Проверка на отцовство (СИ) - Касс Вероника - Страница 6

Я решила, что лучше будет послушаться. В конце концов, у меня есть еще две недели на этот скрининг, правда теперь придется делать его платно.

Глеб достал из кармана телефон, нажал на нем что-то, поднес его к уху и тут же толкнул дверцу пассажирского сиденья. Но до того, как она успела захлопнуться, я услышала: «Привет, мам…»

Глеб. День назад

— Кто это? — за спиной раздался голос Алины, пока я смотрел вслед удаляющейся девушке. 

Она показалась мне знакомой, но мозг никак не мог выхватить мелькающую на задворках сознания картинку. Девушка тем временем забежала в кабину лифта. Волнистые волосы, заколотые в хвост, подпрыгнули в такт движениям своей хозяйки, и я приглушенно выругался.

От всей души так. 

Олеся. 

Два месяца назад в баре она как минимум выглядела старше. А сейчас я бы поставил под сомнение даже факт ее совершеннолетия. Слишком юной она казалась, а еще напуганной.

Да твою ж…

Достал телефон и быстро нашел в списке контактов начальника своей службы безопасности.

— Слушаю.

— Алексей, сейчас в центральном офисе в лифте поднимается девушка. Собери мне на нее информацию. 

— Глеб, у нас, конечно, стоят в лифтах камеры, но…

— Делай что хочешь, — перебил я мужчину. — Хоть всю охрану за ней отправь, пока она из зоны видимости не пропала, но чтобы утром я как минимум знал, где она живет. Ясно? 

— Понял, Глеб Александрович.

Скинул вызов и выдохнул. Возможно, я перегнул. Алексей был на пятнадцать лет старше меня и ровно столько же он работал на нашу компанию и семью. 

— Глеб, что происходит? — вкрадчиво спросила Алина, положив ладонь мне на плечо.

— Пока не знаю, — натянуто улыбнулся и двинулся к машине. — Поехали.

Довез Алину до дома, так ничего ей и не объяснив, и через час получил от Салитова сообщение с адресом Олеси и заверением, что завтра к обеду у меня будет вся остальная информация по девушке. Только вот отдохнуть нормально у меня не получилось: проворочавшись полночи, я пытался проанализировать новую информацию.

В слова Олеси не верилось, но в то же время я не понимал, какой смысл ей врать. Если она говорила об анализе, значит, его действительно можно сделать. 

Потёр переносицу и, вытащив из-под головы подушку, накрыл ей лицо, надеясь, что так я перестану думать. Но вместо этого голову стали посещать воспоминания, подкидывая картинки одна откровеннее другой. Я почти десять лет не допускал случайных связей, только проверенные любовницы, желательно на более-менее длительный период, а в тот день не смог устоять. Забрел в обычный бар, желая отвлечься после изматывающих переговоров и не встретить знакомых, а в итоге за столик ко мне подсела зеленоглазая худенькая красотка с обворожительными кучеряшками и таким умопомрачительным размером груди, явно настоящей, что я решил забыть о собственных привычках хотя бы на ночь.

— Вот и забыл, — усмехнулся в подушку и вернул ее на прежнее место. 

Если девушка действительно была беременна, и беременна от меня, то ничего хорошего из этого не выходило. Как минимум потому, что тут попахивало подставой.

Утром я впервые за долгое время опоздал на работу, точнее, решил вообще не ехать в офис, а отправился к Олесе, которая, как выяснилось позже, совсем не по счастливому обстоятельству как раз вышла из подъезда. Приедь я на пять минут позже, и мы бы разминулись, а она сделала бы в итоге УЗИ в той гребаной дыре.

Я ненавидел всевозможные больницы и поликлиники с детства, потому что именно там, на работе, все время пропадала мама.

Как раз ей я и решил позвонить, усадив девушку в машину. Даже если Олеся была аферисткой, то ей все равно нечего было делать в таком месте.

— Привет, мам.

— Милый, началась третья мировая, а я не знаю? — усмехнулась она в трубку.

— В смысле? — нахмурился я и посмотрел на Олесю сквозь лобовое стекло. Девушка внимательно меня изучала и, столкнувшись со мной взглядом, тут же опустила голову и начала разглядывать худющие коленки. Она опять выглядела жутко молодо, радовало лишь то, что не будь ей восемнадцати, вряд ли бы ей спокойно выдали направление на УЗИ. Хотя… Зажмурился и попытался вслушаться в мамину речь.

