, чтобы не идти самому, как в итоге ты меня всё-таки вынудил поступить. — увернувшись, Змей перешёл в наступление. — Мне так по статусу положено. А ты его прогнал, не пустив даже за порог! Собственной тени испугался?

— Знаешь ли, с некоторых пор члены твоей команды не вызывают у меня особого доверия, — ловко перевёл стрелки хозяин. — Они имеют тенденцию палить в безоружных без веской на то причины.

— Я уже сказал, что разберусь с этим, — зло парировал «дракон». — Будь уверен, Жиль ответит за свои действия по заслугам.

— Разумеется, — не скрывая сарказма, согласился «рыцарь». И, передохнув, снова накинулся на соперника с серией сокрушительных ударов… То есть вопросов: — Кстати, насчёт заслуг. Паренька тоже ты наказал за провал? Слышал, он куда-то пропал. Выполняет твоё очередное поручение?

— Да, — сквозь зубы процедил Николай Григорьевич.

Словно чувствовал, куда целится собеседник. И направление ему очень не нравилось… Что несказанно радовало! И не меня одну.

— Занятно, — удовлетворённо хмыкнул хозяин. — Получается, ты уехал сразу после того, как выслушал отчёт незадачливого парламентёра, а вернулся ровно в день неудавшегося покушения… Любопытное совпадение, не правда ли?

— Которое ничего не доказывает, — вяло возразил Змей.

Очевидно, он уже знал, где допустил роковую ошибку, и понимал, что следующий выпад противника станет для него последним. Потому и не пытался защититься всерьёз. Не хотел выглядеть дураком. И меня такой расклад полностью устраивал.

— Хорошо, — сделав вид, что доводы собеседника его убедили, обманчиво мягко обронил хозяин.

Впрочем, углядеть энтузиазм в его фальшивом притворстве не сумел бы и самый рассеянный зритель — и рыцарь перед моим внутренним взором, без труда уловив настроение оригинала, послушно расплылся в триумфальной улыбке, принявшись с утроенной энергией теснить дракона к дальней стене пещеры:

— Представим, что ты действительно отбыл сразу после разговора со мной. И не знал, что одна из твоих подчинённых по ту сторону закона умудрилась застать тебя на пустыре и проследить до казино, в которое ты заглядываешь крайне редко. Повезло, что не до логова, правда? Ну да ладно. Случайность так случайность. Вопрос, когда ты, в таком случае, успел придумать для паренька новое дело?

Молчание было ему ответом — и я прямо-таки увидела, как мой воображаемый дракон склонил голову к самой земле. Не столько в стремлении оградить эту важную часть тела от ударов о низкий свод пещеры, сколько в жесте обречённой покорности.

Что ж. Вовремя сдаться тоже надо уметь… Хотя я на месте Николая Григорьевича всё равно не стала бы опускать руки. Не та ситуация. Ведь ни о какой капитуляции не шло и речи. На кону стояла исключительно его жизнь… Хозяин не мог, не имел права остановиться на достигнутом! Это было бы слишком опрометчиво. И рыцарь, на долю мгновения опередив прототип, продолжил неумолимо наседать на несчастного дракона, не обращая внимания, что тому уже некуда отступать.

Слишком хорошо понимал — для выявления победителя в смертельной схватке мало просто загнать врага в угол. Нет. Сегодня одному из них предстояло погибнуть! И мне было незачем гадать, кому достанется столь незавидная участь.

— Ладно, допустим, указания были оставлены заранее или переданы через доверенных лиц, — выждав несколько секунд, великодушно высказался за соперника хозяин. — Звучит довольно реалистично, не так ли? По крайней мере, ничуть не хуже других твоих оправданий… По отдельности. Зато в совокупности они совершенно не вяжутся с тем фактом, что ты, зная о моём ранении, почему-то не предпринял никаких действий в отношении его виновника — и всё равно приехал сюда. То есть ты либо тайно отслеживал ход операции и полагал, что твоя подопечная отправила меня на тот свет, либо Жиль действовал с твоего полного одобрения. Неважно, какой вариант верен. Хоть оба сразу. Главное, что и в том и в другом случае ты намеренно подверг мою жизнь опасности. Зная, что я не совершил ничего предосудительного, а всегда, несмотря на все наши разногласия, старался быть тебе верным соратником и преданным подчинённым… Своими действиями ты уничтожил саму суть существования любой приличной группировки. Лишил её членов иллюзии защищённости… Чем потерял наше доверие, а с ним — и право оставаться нашим лидером.