Проверка на отцовство (СИ) - Касс Вероника - Страница 23

— Отлично, — усмехнулся я собственной глупости. 

Уснуть в таком положении можно в двадцать — когда учишься и работаешь, тогда засыпаешь в любом положении и месте. Но в тридцать с лишним уснуть полусогнутым на офисном диванчике — это надо постараться. Приложил большой палец к телефону, и экран загорелся, считывая мой отпечаток.

«Я согласна на твоё предложение», — вспыхнуло сообщение от Олеси. 

Хорошо, что я сидел.

Глянул на время: шесть утра. Я, конечно, обозначил ей срок, но не ожидал, что она воспримет это настолько буквально. Ещё бы в двенадцать ноль одну прислала свой ответ, возможно, я и не уснул бы тогда на диване.

«Я знал, что рано или поздно ты согласишься, но сейчас это стало неожиданностью», — написал ей то, о чем я действительно думал, надеясь на такой же искренний ответ. Ответ на не озвученный мною вопрос: «Почему ты согласилась?»

«Он начал шевелиться». 

Короткий ответ, а у меня дыхание сбилось, словно я только что не проснулся, а пришел с пробежки. 

«Я подумала, что это знак», — прилетело второе сообщение, а я резко поднялся и начал оглядывать кабинет в поисках воды. Нужно выпить, умыться и… Ехать к ней.

Хрен знает зачем, но нужно.

Уже собирался написать, что заеду не вечером, как обещал, а сейчас, когда пришло очередное сообщение, окончательно сделавшее из меня сентиментального придурка. 

«Тебе нравится имя Саша? Я ночью вставала кормить Марину, потом долго не могла уснуть и начала перебирать в голове возможные имена. И именно когда я подумала о Саше, он шевельнулся. Так что, как тебе?)»

«Я за», — коротко ответил, не желая терять время и все ещё пытаясь проглотить ком, вставший в горле. Рациональная часть меня понимала, что девочка, скорее всего, так играла. Она же прекрасно знала мое отчество, но вот то самое непонятное чувство за грудиной, природу которого я ещё никак не мог разобрать, заставляло сердце биться чаще. Потому что да, мне нравилось имя Саша. Я хотел бы назвать сына в честь своего отца. Действительно хотел.

На ходу снял футболку, расстегнул брюки и пошёл в душ. Нужно было освежиться, переодеться и ехать к ней — слегка подкорректировав свой план, напрочь позабыл о мучившей жажде, главным было поторопиться, и я сам не понимал зачем.

Заглушив машину на стоянке у уже знакомого подъезда, я позвонил Олесе, но она не взяла трубку. Подождал пару минут, отбивая дробь пальцами по рулю, и набрал снова. И опять ответа не последовало. Цыкнул и решил, что раз она уже не спит, то можно и без предупреждения заявиться к ней домой. 

Ответить бы еще самому себе на вопрос: зачем? Но я не стал заморачиваться, а просто быстро вышел из машины и направился к нужному подъезду. В голове всплыло чувство дежавю, только на самом деле это память подкинула воспоминание. Было уже такое… 

Она не брала трубку, я так же быстро взбегал по ступенькам, а потом Леся открыла дверь с оголенной грудью и ребенком у нее. Наверное, тогда-то мои мысли и начали путаться. 

Вот и сейчас я быстро преодолел все ступени до второго этажа и на всякий случай сначала все же постучал в дверь. Через какое-то время постучал опять, чувствуя, что начал раздражаться. Вдавил палец в кнопку звонка, но дверь так никто и не открыл. 

Никаких звуков движения за дверью слышно не было. Позвонил Олесе на телефон еще раз и уже отвернулся, намереваясь спуститься вниз и подождать девушку в машине — наверное, она пошла в больницу или еще куда, — когда услышал детский плач. Скорее всего, дверной звонок все же разбудил Марину, только плакать она начала не сразу. И вот когда через пару минут крика ребенка так никто и не успокоил, тогда я начал нервничать. Опять вдавил палец в звонок, подспудно набирая номер своего безопасника.

— Да, Глеб Але…

— Леш, — перебил мужчину, — мне срочно нужны люди, которые могут взломать или снести к чертовой матери входную дверь.

— Эм…

— Адрес Сорокиной знаешь. Люди нужны мне были еще десять минут назад. Понял?