— Ты никогда не звонил мне в это время. С работы, — спокойно ответила она и уже серьезно добавила: — Что-то случилось?

— Ничего такого. Мам, скажи, у тебя есть в клинике гинекологи?

— Конечно.

— А те, которые УЗИ делают?

— Милый, УЗИ чего? 

— Беременного живота, — выдал первое, что пришло в голову, — в смысле ребенка. В общем, те, кто по этому всему. 

Я ненавидел плавать в какой-либо теме. А сейчас я не то что плавал — я тонул от недостатка информации.

— Глеб? Я должна знать что-то ещё?

— Нет. Пока мне нужно только УЗИ — какое-то там важное, где смотрят ребёнка на отклонения, — и кровь на…

— На генетику. Да-да. Это что же, у той блондинки, которую ты мне так и не представил, уже такой большой срок, а ты молчал?

— Мама, — рыкнул я, — при чём тут Алина?

Сама мысль о том, что моя нынешняя любовница могла быть от меня беременна, вызвала внутри стойкую неприязнь. Обернулся и опять посмотрел на Олесю. Ее же возможная беременность пробуждала во мне бурю всего, но только не отторжение. Мне хотелось для начала все прояснить, но негатива к девушке не было.

— Никто от меня не беременный, мам. Просто нужно помочь одной очень молодой девушке в тяжелой ситуации. 

— Как скажешь, родной, — ласково ответила мама, — через час подойдет?

— Да, спасибо.

— Хорошо. Тест на определение отцовства нужен? 

— Нужен, — усмехнулся, поражаясь маминой прозорливости, — у тебя и его можно сделать? 

— Мы можем сделать забор биоматериалов, но придётся отправлять их в другую лабораторию. 

—Хорошо. Я скоро приеду.

А сев в машину и бросив взгляд на худые ноги своей пассажирки, я первым делом задал вопрос, беспокоящий меня больше всего остального:

— Сколько тебе лет?

Сил ждать до обеда не было.

— Двадцать, — быстро ответила Олеся и посмотрела на меня округлившимися от удивления глазами.

— Двадцать? — переспросил, внимательно изучая тонкие черты ее лица и чувствуя облегчение. 

— Да, семнадцатого апреля исполнилось двадцать, — тихо сказала девушка и, сглотнув, отвела взгляд. А я поспорить был готов, что мы оба в этот момент подумали об одном и том же: в тот вечер ей было девятнадцать. 

Это же надо было так попасть. У неё же ещё совсем ветер в голове — и уже беременна.

Кивнул и завел машину, ответить Олесе было нечего. Мне по-прежнему не верилось в происходящее. Я не был против детей как таковых, но не так. Хотя прекрасно понимал, что в скором времени пришлось бы обзавестись женой, семьей и внуками для матери, которых она ждала уже лет десять, не меньше, но оттягивал эту необходимость. Не из-за того, что был закоренелым и убежденным холостяком, а просто потому, что не возникало у меня такой потребности. Женщины, с которыми я встречался, всегда были взрослыми и самодостаточными, и, возможно, каждую из них я изначально присматривал на роль будущей жены, но на этом все мои намерения и заканчивались. Четыре месяца — лимит всех моих отношений. Словно в голове был спусковой крючок, и именно через сто двадцать дней это крючок превращался в стоп-кран. 

Я включил радио и бросил секундный взгляд на Олесю. Она по-прежнему сжимала свои худые коленки и, прикусив губы, смотрела в окно.  Как я мог не разглядеть ее возраст? Сумасшествие какое-то, она сама подсела ко мне за столик и была абсолютно другой. Открытой, веселой, раскованной. Она вела в нашем знакомстве. Даже ушла сама, хотя мне на тот момент меньше всего хотелось ее отпускать, потому что у меня действительно получилось расслабиться и выкинуть из головы переговоры с Астаховым, которые мы вели к тому моменту три недели. И никак не могли прийти к компромиссу. Что удивительно, на следующий день после встречи с Олесей этот контракт мы все же подписали. Потому я прекрасно помнил дату — четвертое апреля. Получалось, что, если Леся меня не обманула, у меня уже в этом году мог родиться ребенок. Или нет… в начале следующего.