Абандон (СИ) - Котов Сергей - Страница 43

— А почему это называется Посвящение Алой ступени? — спросил я.

— А ты не догадываешься? — Кира развела руки.

Да. Следовало бы догадаться. Степь тонула в багрянце. Горы на горизонте вдруг приобрели сходство с гигантской лестницей, по которой боги, должно быть, поднимались в свои небесные чертоги…

— Что нам делать? — спросила Соня.

Кира взглянула на неё с лёгким, немного картинным удивлением. После чего ответила:

— Участвовать.

Всё началось после того, как солнце зашло за горизонт и отгорели последние краски заката. К тому моменту я потерял ощущение времени. Степь, горы, яркие звёзды над головой — всё казалось нереальным. А присутствие невидимых стражей становилось всё более и более ощутимым.

Потом Соня и Кира куда-то пропали. Я понял, что стою один в самом центре круга. Прямо надо мной огромной дугой нависает млечный путь. Я задержал взгляд и, кажется, увидел, как галактика наклоняется, отражая вращение Земли. Это было очень красиво и страшно одновременно: одно дело знать ничтожность нашего существования, другое дело — вдруг ощутить его очень ярко на собственной шкуре.

— Это красиво. Правда? — мягкий женский голос прозвучал из-за спины.

Я резко обернулся. Там парила в воздухе женщина. Она была одета в балахон, наподобие накидок древних греков, который каким-то непостижимым образом не скрывал, а подчёркивал отличную фигуру. Она была красива.

— Кто вы? — спросил я.

— Это совершенно не важно, — женщина покачала головой, — самое главное, что мы должны выяснить — это кто ты, Артём.

— Где все? — я продолжал задавать вопросы, уже зная, что ответов не получу.

Женщина улыбнулась и протянула мне руку. Я не хотел отвечать на её жест, но моя рука словно сама собой поднялась. И я почувствовал её тёплую ладонь в своей.

Мир вокруг нас изменился. В каждом проходе между гигантскими валунами теперь был свой пейзаж: где-то заснеженная степь, где-то поляна в лесу, где-то горы и даже море, вода из которого стояла, словно упёршись в стеклянную преграду на границе внутреннего круга.

— Что это? — снова спросил я.

— Пойдём, — ответила женщина.

— Но куда?

— Туда, куда тебя тянет.

Я внимательно пригляделся в открывшимся проходам. Там, где была заснеженная степь, на горизонте что-то таинственно мерцало, переливаясь разноцветными огнями. Город? Космодром?.. мне очень хотелось это выяснить. Но я никогда не любил холод. В одном из проёмов был золотистый песок и дальше, у горизонта, в расплавленном воздухе виднелось то ли море, то ли большое озеро. Почему-то я знал, что это земля вечного тепла и лета. И там можно жить счастливо, ни в чём не нуждаясь. Понятия не имею, откуда у меня было это знание — но я не сомневался в его истинности. Туда, под яркое солнце, очень хотелось. Куда сильнее, чем в таинственный город в заснеженной степи.

Но я посмотрел на море. Там, совсем недалеко, был остров, заросший тропической зеленью. Среди буйства природы стояли изящные дома-виллы, чьи обитатели ждали меня. Я посмотрел в лес. Там была большая загадка, оставшаяся от предыдущих эпох, и мне предстояло её разгадать.

— Ты не обязан выбирать, — мягко сказала женщина, — это всё может быть твоим, сразу. Всё, что необходимо, это только решиться.

Значит, в этом и заключалось посвящение? В том, чтобы узнать, что возможно решительно всё?.. Я старался думать, рассуждать, но всё моё существо затопило предчувствие скорого волшебства, которому невозможно было сопротивляться. Для этого нужно было всего лишь выйти из круга, и направиться туда, куда меня звало сердце.

Можно было получить то, что я хотел с того момента, как осознал себя. Что-то из раннего детства, давно забытое, и вот теперь вновь появившееся, заигравшее в своём первозданном, сверкающем волшебстве.

Я ещё раз посмотрел на все проходы, выбирая. Потом на секунду поднял глаза, и увидел перечеркнувший небо Млечный путь. Странно, что его хорош видно — ведь там, куда я хотел уйти, день. И эта полоса звёздного тумана была какой-то… щемяще родной.