Не дожидаясь ответа, я сбросил вызов и начал прислушиваться. Марина, судя по звукам, начала плакать уже истерически, захлебываясь слезами. Присмотрелся к двери — выбить ее самостоятельно было нереально, от досады начал пинать по ней, совершенно ничего не понимая. Ну не такая же Олеся безответственная, чтобы оставить ребенка одного в квартире и куда-то уйти, а если нет, то… 

Че-е-ерт. 

Начал стучать в дверь еще сильнее. Разблокировал телефон и уставился на экран — я даже не знал, кого вызывать в таком случае. Никогда не сталкивался с подобным. Ну не обычную же скорую? Она пока доедет, еще и угробит потом Лесю вместе с ребенком. Да и не проходил вызов по «03». Набрал перинатолога, чувствуя, что зря теряю время. Надо было звонить маме. Как маленький, ей-богу, что в детстве — разбил коленку, сразу бежал к маме, так и тут. 

Я забыл, когда в последний раз ощущал себя настолько беспомощным, но несмотря на это врач Олеси уверила, что сама сейчас вызовет для нас специализированную бригаду врачей, естественно не бесплатно, и номер мне на будущее вышлет, и вообще, с сотового никто не набирает «03», а только «103». 

Так и умрешь, не узнав, на какой номер звонить.

— Мужчина, вы чего тут шумите и кричите? В такую рань. Никакой совести. Вот вызову полицию, и мало вам не покажется, — начала причитать не пойми откуда взявшаяся старушка.

— Вы из этого подъезда? — рявкнул я на нее.

— Я, вообще-то, с этой лестничной клетки, — хмыкнула она и, указав пальцем на дверь напротив Олесиной, сложила руки на груди.

— Так, — провел ладонью по лбу, — ключи… может, у кого-то есть ключи? Вы знаете? 

— Зачем это вам ключи? Вы что, грабитель?

— А вы что, глухая? Ребенок плачет.

— Ну, это естественно для ребенка.

— Олеся бы давно успокоила Марину и ответила бы на звонок. Там что-то случилось. 

Бабулька чуть приоткрыла рот — видимо, ее агрессивность ко мне пропала, стоило только услышать имена девочек. Большие выцветшие голубые глаза округлились еще сильнее, отражая мыслительный процесс. Она стремительно шагнула в мою сторону и, оттеснив с нечеловеческой, точнее, с небабуличьей силой, подошла к соседней двери, третьей на площадке, и принялась лупить по ней кулаком, да посильнее, чем я пару минут назад в Олесину.

— Несносная девчонка, неужели опять алкашню обслуживает? — затараторила она. — Да нет же, Настя с Кристюшей-то должны быть дома в такое время. — Я окончательно перестал понимать старушку, когда дверь распахнулась и на пороге появилась заспанная загорелая брюнетка в короткой кружевной пижаме.

— Теть Валь, вы в своем уме? — зевнув, протянула она и тут же широко распахнула глаза, услышав детский плач. Девушка ахнула и скрылась в квартире, секунд через двадцать она выбежала на лестничную площадку босиком, все в той же пижаме и с увесистым набором ключей.

Да неужели.

Девушка открыла дверь и ломанулась в квартиру, за ней последовала бабка, оттеснив меня плечом. И эти секунды, задержавшие меня, показались мне бесконечными. 

Я пересек коридор и быстро оглядел комнату, там Карина уже успокаивала плачущего ребенка. В кухне никого не было, лишь разбросанные на столе пакетики бисера и полная кружка кофе с молоком. Все это я отметил на периферии сознания, сам же уже двигался на шум текущей воды. 

Ну нет же. Неужели упала в ванной? 

Только до ванной я так и не дошел, увидел Олесю, лежащую на пороге туалета. Рванул к ней и, чуть приподняв, еще до того, как успел осмотреть девушку, заметил кровь на керамике унитаза.

Я поднял Олесю на руки, отстраненно понимая, что, наверное, нужно было подождать скорую. Но не лежать же ей на холодной плитке и дальше. Руки онемели, сердце, напротив, замедлило свой ход, словно затаившись и выжидая чего-то. 

Слева от меня раздался испуганный вопль, но я не обратил внимания на старушку и понес Олесю в комнату. Марина к тому моменту почти успокоилась, она больше не рыдала, но продолжала всхлипывать, делая шумные глотки воздуха.