Бывшая сводного брата (СИ) - Свит Кэти - Страница 29

— Ты что творишь? — рычит смотря прямо мне в глаза.

— Спасаюсь, — отвечаю дёргая руку. Я уже не особо надеюсь на результат, но происходит чудо и мне удается вырваться из захвата. Доля секунды. Мгновение. И я снова в плену. Блин!

— Шутки закончились! — рычит Ольховский перекидывая меня через плечо.

Меня накрывает волной животного ужаса. Я начинаю извиваться, кричать, бить кулаками в широкую спину, дергать ногами. Но все не то. Ничего не помогает. Я слишком слаба.

— Отпусти. Мою. Дочь! — по округе разлетается грозный рык. Даже мне от него становится страшно.

Богдан Глебович замирает на миг. Оборачивается. Видит моего отца. На лице появляется злая усмешка.

Я выглядываю из-за мужского плеча, встречаюсь с папой взглядом и успокаиваюсь. Меня вытащат. Отец не допустит, чтобы со мной что-то случилось.

Из припаркованного рядом авто выходят Ванька Радько и Молот. Они встают по разные стороны от Баринова. Охрана располагается за ними.

От папы исходит уверенность и спокойствие. Я не представляю ситуацию в которой он бы вышел из себя.

У Ольховского шансов нет. Мой несостоявшийся похититель однозначно проиграет. Ему не справиться ни с охраной, ни с папой. Скрутят в два счета и заставят за содеянное отвечать.

Только почему-то мужчина совершенно не хочет этого осознавать. Ему путь за решетку заказан.

— Баринов, ты опоздал! — заявляет с победным видом. — Твоя дочь у меня и просто так я ее отдавать не намерен! — Он меня практически запихал в салон. Осталось немного и можно будет захлопнуть дверь. Брыкаюсь как только могу.

Папа неимоверно вовремя приехал! Сейчас я непомерно ему рада. Парням тоже, хоть и обидели они меня знатно. С этим разберемся. Раз они с папой, так, может, я по-прежнему знаю не все?

Машину, где меня удерживают, окружили. Меня спасут! Вытащат. Не упустят.

Как же вовремя все появились! Ещё пара секунд и нас было бы уже не найти.

— Богдан, не дури, — спокойный расчётливый голос отца пробирает до мурашек. В нем столько власти и силы, что словами не передать. — Я ж все равно найдут тебя. И уничтожу.

— Ты в этом настолько уверен? — ухмыляется Ольховский. Его глаза бегают из стороны в сторону, он ищет лазейку. Хочет сбежать.

— Ты слишком плохо знаешь меня, — заявляет папа. Его энергетика с ног сбивает. Баринов непомерно силен.

Слушаю мужскую перепалку и думаю как бы сбежать. Хоть разумом я понимаю, отец на тормозах ситуацию не спустит. Но я не намерена рисковать. Оставаться у Ольховского в лапах не собираюсь.

— Не спорю, — Богдан Глебович переключает внимание на моего отца. — Но и меня ты тоже недооцениваешь, — опасно щурится.

Смотрит вперёд, озирается по сторонам. Хмурится. Такое ощущение словно он кого-то ищет и никак не найдет.

— Где мои сыновья? — впивается взглядом в своего противника. Тот стоит ровно и прямо. Он непоколебим.

Меня гордость берет за то, что я Баринова. Хоть Вячеслав по факту мне отчим, но оттого меньше я его не люблю.

— Почем мне знать? — ухмыляется. — Это ведь ТВОИ сыновья. Не мои.

Слушаю спор двух взрослых мужчин, бессмысленный и бестолковый. Ольховский гад! Я даже подумать никогда не смогла, что человек способен на откровенную подставу. Выкрасть меня, подставить отца… Бред, да и только!

Но просить сыновей соблазнить и опорочить дочь конкурента ещё хуже. Ума не приложу, как подобное рождается в голове.

Большие деньги. Большие проекты. Риски тоже большие. Когда на кон поставлено все и ты проигрываешь, то пойдешь на любые ухищрения. Особого выбора нет. Так что чему тут удивляться?

— Они предатели, а не сыновья! — выплевывает с презрением. — Никчемные создания!

Слушаю и глаза от удивления лезут на лоб. Разве можно так говорить о своих детях? Он же отец! Опора и сила своих сыновей. Тот, к кому они в первую очередь приходят за помощью. За советом.

