Я Не игрушка для тебя (СИ) - Рог Ольга - Страница 2

С грацией хищника, перед прыжком, надвигался брательник.

— Не дрожишь, не заикаешься… странная ты, — нагнулся, рассматривая нос к носу.

— А должна? — наклоняю голову на бок.

— Ты по жизни всем должна, — заключает мажор.

— Пошел вон!

— Даже так?! — хмыкнул и протянул лапу, опустив ее на плечо, больно сдавив.

Сжала губы и перевела взгляд на руку. Клацнула зубами, но брюнет успел отдернуть клешню, застыв. Откинул голову и заржал.

— Забавно… у мышонка прорезались зубки, — говорит сам себе, задумчиво.

Развернулся и пошел к двери. Запустила ему в спину книгу. Попала! Книга шлепнулась на пол. Обернулся.

— Утоплю в унитазе! — рычит мажор.

— Дверь закрыл с той стороны! И чтобы без стука не входил, придурок!

Сжал кулаки. Заходил жевалками.

— Лекарств пережрала? Осмелину кто-то дал? Так это скоро пройдет! — вылетел в распахнутую дверь.

Подошла и закрылась, повернув на ручке язычок. Сомнительная защита. Такую дверь вскрыть можно одним ударом.

Задумалась. У меня всегда были заначки денег по разным местам. Память не подводила. Я помнила все коды от сейфов и где ключи от ячеек хранения в банке. Надо привести себя, новую, в порядок и начать жить с тем, что есть. Открыла снова шкаф. Порывшись, все-таки нашла джинсы и рубашку к ней. Сбрякало что-то, когда вытаскивала вещи. Нагнулась и увидела коробочку. Открыла. Фото девочки с матерью. Похожи очень. Интересно, где она? Скорее всего, не в этом мире — подумалось с грустью. Здесь же нашла одну тысячу рублей. Засунула ее в карман джинсов. Волосы затянула в хвост.

Крадусь осторожно по лестнице, вниз. Слышу голоса. Брательник общается с кем-то. Пригнулась, осторожно выглядываю.

— Нихрена Ритка, после больницы, мочит коры! Даже на меня рыпнулась, прикидываешь? — объясняет блондину, где-то его же возраста.

Затылок братца обзора на проход не закрывал. Надо как-то незаметно прошмыгнуть, до двери всего ничего осталось. Вихрем пролетела до прихожей. Дверь плавно поддалась. Скачу в сторону ворот. Фух! Кручу головой, в какую сторону чесать.

Мы пойдем на север! — бурчу под нос, топая по дороге. Дошла до цивилизации! Точнее до трамвайной остановки. Купила билет. Главное, до центра доехать. Есть у меня один доверенный человек. Всего лишь один… нажитый за всю мою никчемную жизнь. Поверит ли?

— Как-то так, Вов, — заглядываю в глаза друга.

С Вовкой мы знакомы еще с института. Судьба потом свела по работе. Именно он был моим адвокатом и как показала жизнь — душеприказчиком. Сейчас и была возможность узнать: друг ли ты мне?! Селиванов курил и гонял думу.

— Только ты, Маргоша, могла так влипнуть, что тебя ни ад, ни рай не принял, — пригладил волосы трясущейся рукой.

На душе потеплело. Поверил. Отодвинул ящик стола и вынул банковскую карту. Положил передо мной.

— Здесь приличная сумма, буду пополнять, если что.

— Спасибо, Вов, — кладу в задний карман джинсов.

— Я ведь любил тебя, Маргаритка, — выпустил кольцо дыма и потер лоб большим пальцем. — Только ты не замечала ничего вокруг. Недосягаема была всегда.

Втянула губы, прикусив. Сучка я! Реально ведь были с его стороны попытки, но я все превращала в шутку. Чего уж сейчас, — вздыхаю.

— Куда тебя отвезти? — прищурил карие глаза.

— Давай в салон, для начала… а там до созвона, — задумалась.

Что там сейчас модно у подростков?

— Давайте в скандинавский блонд, с розовыми прядями. Стрижку каскадом! — пытаюсь объяснить мастеру.

Результат превзошел все ожидания. Блонд улучшил цвет лица и выделил мои голубые глаза. Брови обрели рельеф. Не броский маникюр.

Прошлась по магазинам, купив только самое необходимое: белье, майки, джинсы, несколько кофточек, обувь, косметику. Переставила симку в айфон.

Вызвала такси. На телефон сыпались звонки от папаши и угрозы от братана. С любовью поглаживаю электрошокер в кармане.

