Коррупционер (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 29

— Ну а стаканы то у вас найдутся — решил наконец сдаться добрый грузчик.

— Для тебя, уважаемый Андреевич, в этом доме стакан всегда найдётся!

На металлическую поверхность, рядом с кучкой белых игральных костяшек домино, был водружен чисто вымытый, гранёный стакан, который тут же окружила стопка разномастных стопок. Тут же на газетку было выложена пара кусков чёрного хлеба, несколько ломтиков сала с тёмными мясными прожилками.

— Вот это закуска, угодили — Андрей Андреевич выставил на стол бутылку «Посольской», с изящно склонившимся средневековым дипломатом на чёрной этикетке, и потянул к себе газетку. Чьи-то ловкие руки сковырнули блестящая «бескозырку» с горлышка водки, споро наполнили прозрачной жидкостью Андрюшин стакан, ровно до середины. Остальная посуда, подставляемая дрожащими от предвкушения, руками, с ювелирной точностью наполнялась до краёв. Все ожидающие замолчали, глядя на довольно улыбающийся грузчика. Андрей взял стакан, интеллигентно оттопырив мизинец, торжественно произнёс:

— Ну, мужики, чтобы у нас всё было, а нам за это ничего не было!

Затем аккуратно залил себя сорокоградусной отравы, занюхал рукавом, и, аккуратно, разложив ломтики сала на хлеб, не торопясь стал кушать. Народ, благоговейно, дождался, когда их водочный спонсор выпьет свою порцию, потом выпили сами. Андрей Андреевич, с аппетитом, «добил» бутерброды, не торопясь достал пачку «Казбека», щелчком пальца выбил наружу гильзу папиросы, прикурил от зажжённой, кем-то из соседей, спички, и стал пускать вверх дымные колечки. Докурив папиросу и раздавив окурок в банке из-под кильки, Андрей обвёл взглядом присутствующих:

— Мужики, тут ко мне подойти должны. Вы, пол часика, погуляйте пока.

— Конечно, как скажешь, Андреевич, мы же понимаем, дела — загалдели мужики, споро подхватились и пошли в соседний двор, где в сгустившихся вечерних сумерках тут же заалели огоньки сигарет. Минут через пять, в круг от света лампы, вступили двое мужчин, обликом похожие на коллег Андрея из вино-водочного магазина. Мужчины расселись, покурили, минут пять посидели молча.

Потом один из них натужно заговорил сиплым, низким голосом:

— Ну, что решили — делаем или не делаем?

— Мы же, уже, всё обговорили — с напором ответил Андрей Андреевич: — У тебя, Славян как всё — на мази?

К разговору подключился третий, по голосу, вроде, самый молодой:

— Да, вроде всё на мази. Сеструха подходила к заместителю торга. Ну, знаете, наш куратор — Бородавко. Мол, так и так, образование, техникум торговый, соответствующее, имею, и хочу двигаться дальше, готова отблагодарить. А Алла Петровна не вывозит, нет у нее дальнейших перспектив. Бородавка покрутил, покрутил, но сказал, что пять «кусков» надо дать сразу, а три «куска» каждый месяц. Но, вопрос надо решать сейчас, он через две недели уходит в отпуск, на полтора месяца сроком. Поэтому он хочет получить всё авансом. Ну и заявление от нашей заведующей на увольнение.

— Она заявление писать не будет. — опять подключился сиплый.

— Да, тварь, такая! — Андрей с силой ударил по столу кулаком: — все себе и себе, нам на всех два ящика в день разрешает продавать, а сама по двадцать ящиков непонятно кому раздает. Да еще меня, из-за этого мента, из общей кормушки на две недели выбросила. Сам бы задушил, суку. Короче, у меня брат двоюродный, на Заречном кладбище работает копщик могил. Год назад вдовцом стал, с женой его, кто-то, кардинально, вопрос решил. Менты его три дня покрутили, но доказать ничего не смогли. Я с ним недавно общался, так и так, намекал. Он меня послушал, а потом прямо в лоб и сказал — цена вопроса полторы тысячи аванса. Деньги приносишь, и я, за три дня, вопрос решу. Я, мол, Андрюша, мотоцикл, «Яву» новую, хочу купить. Поэтому, мужики, если с Аллой вопрос решили, да еще Бородавка со сроками торопит, надо деньги собирать. Ну, сеструха твоя, Славян, больше всех должна дать, как будущая заведующая. Пять с половиной тысячи — нормально?

