(не) беги от меня, малышка (СИ) - Зайцева Мария - Страница 3

Я тогда только на работу устроилась юристом. И на моих глазах Харитонов массово увольнял людей предварительно их имея в хвост и гриву. Очень болезненно и унизительно.

Роспотребнадзор вцепился в этот скандал, крик поднялся на весь регион и грозил перетечь в соседние.

Все это могло сильно ударить по репутации корпорации.

И пришлось важному хозяину из Москвы приехать к нам.

Алексеев Григорий Юрьевич - один из акционеров и учредителей ЗАО. Очень презентабельный, импозантный старик, который неожиданно приметил меня и взял к себе в помощники. Называл меня не по имени отчеству, а Ладная-Ладушка. По-отечески так, по-доброму. Я к нему всей душой прониклась и работа семь дней в неделю и по двенадцать часов в сутки казалась не такой уж и тяжёлой. Тем более, что платили за нее по меркам региона, да и не только региона, очень даже прилично.

А для матери-одиночки это – основное.

Короче говоря, я помогала ему не только по юридическим моментам, хотя это было основное, но и по всяким дополнительным вопросам, которые сыпались на нас постоянно, днем и ночью.

Работы было много, тяжелой и для меня непривычной.

Юридическое я получала заочно, практику, конечно, проходила, и работала потом по специальности, но сфера деятельности компании на прежней работе была совершенно иной. И с особенностями документации именно в торговой сфере, да ещё и в фарме, я вообще не была знакома.

Думала, приду работать, спокойно подучусь, вольюсь в коллектив…

Ага. Влилась. По полной программе и по самую макушку.

Как только не утонула?

Все же, хорошо, что сразу с главным боссом начала работать. Вместе разбирались со свалившейся на компанию проблемой, вместе выкарабкивались.

Харитонов в то время думал, мне кажется, только о том, чтоб самому не слететь с теплого места, толку от него, кроме рыка и репрессий, не было.

Дело развивалось, виновные нашлись, штат поменяли.

В юридический добавили еще две клетки, помощников юриста на первичные документы.

А я автоматически стала начальником.

Конечно, когда босс уехал обратно в Москву, на меня смотрели очень даже косо, предполагая всякие гадости, но мне было по барабану. Увлеченная новой сферой деятельности, тем, что нужно с нуля выстраивать работу отдела, а еще и очень вдохновленная окладом и премией, которые московский руководитель, похоже, лично распорядился назначить, исходя из московских зарплат, я буквально летала.

Жизнь наконец-то налаживалась!

Можно было планировать будущее, летний лагерь для сына, свой отпуск…

Столько приятностей!

А тут еще и командировка недельная в Москву!

Новый опыт, новые возможности!

Надо было довести дело до логического финала, согласовать документы по поставкам, и прочее.

Поехало нас несколько человек, и я в их числе.

Очень довольная и воодушевленная.

К тому же, надеялась встретиться с Григорием Юрьевичем ещё раз поблагодарить его за то, что так помог, так поддержал.

Бывают же такие люди!

Мне, на самом деле, несмотря на всякие жизненные трудности, очень много встречалось хороших, добрых людей.

Наверно, мой ангел-хранитель все эти годы незримо за спиной стоял, поддерживал.

Так я думала ровно до того момента, пока не вошла в кабинет еще одного из учредителей корпорации, сына главного акционера.

Григорий Юрьевич буквально накануне улетел по каким-то вопросам в Цюрих, и наша делегация должна была работать с его сыном, Петром Григорьевичем.

Мы ввалились в кабинет, огромный, с массивно-стильной обстановкой, я подняла глаза на хозяина и…

Буквально в ступор впала.

Рот сам собой открылся, сердце упало. Если б меня в спину не подтолкнули коллеги, я бы, наверно, соляным столбом так и простояла у двери.

Но меня буквально внесли в кабинет, в полном шоке, не сводя глаз с моего ангела-хранителя, я опустилась на стул…

И изо всех сил вогнала ногти в ладонь, приводя себя в чувство.

Сплю я, что ли? Опять сон вижу с его участием?

Боль в ладони подсказала, что это не так.

Все наяву.

И он тоже.