По лицу красивой женщины пробежало беспокойство.

— Ну же, — сказала она, — решайся скорее. Даже тут твоё время не бесконечно. Другой возможности не будет.

Всё моё существо рвалось последовать её совету.

Но я уже понял, в чём заключалось это испытание. Поэтому просто закрыл глаза и покачал головой.

— Я не могу тебя долго уговаривать, — вздохнула женщина, — ты должен определиться прямо сейчас. Всё, что я тебе показываю — правда. Понимаешь? Это действительно будет твоим. Никакого обмана. Разве стоит один-единственный мир такого богатства? — в её голосе было искренне удивление.

— Нет, — смог ответить я, и закрыл глаза, чтобы не видеть всё то великолепие, которое рвало сердце.

— У тебя есть право на повторный ответ, — голос женщины теперь звучал глухо, будто в отдалении, — подумай хорошо.

— Нет, — повторил я.

Что-то изменилось вокруг. Подул прохладный ветерок. Стало темнее. Я открыл глаза. Напротив меня стояла Кира. Её лицо в звёздном свете было напряжённым.

— Молодец, — сказала она.

— И что это всё должно значить? — спросил я.

Но она не стала нарушать уже сложившуюся традицию — не отвечать на вопросы.

Я огляделся. Сони нигде не было видно. И вот тогда я по-настоящему встревожился.

— Где она? — произнёс я, не рассчитывая на ответ.

— Борется, — сказала Кира и поглядела на небо, где Млечный путь клонился к горизонту.

Прохладный ветерок стал пронизывающим. Я поёжился, жалея, что не взял куртку.

Мы продолжали стоять в центре круга. Минута проходила за минутой. Возможно, они складывались в часы — сложно следить за временем, когда ты сильно волнуешься, а вокруг ничего не происходит. Мне даже начало казаться, что горизонт за границей каменных глыб начинает алеть.

И в это время прямо из воздуха возле меня сформировалась фигура. Мгновение — и вот Соня смотрит на меня, не мигая. В её глазах стоят слёзы.

— Ох, Арти… — она кинулась мне на шею.

— Соня, — я гладил её по спине со всей нежностью, на которую был способен, — Софочка… — я никогда не называл так её раньше, но в этот раз это показалось мне уместным.

Мало-помалу всхлипы стихли. Кира стояла неподалёку, терпеливо ждала. Небо на востоке теперь отчётливо светлело.

— Тебе тоже предлагали множество чудесных миров, да? — тихо спросил я напарницу, — это тяжело…

Соня вдруг отстранилась от моей груди и заглянула в глаза.

— Нет, Арти, — сказала она, — я была у родителей. У таких, которыми они должны были быть. В единственном правильном мире.

— Если тебе интересно, — вмешалась Кира, — то та девочка с правильными родителями должна была незаметно погибнуть, чтобы её место заняла ты.

— Я догадалась, — кивнула Соня, — почувствовала. Только поэтому смогла отказаться.

— Что ж. Теперь вы — новые посвящённые, — сказала Кира, — поздравляю. Мало кто добирается до этого уровня.

— Не могу сказать, что теперь мне что-то стало понятнее… — заметил я.

— Разве? — Кира снова подняла бровь. Когда она делала так, что становилась похожа на школьную учительницу.

— Арти, мы теперь знаем, что есть и другие миры, кроме этого, — тихо сказала Соня, — мы достаём оттуда сердца.

— Умница, — улыбнулась Кира, после чего продолжила, — наш мир необычен. У него очень тонкие стены, если привести понятную аналогию. Дестабилизируя абандоны, мы помогаем эти стены держать.

— Эти люди. Которые звали нас, — сказал я. — Они хранители, верно?

— Да, Арти, — ответила Кира, — они выбрали несчётное количество миров. Но, как ты уже, наверно, догадался, за всё приходится платить. Их тянет в наш мир. Они воспринимают окружающее их бесконечное великолепие как нечто ненастоящее. Как воду, которая неспособна утолить жажду. Побродив по своим фантазиям, они возвращаются к порогу родного дома. Тут самое тонкое место между нашими мирами. Они хотели бы попасть внутрь — но вынуждены охранять проход простым своим присутствием.