Кристалл силы: дьявольская любовь (СИ) - Смертная Елена - Страница 45

Его рука болезненно подрагивала, хоть Райнхард и постарался зафиксировать её на весу перед собой ладонью вверх. Этим жестом он как бы лишний раз демонстрировал Еве, что всё не так уж и плохо. Конечность пусть и выглядела ужасно, но дьявольская регенерация делала своё дело. С каждым мгновением дьявол всё лучше чувствовал, что рука вновь подвластна его желанию, а значит, идет быстрый процесс восстановления. В такт этим ощущениям он снова и снова слегка двигал кончиками пальцев. Это вызывало волну боли, но она не могла сравниться с тем, что было минутой ранее, поэтому мужчина даже не обращал внимания.

— Видишь? — натягивая кривую улыбку, произнес он. — Как там говорят в вашем мире? Заживает как на собаке?

— У тебя еще хватает совести шутить? — нервно возмутилась девушка.

По её щекам всё еще текли слезы. Она даже сама не понимала почему. Просто эмоции взяли верх. Просто она испугалась от понимания, что вредит Райнхарду одним прикосновением. Просто… просто он был полным дураком, раз решил сделать нечто подобное. Ева была зла на мужчину, но это был какой-то особый вид гнева. Двоякое чувство, за которое даже было немного стыдно, но не злиться она всё равно не могла. Внутри всё смешалось во что-то очень странное. Все сказанные слова были чем-то невероятно воодушевляющим, от них по всему телу растекалось приятное тепло, а в душе будто бы что-то мягко трепыхалось. Но эти нежнейшие чувства смешались с огромным страхом за происходящее. И теперь этот ком из разных эмоций то ли душил, то ли радовал Еву, порождая слезы на её щеках.

— Ну и чего ты плачешь, глупая? — Райнхард, возможно, и пытался сказать это мягче, однако получилось все равно что-то ехидно-ядовитое.

— Я… я… — растерянно, даже еще чуть всхлипывая, начала Ева.

Однако объяснить своё состояние словами она никак не могла. Сама-то его не понимала. Она сжала еще сильнее кристалл, вкладывая в этот жест почти неестественную внутреннюю ярость за произошедшее. Захотелось вдруг сделать что-то вопреки его воле. Не думать, что ей что-то запрещено и не заботиться, что будет завтра. Сказать искренне и, возможно, сильно об этом пожалеть, но знать, что это лучше, чем не сказать совсем.

Ева поджала губы, сделала это очень эмоционально и жалостливо. Она сильно нахмурилась и на секунду прикрыла глаза, почти вжимая голову в плечи. Пожалуй, люди делают нечто подобное, когда ощущают, что вот-вот придется сделать что-то экстремальное. Будто готовясь к прыжку, девушка вдруг попыталась глубоко вдохнуть, но на деле вышло лишь громко всхлипнуть носом. Она резко распахнула глаза, которые наполнились слезами волнения. Уставив взгляд на Райнхарда, такой опечаленный, растерянный, но очень нежный взгляд, Ева снова всхлипнула и громко, почти нервно выпалила:

— Потому что я хотела бы попросить тебя поцеловать меня снова, но ты опять воспламенишься!

Это звучало подобно откровению очень обиженного, ранимого ребенка. Обиженного на обстоятельства, с которыми он ничего не может поделать. Поэтому оставалось лишь нервно махнуть руками, сесть и искренне заплакать, твердя: «ничего не получается, совсем ничего!».

Ева сказала это и моментально спрятала взгляд куда-то вниз. Она и сама уже осуждала себя за такую глупую минутную слабость. Начала осуждать еще на моменте, когда только сказала первое слово. Внутри всё сжалось, потому что Райнхард молчал. Наверное, так как сейчас, Мерриман не волновалась еще никогда. Её сердце забилось в каком-то бешеном ритме, а щеки совсем раскраснелись. Она бы так хотела, чтобы он просто взял и обнял её! Чтобы прижал к себе также крепко, как делал это, когда сам того желал, не спрашивая и не задумываясь о её мнении. Как куклу, чтобы она снова могла бурчать о том, что с ней нужно считаться, а не переставлять с места на место, как вздумается. И тогда бы даже не нужно было ничего говорить. Она бы совсем немного еще поплакала у него на плече, вытирая слезы об обожженную рубашку, а затем совсем бы успокоилась.

— Ну что ты молчишь?! — почти истерично требовательно вскрикнула Ева, ударяя ладошкой в землю, но всё еще не смея поднимать взгляд.

