Счастье по принуждению (СИ) - Серж Олли - Страница 2

Размахиваюсь и бью девушке пощёчину. Замолкает. Икает. Распахивает глаза. Красивые они у неё. Голубые, но будто стеклянные.

Я быстро достаю из аптечки и засовываю девушке под нос вату с нашатырем.

— Вот, умница, — приговариваю тихо и перехватываю ее руку, считая пульс. — Я — врач. Вы рожаете. Скоро встретитесь с вашим малышом. Главное — слушайтесь меня, и все будет хорошо. Давайте перейдём на заднее кресло. Мне нужно вас посмотреть...

— Не могу, — выдыхает моя пациентка, а я вдруг чувствую запах алкоголя.

Ах ты ж зараза! Закипает внутри меня злость. Пьяная! Ох уж эти дамочки!

— В себя придите! — Рявкаю, буквально хватая девушку за грудки и вытаскивая из-под подушки безопасности. — Если хотите, чтобы ваш ребёнок выжил, придётся делать так, как я скажу. Или я прямо сейчас уеду.

— Пошла нах… — брезгливо кривится рот девушки, но новая сильная схватка заставляет передумать. — Аааа! — Скручивантся она и хватается за мои руки. — Не уходи…

Борясь в душе с желанием развернуться и не просто уйти, а убежать, я все-таки перетаскиваю девушку на заднее сиденье. Стаскиваю с неё джинсы. Джинсы! Нахожу у себя в машине пару чистых футболок с полотенцем и возвращаюсь к своей пациентке , чтобы хоть чуть-чуть подготовиться к родам. Страшно — жуть. Но раскрытие хорошее и ребёнок идёт правильно. Как ни странно, сейчас алкоголь девушке даже помогает.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я ее.

— Альбина… — хрипит она. Мокрая, как мышь.

Обтираю ее лицо.

— Ты здесь где-то живешь?

Кривясь, мотает головой.

— Муж у тебя есть? Отец ребёнка?

— Нет…

— Так не бывает, — говорю, как можно мягче. — Вы поругались? А родные?

— Я умру? — хнычет Альбина. — Да? Чертов Киров! Чтоб он сдох!

— Да нет же, — успокаиваю. — Все будет хорошо…

Мы обе вздрагиваем от визга шин со стороны дороги. Я оборачиваюсь. Два чёрных внедорожника.

— Сука, сука, сука, — психует девушка, захлебываясь на новой схватке, а я смотрю на бегущих к нам четырёх мужчин и перестаю окончательно что-то понимать.

Одно чувствую. Моя пациентка с этими людьми знакома и явно им не рада.

Мужчины подбегают совсем близко. Один из них делает характерное движение, ныряя рукой под пиджак. Врезается в меня злым взглядом.

— Ты кто такая? — рявкает, доставая пистолет. — Отошла…

— Вы с ума сошли, — шепчу, но просьбу исполняю, прижимаясь спиной к крылу машины.

Еще попасть под горячую руку психу не хватало!

— Подлая тварь… — слышу мужской злой рык. — Как ты посмела!? Думала, я тебя не найду?

От ужаса даже закрываю глаза. Чтобы не видеть, как тот самый мужчина хватает мою новую знакомую за волосы и прижимает к ее груди пистолет.

Она истерично смеётся ему в лицо.

— Да, да, выстрели! Пусть сдохнет твой ублюдок! Пусть вместе со мной!

Мне становится дурно. Мамочки… кто эти люди?! Куда я попала? Как можно говорить так о ребёнке? Как можно так обращаться с женщиной?! Кажется, сегодня мужчины решили окончательно разочаровать меня в своем биологическом виде.

Трое остальных людей, скорее всего, охранников стоят по периметру в трёх шагах от меня каждый.

— Извините, — я обращаюсь к тому, что посередине. — Вызовите скорую, а я поеду. Мне надо...

Пытаюсь пойти мимо, но мужчины сходятся, перегораживая мне проход. Просто стеной.

— Пропустите! — взвизгиваю.

— Указаний отпускать не было, — цедит средний.

— Дрянь, — я слышу звук пощечины за спиной.

— Пошел нах... тебя все равно грохнут.

Оборачиваюсь. Вижу, как по лицу девушки начинает течь кровь. Она вытирает ее рукой. Я делаю глубокий вдох и… вдруг не справляюсь с эмоциями. Просто кидаюсь с кулаками на спину мужчины.

— Не трогайте ее! Вы сошли с ума! Как вы смеете! Остановите родовую деятельность — ребёнок просто умрет! Здесь нету никого и ничего… — я кричу, колотя его каменную спину. Он стряхивает меня в руки своей охраны, как блоху.