Мда. К такому, как Богдан Глебович не то, что за советом, к нему вообще ни с чем приходить не хочется.

Мой родной папа погиб. Это было давно и обстоятельства его смерти до нельзя мутные. Тела до сих пор никто не нашел. Если бы не Вячеслав Михайлович, то я даже не представляю как сложилась моя судьба. Баринову я обязана совершенно всем. Он спас меня.

И судя по всему, спасет снова. Вот такой у меня отец.

— Дурак ты, Ольховский! — произносит с печалью. — У тебя замечательные парни. Только нужно было с ними общаться по-человечески, а не как марионеток использовать.

— Да что б ты понимал! — прыскает.

— Эту фразу адресуй себе, — парирует отец.

— Двигайся! — Богдан Глебович обращается ко мне. Грубо толкает. Я упираюсь. Не хочу лезть глубже в салон.

Ольховский собирается сесть в авто и рвануть отсюда. До меня это только что дошло.

— Папа! Он собирается уехать! — кричу.

— Богдан! Немедленно освободи Миру! Иначе я буду вынужден применить силу, — угрожает.

— Да пошел ты! — кидает Ольховский садясь в салон. — Двигай! — обращается к своему водителю. Тот все это время сидел словно статуя за рулём.

— Не поеду, — отрезает жёстко.

— В смысле? — округляет глаза Богдан Глебович. Он крайне удивлен.

— Мира, выходи из салона, — водитель обращается ко мне.

Мы на мгновение пересекаемся взглядами и у меня екает в сердце. Внутри просыпается давно забытое чувство. Ощущение безопасности. Любви. И непомерного счастья. Которое было в далеком детстве.

— Мира! — говорит уже строже. — Выходи!

Щёлкают замки, он снял блокировку. Ольховский хватает меня за руку, я вырываюсь. Водитель разворачивается и блокирует меня от своего начальства.

— Живей! — рявкает грозно. Я в тот же момент выскакиваю из салона авто.

Двор наполняется низким урчанием мощного автомобильного двигателя. Переключает внимание на себя. Оборачиваюсь и вижу, что на меня на большой скорости летит жёлтый спортивный седан. Доли секунды хватает, чтобы понять чья именно это машина. Встречаемся с Максом глазами. Мы оба прекрасно понимаем, что мне не удастся отпрыгнуть. А он не сможет затормозить.

Зажмуриваюсь. Скукоживаюсь. Сжимаюсь в комок. Готовлюсь к неотвратимости столкновения. Прощаюсь с жизнью.

Жаль, что не успела повзрослеть. Не успела сказать папе как сильно люблю и ценю его. Все, что он для меня сделал.

Жаль Стасика. Он слишком мал, чтобы понять как сильно его любила мама. Которую он так и не узнает…

Надеюсь, Маша заменит малышу меня. Я знаю, она будет очень стараться. Как в свое время папа заменил мне родного отца. Уверена, мой сын ни в чем не будет нуждаться.

Единственное, чего у него никогда не будет, так это своей мамы. Той, которая до Луны и обратно любит его.

Больно осознавать чудовищную правду. Но она неотвратима.

Максим, в отличии от меня ты будешь жить. Я верю в это. Ведь ты спрятан за каркасом машины.

Я тебя не виню. Никогда не буду. Ты не виноват. Просто так судьба распорядилась.

Обстоятельства оказались сильней.

Визг шин, порыв ветра. Скрежет металл об металл, сильный толчок. Хлопок. Второй. Шипение. И… тишина.

Ожидаемого удара не случилось. Боли нет. Есть только шум и запах гари.

Открываю глаза, закрываю ладонью рот, чтобы не зайтись в громком плаче.

Максим… О, мой Максим!..

Перевёрнутая машина покорежена до неузнаваемости. Если бы я не знала кому она принадлежит, то никогда б не поверила, что Максу. Перед моими глазами просто груда металла.

Спасая меня от смертельного столкновения, Максим направил свой автомобиль в сторону припаркованных машин. Влетел во внедорожник. Ользовского закрутило и выбросило на противоположную сторону дороги. К парковке, что там была.

Пять разбитых чужих тачки. Машина Макса вверх пузом. Никакого движения, подтверждающего жизнь, там нет.

Нет-нет-нет! Я отказываюсь верить в их смерть! Парни должны быть живы!

Со всех ног бросаюсь вперёд. Молот, Ванька и папа бегут с противоположной стороны. Максу и Яру помощь нужна. Срочно!