Она зажмурилась, пока её слезы капали уже на ткань грязного пальто. От молчания Райнхарда хотелось просто провалиться на месте и взять свои слова назад. Она уже успела тысячу раз пожалеть о такой эмоциональной глупости, которую выпалила ему. Если этот чертов кристалл умеет возвращать время вспять, то ему было самое время заработать.

— Вот что ты кричишь? — послышался, наконец, голос дьявола.

Он звучал мягко, с толикой усмешки в голосе, но всё же неестественно тепло для кого-то вроде Райнхарда.

Ева открыла глаза и увидела, что перед ней на вытянутой здоровой руке мужчины лежит небольшая деревянная шкатулка с лицом женщины на крышке. Она подняла на мужчину вопросительный, почти осуждающий взгляд. Ей показалось, что он придумал какую-то очередную глупость или просто решил проигнорировать её слова и перевести таким несуразным способом тему.

— Ну и что это? — расстроено прошептала она.

А сама уже начала думать, что может все и к лучшему. Возможно, им стоит просто забыть обо всем сказанном и вести дальше диалог, будто ничего и не было. В общем, у Евы уже во всю в голове прорастали мысли вполне обычной обиженной женщины, когда Райнхард оборвал их на корню:

— Это шкатулка тишины. Положи в неё кристалл, и какое-то время он будет неактивен.

Наследница резко дернулась вверх, вскидывая голову, выпрямляясь и смотря теперь на дьявола с явным удивлением.

— Он что, не вернется ко мне, когда я его сниму?

— Нет. — он улыбнулся кончиками губ. — Я же говорил, что все продумал.

— Да, но… — Ева потянула кристалл вверх, готовясь к тому, что он не поддастся.

Однако тот не источал сейчас враждебные потоки сильной магии, оттого снова весил как обычный небольшой амулет. Наследница, сохраняя удивление в глазах, сняла Слезу Авеля через голову и протянула его в сторону мужчины. Как только она раскрыла ладонь, кристалл вновь начал ярко сиять магией, и тогда Мерриман быстро сжала кулачок обратно.

— Да. — прямо в этот же момент вставил Райнхард. — Мудрое решение.

Он открыл шкатулку, и показалось, что откуда-то со стороны раздался опутывающий всё вокруг недовольный шепот: «тшшш». Ева вздрогнула и оглянулась.

— Это магия артефакта. — успокоил её дьявол.

Она неуверенно кивнула. Слёзы, наконец, перестали появляться на её глазах, поэтому свободной рукой наследница быстро вытерла мокрые щеки, используя для этого длинные рукава своего свитера.

— Я кладу? — шепотом спросила она, держа над шкатулкой сжатый кулачок, в котором подрагивал кристалл.

Райнхард помедлил. Смотря на заплаканную, раскрасневшуюся, но от этого такую искреннюю девушку, он понимал, что всё еще совершает ошибку, ведь не говорит ей всей правды, сам же лишает её выбора. Но произошедшая между ними сцена и такие искренние слова Евы, залитые до краев эмоциями, еще сильнее подталкивали его к одному лишь желанию — не дать ей вот так просто расстаться с ним меньше, чем через год.

— Да. — также тихо ответил он.

Чувствуя какую-то невероятную важность этого момента, будто они проводят какой-то серьезный ритуал, Ева нахмурила брови, смотря на шкатулку. Возможно, внутреннее чутье или женская интуиция где-то на задворках сознания прошептали, что это может быть началом чего-то ужасного. Однако самое обычное девичье сердце, всё еще быстро выстукивающее такт влюбленности, а вместе с этим её наивное чистое доверие к тому, кто уже не раз спас её, заставили наследницу разжать кулак.

Кристалл засветился сильнее обычного. Он падал в свою темницу будто бы слишком медленно, как если бы давал хозяйке шанс подхватить его и отказаться от совершаемой ошибки. Однако Ева лишь отпрянула чуть назад, в спешке убирая от Слезы Авеля руки. Послышался легкие стук камня о древесное дно шкатулки. Райнхард быстро и звонко захлопнул крышку, и всю её оплело красное свечение. Внутри раздался треск и грохот, будто оставленный там амулет сам по себе начал пытаться выбраться с такой силой, что бился обо все стенки конструкции. Шепоты повторились, но теперь с удвоенной силой. Они шли со всех сторон и концентрировались прямо у шкатулки. Так продолжалось до тех пор, пока вся красная магическая энергия не сконцентрировалась в глазах изображенной рогатой женщины. В то же мгновение её деревянная рука задвигалась, как живая, и вместо вытянутого у губ пальца вся ладонь легла на уста дьяволицы, плотно закрывая их в абсолютном молчании.