— Лопни мои глаза! — выдал мажорчик.

— Рот захлопни! Есть что-нибудь пожрать, кроме капусты в этом доме? — села на диван, закинув ногу на ногу.

— Так и знал, что вырастет проститутка, как ее мать! Откуда это все? — орет папенька.

— Синий нос вам к лицу, — выпустила заряд на шокере, с удовольствием наблюдая за вытянутой мордой бати.

— Что мы там сказали про мою маму? — встаю.

— Уймись, бешенная! — верещит родственник, убегая в свой кабинет.

— Напомни, как тебя зовут? — поворачиваюсь к офигевшему брательнику.

— Матвей, — выдал.

— Пиццу закажи! Я люблю "маргариту", Матвей! Запомнил? — беру покупки и поднимаюсь наверх.

— Оху@ть! — слышится вслед.

Переодевшись в шорты и топ, спускаюсь вниз.

— Тадаааам! — машет граблями в мою сторону Матвей, вокруг которого стоит небольшая компания, состоявшая из блондина, которого я запомнила. Две девушки: рыжая с зелеными глазами и темноглазая брюнетка. Еще один парень, сдвинув солнцезащитные очки на лоб — синеглазый брюнет.

— Это что, мои фанаты? Я кажется пиццу заказывала, а не этих…, - обхожу и плюхаюсь в кресло.

Напротив расселась компашка и продолжала меня обсуждать. Втыкаю в новый телефон, устанавливая настройки.

— Те че такая дерзкая? — чувствую ладонь на ноге.

Не знаю, что было в моем взгляде. Наверное, смертный приговор. Парень чуть не свалился, отпрянув.

— Матвей! — рявкаю. — Открой двери, заказ привезли.

Повернув голову, наблюдаю из окна машину доставки и топтавшегося около парня, в зеленой форме, с коробками.

— Охреневшая совсем, — ворчит братан, отправляясь к двери.

— Кушать подано! — шутовски склоняется, ставя коробки на столик.

Нашла коробку со своей "маргаритой", схватила и пошла с ней на кухню, чтобы еще чаю налить.

— Папа, пожалуйста, не надо! — девочка закрывается руками, забившись в угол.

С криком просыпаюсь, осматриваясь по сторонам. Сон был настолько четкий и красочный. Я чувствовала каждый удар. Память Риты? Вздохнув, откинула одеяло. Схожу водички попить.

Путь лежит через гостиную, в которую пробивается свет из кабинета отца. Осторожно подкрадываюсь, заглядывая в просвет.

— Такая же шлюха, как ты! — тычет на фото и вливает в себя коньяк, бутылка от которого стоит почти пустая.

— Чего тебе не хватало? Любил тебя, как мог! — продолжает монолог.

— У тебя бить и любить — синонимы? — облокотилась на косяк двери, сложив руки.

— Ааааа! Пришла, дрянь малолетняя, — всхлипнул.

— Не загнуться бы от твоей любви и заботы, — сажусь напротив. — Слушай, почему ты такой мудак?

— Задушу, тварь! — вскочил с перекошенным лицом.

Хватаю со стола бутылку и разбиваю об столешницу. В руках остается горлышко, с острыми ломаными краями.

Махом ведь протрезвел! Губы белые, глаза по полтиннику. Трясется, как припадочный.

— Тшшшш! Не надо, — чувствую захват руки и меня обхватывают сзади. В затылок дыхание.

— Матвей! Забери ее или я за себя не отвечаю! — расхрабрился папенька.

Сильно сдавил мне запястье, что осколок выпал из рук. Пятится, вытаскивая из кабинета.

— Отпустил! — шиплю и пытаюсь вывернуться.

Всадила зубы в предплечье. Брательник рыкнул и откинул меня от себя. Тяжело дышим оба. Глаза в глаза.

— Ты чего в трусах расхаживаешь? — показываю рукой на это непотребство.

— На себя посмотри!

— Ну, смотрю… отличная пижамка в ромашках, — хихикнула, закрыв рот.

— Иди спать, психопатка!

— Будут мне всякие, в труселях, указывать! — разворачиваюсь и иду, куда шла, за водичкой.

О! Йогурт нашла! — закрываю холодильник, за дверью которого обнаруживаю брательника.

— Иди нахрен! Я первая нашла! — открываю, облизываясь и ищу подходящую ложку.

— Ночной дожор? — плотоядно смотрит на мой стаканчик вкусняшки.