Недотрога в моей постели (СИ) - Невинная Яна - Страница 22

— А я вижу даже в темноте, как ты красива. Или же я просто ослеп от твоей красоты, — шептал я, двигаясь на ощупь. Но к ней. К моей недотроге. Ориентируясь на ее легкий музыкальный смех, ласкающий все мои рецепторы.

— И часто этот дом слышал такие признания?

— Дом — никогда. А вот гостьи… — рассмеялся я, поддерживая шутливый тон. — Знаешь, ты необыкновенная, — вырвалась у меня, рука потянулась вперед, и пальцы невесомо коснулись… кажется, выступающей косточки ключицы. Но, вопреки ожиданиям Тая не отдернулась, а накрыла мою ладонь своею…

Тая

Стемнело быстро и неожиданно. Слишком поздно я заметила, что наступили сумерки и словно заволокли всё пространство вокруг непроницаемым облаком. И внутри этого облака, отделенные от остального внешнего мира, оказались мы с Максимом.

Момент откровенности стал для меня неожиданным, как и желание поговорить, довериться, рассказать что-то личное. У меня редко возникали подобные желания, всегда считала себя очень закрытым человеком. И кому? Кому я хотела доверить сокровенное? Человеку, которого поклялась к себе не подпускать.

Но есть в Максиме Суворове нечто такое, что делает его особенным для меня. Мне хочется понять его, разгадать, узнавать истории из его жизни и становиться всё ближе к нему. Знаю, что нельзя, что опасно и губительно для моей души, но ничего не могу с собой поделать. Ему удалось пробраться в самое сердце.

А когда он коснулся меня в этой плотной темноте, сопротивляться я не смогла. Да и не пыталась. Наоборот, позабыла обо всем, вглядываясь в нечеткие очертания мужчины напротив. Его пальцы несмело коснулись моей ключицы, и меня словно лизнул язык пламени.

Внутри жаркой волной прошлось желание большего. Он испепелит меня, если поцелует. В этом я не сомневалась, но готова была сгореть ради того, чтобы наконец осуществить давнюю тайную мечту.

Поэтому накрыла его руку своей и слегка сжала, на выдохе шепча, что нужно зажечь свет. Но кто бы меня слушал. Да и разве мне нужен был свет, тогда как в темноте можно было найти оправдание своей слабости? Мозг отключился полностью, и я позволила Максиму пойти дальше, касаясь моей шеи ладонью. Он притянул меня к себе ненавязчиво, очень медленно, словно давая шанс отступить и спастись.

Но я не сказала «нет». Мои губы безмолвно прошептали «да», соглашаясь на безумие. Наши рты соприкоснулись так легко и робко, но это было только начало, краткий момент узнавания, от которого вмиг закружилась голова.

Это неизбежность. Я понимала это точно так же четко, как и то, что обязательно пожалею о своем безрассудстве. Но позволила Максиму раздвинуть губы языком и погладить их изнутри осторожным касанием.

Я совершенно не умела целоваться и боялась разочаровать Максима, без сомнений, имевшего огромный опыт. Может, я просто недостающий экземпляр в его коллекции живых кукол, может, просто он хочет себе что-то доказать. Но сейчас я хотела побыть эгоисткой и разрешала себе то, что запрещала так долго.

Чувствовать, дышать свободой, покоряться низменным желаниям. Я так устала бороться с собой. Он был нужен мне, этот опасный неправильный мужчина. Его ласковые руки в моих волосах, нежные поцелуи под аккомпанемент нашего общего прерывистого дыхания. Разделенного на двоих. Его дерзкий сумасшедший аромат настоящего мужчины и опьяняющий вкус его губ.

Я так долго страдала и заслужила возможность хотя бы попробовать, каково это — ощутить себя живой и желанной. Рассудок настойчиво напоминал о последствиях, за свой бездумный порыв обязательно придется заплатить, но разве можно думать, когда теряешь ощущение реальности? Полностью. Расписываясь в собственной беспомощности.

Слабая. Но на миг счастливая. Миг, когда его губы терзали мои. До боли. Он становился ненасытным в своей жадности, захватывая всё больше территории, одна рука игралась волосками на моем затылке, посылая искры возбуждения по всему телу, а другая обхватила талию, прижимая к твердому торсу, заставляя дрожать и цепляться за его плечи, силясь не поддаться естественному движению вперед, к нему на колени.