— Я ей скажу. — у молодого голос дрогнул: — А, мы по сколько скидываемся, по тысячи, что-ли? С баб будем собирать?

— Нет, баб не надо в дело пускать, потом твоя сестра с них сама возьмет. И сестре, не думай даже, ничего говорить. Скажи, что вопрос решишь с ее назначением, так как Алла уходить собралась. Но, Алле, ни слова, чтобы не говорила. А то, разнесут языками своими погаными, по всему свету, а мы потом сядем. Ну, что, такой расклад всех устраивает?

— А, что ты, Андрюха, тут командуешь? — сиплый решил характер проявить.

— Не, Вовчик, если что-то не нравится, решай вопросы сам, я только деньги сдам, и буду на попе ровно сидеть.

— Да, не, мне все нравится, я просто… — сиплый быстро сдал назад.

— Ну, а если все устраивает, то после завтра деньги на работу приносите.

— Раз договорились, давайте разбегаться, а то наши мужики скоро подтянутся.

Грузчики разошлись, а я всё ещё стоял в полном хранении. Три алкаша, блять, не забивая головы ненужными мыслями в стиле Достоевского, решили убрать мешающую им свободно обогащаться молодую женщину и за недорого, поставить на магазин молодуху, только после техникума. И киллера далеко искать не надо, есть брательник двоюродный, мастер штыковой лопаты, который, так просто, по-крестьянски, за ярко-красную железяку из Чехословакии, убьет Аллу Петровну. Ребята решили, что корова даёт молока и просто решили от буренки избавится. И еще до девяностых пару лет осталось, Советская власть себя вполне уверенно чувствует.

Я, очень медленно, стараясь не потревожить тонкие ростки клёна, начал отползать назад. Кто его знает, вдруг Андрей Андреевич минут десять как скрывшийся в подъезде, сейчас стоит у окошка, выкуривает, с удовольствием душистую папироску, смотрит на чучело внизу, неуклюже задирающее ноги, чтобы ни за что не зацепится, и думает, что прежде чем решать вопрос с Аллой, надо к неугомонному менты послать гостя с кладбища, для кладбища, для кардинального решения скопившихся ко мне вопросов.

Следующий вечер начался также суетно, как и предыдущий.

— Здравствуйте — я, с трудом, обогнал быстро идущую молодую женщину заступил ей дорогу. Алла Петровна резко остановилась, с недоумением уставилась на меня, через несколько секунд на ее лице я смог последовательно прочитать узнавание и раздражение.

— Вы милиционер, правильно? — она сделала движение, как будто щёлкает пальцами: — Простите забыла, как вас зовут. Что вы хотели? Опять вам водку не продали?

— Не знаю, водку в вашем магазине я пока покупать не пробовал. У меня к вам дело. Мы не могли бы, где-нибудь, минут пятнадцать — двадцать поговорить?

— Простите, как вас там?

— Павел Громов.

— Так вот Павлик, я замужем, а вы, для меня, даже, если бы я не была замужем, слишком молоды. Поэтому, разрешите я пойду дальше.

Алла пыталась обойти меня, но, я сделал шаг, преграждая ей путь, и видя нешуточную злость, разгорающуюся в глазах женщины, быстро, пока не начался скандал, заговорил:

— В принципе, этот разговор нужен вам, а не мне. Я, в любом случае, ничего не теряю. Если, вы со мной откажетесь говорить, то получу премию на работе.

— Вы решили чем-то меня шантажировать, Павлик? Мне кажется, вам не стоит с этого начинать, у вас ничего не получится, большие дяди сделают вам потом ата-та.

Разговор меня начал сильно утомлять. Эта красивая, умная, и, наверное, высоко себя ценящая женщина, меня воспринимала как колючку чертополоха, случайно зацепившуюся за одежду. Несколько мешает, но и только, отцеплю аккуратно, раздавлю, чтобы больше не цеплялся, и пойду дальше.

— Возьмите. — я вытащил из кармашка бумажника две сиреневые купюры, по двадцать пять рублей: — Возьмите, возьмите!

— Что это значит?! — барышня разозлилась и завела руки за спину, то ли, чтобы не влепить мне пощёчину, либо, чтоб даже случайно, не коснуться моих денег.

— Давайте так. Вы, сейчас, просто пойдёте со мной, где-нибудь поговорить. Если тема разговора будет для вас неинтересной или оскорбительной, вы, в наказание, оставите деньги себе. Это же нормальная сумма за пятнадцать минут вашего времени? А, вот, если, тема будет вам интересной, деньги, естественно, вернутся ко мне.