Двойня для генерального (СИ) - Свит Кэти - Страница 33

— Знаю, — ошарашивает своим ответом меня.

— Откуда? — настала моя очередь удивляться.

— Мой биологический отец мерзавец и тварь, — глаза так и пылают от ненависти и презрения. — Он соблазнил мою маму, воспользовался ей, а потом выбросил. Беременную, — замолкает. Переводит дыхание. — У меня один папа. Кто воспитал и вложил в меня всю свою душу. Михаил Зайцев. А тот, другой, лишь донор с биоматериалом.

Слушаю Свету и понимаю насколько она права. Какая участь меня самого едва не постигла.

Стоит только представить, что меня вот так могла ненавидеть моя дочь, Маруся, как в душе тут же всё покрывается ледяным инеем.

— Давно об этом знаешь? — решаю спросить. Для меня важно узнать, кто ей рассказал правду.

— Всю жизнь, — делает глоток чая. — Папа и мама рассказали мне, тогда и объяснили, что родство по крови в данном случае не имеет никакого значения. Только просили меня никому никогда об этом не говорить. Мой биологический отец не должен был узнать, что я в курсе.

— Ты знаешь кто он? — полученная от Светы информация ещё сильнее приоткрывает занавес тайны.

Так что же связывало Зайцевых и Апрельского? И как это скажется на его дочерях?

Генерал считает, что переиграл давнего друга. Теперь же я понимаю, что всё строго наоборот.

Но, блин! Почему Свете ничего не досталось? Почему её третировали и унижали? Почему мачеха не оставила ей ничего после смерти супруга?

Потому что нужно было за ней присмотреть. Татьяна Игоревна продолжала играть в свои шпионские игры.

Я люблю Свету. Люблю наших детей.

Никому не позволю причинить им вред. Горы сверну, но мои дети и любимая женщина всегда будут теперь в безопасности.

— Кто мой биологический отец? — ухмыляется. — Не знаю и знать не хочу, — отрезает с презрением.

— А придется, — смотрю ей в глаза.

— Почему? — хмурится. — Разве ему что-то от меня нужно?

— Да, — Света как всегда бьёт прямо в точку. — Ему нужен Денис.

— Нет! — произносит на выдохе, округляет глаза. Она в ужасе. — Не позволю! — поднимается со стула, бежит в сторону детской. Выставляю руку вперёд, ловлю свою зайку, сажаю к себе на колени. Дрожит.

— Матвей! Никому не позволю отобрать у меня сына! — взгляд полон паники, слёзы на глазах. — Я ведь умру с горя, — шепчет. — Прямо в этот момент…

Провожу по лицу подушечкой большого пальца. Стираю слёзы. Сердце разрывается от боли из-за того, что Свете приходится переживать подобное.

— Я этого не допущу, — заверяю с жаром. — Поверь мне! — прошу с надрывом. — Я всё устроил. Ты мне только доверься. Тебе и детям ничего не будет грозить.

— Хорошо, — смотрит на меня. Взгляд прожигает до самого основания души. — Я доверюсь. Надеюсь, ты нас не обманешь. Иначе буду ненавидеть и проклинать тебя всю оставшуюся жизнь.

— Я вас не подведу. Я обещаю, — клятвенно заверяю ей.

Жизнь положу, но не допущу, чтобы со Светой или детьми что-то случилось. С ними всё будет хорошо. Я об этом позабочусь. Они будут свободны и обеспечены. Всю свою долгую и счастливую жизнь!

Лежу на кровати и смотрю наверх. Никогда прежде блики на потолке меня так не привлекали. Они завораживают. Наблюдение за изменением рисунком теней работает лучше, чем любой другой антистресс. Освобождают от переживаний, успокаивают.

В голове безостановочно крутятся самые разные мысли. Матвей, дети, биологический отец… Их так много, что я не могу сконцентрироваться ни на одной из них. Вроде бы только ухватишь за хвост одну, но потом мысль нырк и ускользнула.

Переворачиваюсь на бок. Поправляю подушку, закрываю глаза. Очень хочется скорее провалиться в беспамятство, но спасительный сон не желает приходить. Вместо него образовывается вакуум.

Эмоций нет. Сознание чисто и ясно. Как и в любой другой день, когда укладываюсь спать.

С учетом всего пережитого мною за последние сутки подобное состояние ощущается весьма странно. Было бы гораздо более понятно, начни я безостановочно рыдать и страдать.