Но это уже чересчур, невозможно. Он был слишком близко, слишком жадным и требовательным, и слишком напирал. И я почувствовала удушье, испугавшись, что полностью перекроет мне кислород. Оторвалась от Максима, и он сразу же отступил, будто бы опомнившись. До меня донеслось тихое «прости».

А мне сразу стало как-то холодно, да и сидеть в темноте показалось таким глупым. Вдруг кто-то нас застанет. Этот человек сразу догадается, что здесь происходило. Я позволила чужому жениху меня целовать.

Обнажившаяся правда ударила в грудь и заставила подскочить с места. Найдя в темноте выключатель, я зажгла свет и повернулась к Максиму. Нужно остаться наедине с собой, он должен немедленно уйти, иначе я сорвусь.

— Я поменяю постельное белье, а ты найди свою невесту и Тони, пусть несут свои вещи, если согласны ночевать в этом доме, — срывающимся от волнения голосом попросила я.

Обожженные поцелуями губы всё еще горели, а дыхание казалось невыполнимой задачей. Мне бы сейчас хотя бы толику непринужденности Максима, с которой он встречает любую жизненную неприятность. Но, как назло, на этот раз и он потерял легкость.

А когда зажегся свет, я заметила потерянное выражение его лица, в глазах цвета штормового моря светилось потрясение, он явно не ожидал такого поворота в наших отношениях и как будто бы не знал, что с этим делать. Растерялся. Так мне показалось.

Ну а я точно не была той, кто подскажет ему, как быть. Всегда предпочитала роль ведомой. И уж точно не стала бы форсировать наши отношения, давая ему зеленый свет.

Ведь делать вид, что ничего не произошло и не изменилась, было так удобно. Но Максим, конечно же, не позволил. Склонившись к моему лицу и обдавая и так пылающую кожу горячим дыханием, он пообещал вкрадчивым голосом:

— У тебя больше не получится притворяться равнодушной. Между нами точно что-то есть, и мы должны дать этому шанс развиться.

— Не придавай большого значения простому поцелую, мне просто было интересно, — сделала я нелепую попытку обмануть проницательность Максима и пожала плечами, заходя в одну из комнат, сдернула пыльное одеяло с кровати и принялась застилать ее.

— Серьезно полагаешь, что я поверю в эту чушь? — негромко рассмеялся он, подходя сзади и отмахиваясь от пыли. — Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы принять за легкомысленную пустышку, коллекционирующую поцелуи из интереса. Тем более что твоя неопытность тебя выдает.

— Хочешь сказать, что у меня это совсем не получается? — вспыхнула я от смущения, замирая и резко оборачиваясь, выдавая себя с головой. Заявление о неопытности задело. Если ему не понравилось, пусть катится к своей Илоне. — К твоему счастью, это разовая акция, тебе не придется больше терпеть мою неопытность. Думаю, у тебя не будет недостатка в более искусных любовницах. Зря отказался от моей комнаты, там прекрасная двуспальная кровать, а теперь придется ютиться на маленькой и скрипучей.

— Для той, кто изображает равнодушие, ты слишком уж беспокоишься о том, где я кину свои кости, а тем более с кем, — заявил Максим. — И знаешь, мне приходит в голову, что ты странно осведомлена о перемещениях Илоны. И откуда-то знала, что она приедет сюда, тогда как ни она, ни я об этом даже не подозревали.

— Что за ерунда приходит к тебе в голову? Откуда я могу знать, где и когда появится твоя невеста?

— Почему же ты так беспокоилась о нашем ночлеге?

— Не сильно я и беспокоилась. Уж точно меньше мамы. А вообще, на дворе почти ночь, скоро начнется праздник, и у меня есть дела поважнее, чем стоять здесь с тобой и препираться о твоей невесте!

Закончив с одной кроватью, я перешла к другой, но передумала и вручила комплект белья Максиму.

— Себе ночлег я обеспечила. Остальное — без меня. Это и твой дом тоже, занимайся своей гостьей сам.