Мой ангел-хранитель.

Сидит напротив. Серьезный. Возмужавший. Красивый… Боже, какой красивый!

Посмотри же на меня! Посмотри! Это же я! Ты помнишь? Помнишь меня?

А он, спокойно здороваясь со всеми, знакомясь, перевел взгляд на меня, и…

Все.

Ни одной искры узнавания. Вообще.

Взгляд на мне задержался, конечно, но не на лице. Нет. Скользнул ниже, к груди, обтянутой строгой мужской рубашкой.

После родов и кормления я раздалась. И мало что указывало на тонкую девочку, которую он, наверно, мог помнить.

Да он и не помнил , скорее всего…

Такой боли, как в тот момент, когда поняла, что мой первый мужчина вообще не узнает меня…

Никогда не испытывала.

Даже, когда рожала его сына.

Я , уже понимая, что меня не помнят, не узнают, все же не могла остановиться, не могла оторвать от него глаз.

Пытаясь разглядеть… То, что видела раньше.

Того, кем он был раньше.

И не могла.

Не видела.

В этом холеном мужчине ничего не указывало больше на того смелого парня, что вытащил меня из горящего дома десять лет назад. А потом вернулся обратно. Спасать погибающих в огне людей.

Он сильно обгорел тогда, и я, не в силах оставить его, прекратить думать о нем, устроилась работать санитаркой в районную больницу, где он лежал.

У меня были три курса медколледжа. Взяли с удовольствием. Даже жильем временным обеспечили, потому что моё сгорело.

Я работала посменно с больнице, успевала учиться в колледже, безбожно пропуская пары, а еще бегала по инстанциям, собирая справки для восстановления документов.

И в любую свободную минуту забегала к нему. Моему герою. Моему ангелу-хранителю.

Его звали Петр Алексеев.

Забавно, что, зная фамилию хозяина «Мед-Эксп», мне даже в голову не пришло связать их. Ну мало ли Алексеевых в России? Больше , чем Ивановых, однозначно.

Сейчас, спустя десять лет, я не могу сказать, что это было. Что мной двигало? Благодарность? Любовь? Восхищение? Может, все вместе?

Наверно, все вместе.

Неважно.

Важно только то, что я с ума сходила. Смотрела, не могла насмотреться. У него было сильно обожжено лицо, но я не видела ожогов. Не видела струпьев на губах, не видела воспаленной розовой кожи на щеках и лбу. Нет. Он был красивый. Он был невероятно, нереально, просто до боли физической красивый!

Удивительно, как этого не видели другие?

Как этого не видела его девушка? Бывшая.

Она не смогла даже поцеловать его.

Я смогла.

И не только поцеловать.

Петр Алексеев, смелый пожарный, мой самый лучший, мой самый-самый красивый, стал и моим первым мужчиной.

Всего на одну ночь. Даже не на ночь. Нет. На час.

Потому что потом за ним приехал отец и увёз куда-то за границу.

Так мне сказали.

Я не видела, не застала.

Как раз к нему шла, в облаках летая, когда грубо , за шкирку на землю дернули.

Из больницы меня уволили в тот же день, наверно, все же его девушка бывшая пожаловалась. Она ревновала, терпеть меня не могла.

Сначала, опять вынужденная искать жилье и работу, глупая наивняшка еще ждала, когда он меня найдет. Уговаривала себя не ждать. Но ждала.

А потом…

Потом стало не до того.

И вот теперь, выбегая из проклятого офиса и плюхаясь на заднее сиденье такси, я думаю, что лучше бы мы и не встречались вовсе.

Он у меня в памяти тогда навсегда остался бы самым лучшим, самым трепетным воспоминанием.

Я бы по ночам о нем думала. Как все эти десять лет.

А теперь?

Губы горят у меня, щеки щетиной натерты, на бедрах наверняка синяки…

И полное ощущение того, что десять лет моих чувственных, нежных воспоминаний тупо стерты сегодняшней сценой в кабинете.

Он забрал их у меня.

Он подарил, он и отнял.

Черт…

Я бессильно смотрю в окно, на мелькающие огни нарядной вечерней Москвы, и жалею о нашей встрече.