У Маруси и Дениса появится папа. Тот, о ком они мечтали всю свою жизнь. Осознание всего, чего они потеряли за столь долгое время, гложет меня изнутри. Стараюсь не обращать внимания на угрызения совести, ведь я все эти годы была уверена, что дети Матвею не нужны.

Как же сильно я заблуждалась…

Но об этом лучше не думать. По крайней мере, сейчас. Иначе распереживаюсь и в конечном итоге поддамся чувствам. Приму Матвея назад.

Не хочу! Он однажды меня уже предал. Никто не может гарантировать, что это не повторится ещё раз.

Спокойствие меня напрягает. Я была уверена, что буду переживать и страдать. Что всю ночь проворочаюсь в кровати и к утру окончательно изведу себя. Но нет. Ничего подобного не происходит.

Видимо моя нервная система решила выставить блок. Я ей за это весьма благодарна! Психованная я не самый лучший вариант.

Мыслей ворох. Как с ними справиться ума не приложу. В моей жизни и в жизнях моих детей стремительным образом происходят изменения. То квартиру подарили, то не прожив в ней и полутора недель, мы переезжаем.

Как обо всём рассказать Денису и Маруське банально не знаю. А надо. Они уже достаточно взрослые, чтобы осознавать происходящие изменения вокруг.

Да и пусть лучше знают правду. Скрывать от детей её не хочу. Потому что как ни крути, правда им станет известна. А вот кто именно её расскажет и под каким углом преподнесёт, не известно. Может произойти так, что в конечном итоге детки меня возненавидят.

Утаивание правды о происходящем выйдет боком. За свою минутную слабость придется заплатить гораздо дороже, чем могло бы быть. Нужно собраться с силами и признаться Марусе и Денису. Рассказать, что у них теперь есть отец. И что мы к нему переезжаем.

Обязательно объяснить, что в квартиру вернёмся. Я не собираюсь у Илларионова жить!

— Чиу, ты чего? — обращаюсь к своей любимой собачке. Она приподняла голову, смотрит на меня и скулит. — Иди сюда, — слегка стучу по матрасу. — Поглажу тебя.

Моя умная девочка прыгает на кровать, подходит ближе, ложится. Начинаю перебирать пальцами пушистую шерсть.

— Облачко ты моё, — чешу за ушком, глажу по спинке. Она переворачивается и подставляет мне свой живот. — Что ж мне делать? Как правду детворе преподнести? А если мне не поверят?…

Но собачка молчит. Только виляет хвостом и всячески подставляет мне брюшко.

Надо признаться. Откладывать некуда. Блин! Вот я попала.

Разговор будет утром. Наверное.

Матвей спит через стенку. Он не шумит, не храпит, в квартире стоит полнейшая тишина. Я постелила ему на кухне. На полу. В детскую класть нельзя, а в свою кровать пускать его не готова.

Слова Илларионова растеребили в душе старые раны. Не думала, что когда-либо меня начнет волновать личность биологического отца. Как выясняется, я ошибалась.

Он объявился спустя столько лет! Хочет забрать у меня сына. Видите ли ему приспичило сделать из Дениса своего наследника.

Зачем? Блин! Вот реально… Зачем?! Нужен продолжатель рода. Ха! Пусть ищет суррогатную мать, делает ЭКО, заказывает пол ребенка. При нынешних достижениях в медицине это вполне реально сделать.

Нахрена ему мой сын?! И лишние проблемы. Шум. Ведь я сидеть и отмалчиваться не стану, глупо это отрицать. Подниму на уши все правоохранительные органы, правозащитников, СМИ, сделаю широкую огласку по социальным сетям. Его ведь затравят! Но нет. Разве подобное остановит ублюдка, который ради мести соблазнил жену некогда лучшего друга? Вряд ли.

Или здесь что-то ещё… Помимо простого желания и мести.

Последняя мысль не даёт покоя. Она вертится вокруг назойливой мухой, не позволяет сосредоточиться ни на чём другом. Потому что объяснения могу придумать лишь одно страшнее другого. Возможное донорство самое безобидное из всего.

Звонок будильника выдергивает меня из крепкого сна. Я даже не заметила как заснула.

Вылезаю с кровати, поверх пижамы накидываю халат. Хоть мужчина видел все, но показываться ему на глаза в откровенном наряде я не готова. Обойдётся!