Подходит вплотную, вглядываясь в глаза. От его взгляда меня начинает колотить. Темный… сильный, злой, помятый, небритый.

— Ты как здесь оказалась? Отвечай!

— Мимо ехала… — лепечу.

Новая схватка заставляет Альбину снова кричать. Черт! Только дышать нормально начали!

— Пустите меня, — рвусь я. — Ей помочь надо!

— В чем помочь? — рявкает мужик. — Протрезветь?

— Вы что не видите? — Смотрю на него, как на ненормального. — Она рожает!

— Как рожает?! — Бледнеет мужик. — Восьмой месяц только.

— Как восьмой? — Теперь становится дурно и мне.

Маленький вес, не факт, что раскрыты легкие… Все это полетает в моей голове стремительно.

— Пустите… — прошу сникая, — я — врач. И вызовите скорую с реанимацией детской. Как можно быстрее.

Смекнув, что дело плохо, мой знакомый убирает оружие за пазуху и отдаёт своим людям распоряжения. Он держится отстраненно, но я от чего-то делаю вывод, что зла малышу этот человек не желает.

— Ааа… — Новый крик меня оглушает.

Слишком часто и долго. Потуги. Роды стремительные…

— Помогите мне… — прошу я мужчину.

— Чем? — Округляет он глаза.

— Рожать будем… — говорю коротко. — Вот, держите футболки.

Руки трясутся. Говорить не получается. Я судорожно ищу новые перчатки в аптечке…

Если бы меня спросили, как я это сделала? Я бы не ответила. Мне кажется, что я впала в кому и очнулась только тогда, когда Альбину вместе с новорождённым мальчишкой упаковали в скорую. Тот страшный мужчина поехал вместе с ними. Ребёнка он с рук так и не отпустил. И, конечно, даже спасибо не сказал. Но было с его движениях что-то такое понизительное и трепетное, что я на уровне интуиции поверила в их родство с новорожденным.

Один чёрный джип уехал следом за скорой. Ещё двое мужчин из охраны остались, чтобы разобраться с машиной, торчащей из дерева, и дождаться эвакуатор.

Только когда по моему телу начали бегать муравьи, я поняла, что до сих пор сижу на земле возле колеса разбитой машины, среди окровавленных вещей и рыдаю.

— Меня зовут Ринат…

Один из мужчин, тот самый, что был средним присаживается передо мной и подаёт пачку салфеток.

— Вас отвезти домой? Мы могли бы заказать два эвакуатора.

Сначала я киваю. Да, сама я однозначно не доеду, но мысль о том, что эти люди будут знать мой адрес вдруг предаёт сил и проясняет мозги.

— Нет! — Я, отряхиваясь, подлетаю на ноги. — Я сама. У меня все хорошо!

— Тогда — вот… — мужчина открывает свой кошелёк и достаёт оттуда пачку купюр. — Благодарность от Тимура Сабитовича.

— Не нужно… мне ничего не нужно.

— Возьмите…

Так и не тронув деньги, я просто сбегаю в машину. Завожу мотор и медленно еду в сторону дачи. Лишь бы ото всех подальше! Часто оглядываюсь по зеркалам, боясь погони, но к моему счастью трасса остаётся весь оставшийся путь пустой.

Катя

После городской ванной водные процедуры в деревенской бане — это то ещё сомнительное удовольствие. Принести воды, растопить, потом ещё волосы как-то нужно промыть в тазике. Но зато бесконечная вереница дел позволяет мне не думать о проблемах. Господи… Ну вот, опять. Сердце сжимается. На глазах слёзы. Психанув, бью ладонью по мыльной воде. Мысли скачут от мужа к тому новорожденному малышу с дороги. Как он? Нет, не муж, конечно, а малыш. И почему этот чертов мир так несправедлив!? Почему дети даются тем людям, которым их давать не следует? Я думала, что с бесконечной вереницей «залетных» уже нарастила панцирь к этому вопросу, но нет! Что я за врач? Я не беспристрастна.

Желудок скручивает от голода. Я наскоро умываю лицо. Нужно привести себя в порядок и успеть в магазин к подвозу продуктов, чтобы забрать свежее, а то у меня уже третий день в холодильнике кефир, масло и яйца. Хлеб вчера доела. И чай кончился.

Заматываю тело полотенцем и, ёжась от утренней прохлады, выбегаю из бани. Закрываю дверь на щеколду, оборачиваюсь и, увидев на пороге дома того самого «мужчину с дороги» застываю от неожиданности.