Простой советский спасатель (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 1

Будильник на телефоне орал благим матом. Не открывая глаз, я зашарил рукой по тумбочке, жалея, что вчера не сдох.

Рядом кто-то заворочался и простонал:

— Лёшик, тебе звонят...

Чёрт! Баба? Когда я успел-то? После Тохиной абрикосовки под шестьдесят градусов стоит только на койку. В смысле поспать. А мы уже были тёпленькими, когда он ее припёр! И баб точно не было! Мальчишник у нас был, обмывали рождение третьего сына у Витька. В нашу любимую пивнуху такие крали не забредают. Там бабцы попроще, поколоритней и не часто.

Будильник продолжал надрываться. Я заскрипел зубами и попытался продрать глаза. С третьей попытки удалось приподняться, и тут до меня дошло: орал не будильник, звонил старший смены!

С кровати я подорвался за полсекунды, схватил телефон, смахнул экран и просипел «Да».

— Леха, выходной отменяется. Пацанва малолетняя ушла в море на катере. Стыбрили, сучата, у бати плавсредство, ушли вечером и до сих пор не вернулись, паразиты, — Андрюха выматерился. — Петрович объявил частичный сбор. Собирайся, через 10 минут заеду.

— Принял, понял, — я сбросил вызов и оглянулся в поисках своей одежды.

Форменная футболка и шорты, чистые и отглаженные, висели на спинке стула. Вчерашние штаны и рубаха мятыми тряпками валялись возле кровати, на которой разметалась большегрудая девица. То ли помятая после бурной ночи, то ли потрепанная жизнью. Где я ее откопал? Хз… В памяти зияли белые пятна.

Н-да, стареешь, ты, Леха… Как говорит сынишка друга: склероз подкрался незаметно, но виден был издалека. Ну, так пятьдесят стукнуло. Оно конечно не возраст, но с алкоголем пора завязывать. Даром что пью только по поводу. Но чтоб с утра и не помнить, кого ночью в дом приволок, такого еще не бывало.

Подхватив с пола бутылку минералки, я жадно припал к горлышку, соображая, что мне делать с подругой. Девчонка что-то простонала и перевернулась на живот, вкусно раскинув ноги. Чуть не подавился водой от мыслей. Оприходовав полтарашку практически залпом, склонился над девицей, смачно хлопнул по округлой заднице и гаркнул:

— Рота, подъём!

Спящая красавица взвизгнула и лягнула ногой.

— Подъем, я сказал, собираемся, выметаемся, — ухватив девицу за лодыжку, громогласно вещал я, подтягивая её к себе и щекоча.

Вид сзади открылся шикарный. Эх, кабы не вызов, отлюбил бы такую красоту по самое ё-моё так сказать, вместо утреннего кофе. Хмельная красота брыкалась, не открывая глаз, что-то мычала и натягивала на себя простыню. Под ногой что-то брякнуло. Ёшкин-матрёшкин, мы еще и шампанское хлестали ночью? Глянув на часы, подхватил девицу на руки и потащил в ванную.

Там усадил в душевую кабинку и включил холодную воду. Сволочь по отношению к женщинам, с которыми спал, я не был, но оперативность требовала радикальных мер. Потому как дома у себя без моего присутствия я никого не оставлял.

Я усилил напор. Ночная бабочка заверещала, но глаза, наконец, продрала.

— Какого черта! — простонала дама. — Дай поспать!

— Подъем, красотуля. У тебя три минуты!

— Еще пять минуточек! — девица попыталась снова приснуть, привалившись к стеклянной перегородке.

Я восхитился: это ж надо, по голове херачит напор воды, а её хоть бы хны!

— Давай, давай, красавица. Мне на работу пора!

Я кинул взгляд на часы и чертыхнулся. Выключил воду, стянул махровое полотенце с сушилки, вытащил любовницу из душа, и принялся насухо вытирать. То ли от холода, то ли от жёсткой растирки, девчонка пришла в себя и попыталась вырвать полотенце.

— Заканчивай, — бросил я и отправился на розыски женской одежды.

Сарафан обнаружил на кухонном столе. Хмыкнул, представив, чем мы занимались на кухне, судя по погрому. Отыскал в прихожей сумочку, вызвал такси, пока шарил по дому в поисках нижнего белья. Плюнул и вернулся к русалке.

Девица окончательно проснулась и яростно зыркала на меня из-под мокрой челки.

«Н-да, Михалыч, а она моложе, чем тебе показалось. Лет двадцать пять, пожалуй. Обычно на таких молоденьких ты не ведёшься. Капризов много, толку мало. Как тебя угораздило?!»

Протянул ей одежду.

— Поторапливайся, такси будет через минуту, — хмыкнул я, наблюдая, как девчонка натягивает на влажное тело сарафан.

«А ничё так фигурка, ладная, — огладив взглядов крупную, но упругую грудь, расстроился. — Телефончик что ли взять? А, к черту!»

— Готова?

— Трусы мои где? — хмуро буркнула деваха, оправляя подол платья.

— А хрен его знает, — весело гаркнул я. — В такси все одно не видно. Погнали, дорогая! Нас ждут великие дела.

— Дурак! — совсем неожиданно выкрикнула девчонка расстроенным голосом и пулей вылетела из ванной в прихожку.

— И что это было? — пробормотал я, слушая, как моё ночное приключение пытается вырваться на свободу, дёргая ручку.

— Прошу, — галантно распахнув двери, пропустил я фурию. — Эй, не торопись! А, вот и такси! Да не ломай ты машину-то! — крикнул я, запирая дом и недоумевая: какая муха её укусила?

Ну, переспали, с кем не бывает. Она на что рассчитывала? Что я с утра на ней жениться буду? Смешно. Для современных девчонок секс — не повод для знакомства. Что за здрасьте?

— Прошу, — красотка юркнула в машину, натянула платье на колени и отвернулась от меня.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

— Шеф, отвезешь, куда скажет, — протягивая пятихатку, попросил я. — Сдачу оставь себе. Поехали, — стукнул я по крыше такси и, не оглядываясь, двинулся в сторону фольса.

Легко запрыгнул в машину, поздоровался с Андрюхой, закурил и спросил:

— Не нашлись?

— Нет, — старший дёрнул плечом, развернулся и дал газу. — Под утро позвонил папаша. У пацанят телефоны не отвечают. Папаша утверждает, у катера мотор барахлил. Он на приколе месяц стоял, у мужика все руки не доходили починить.

— Сколько пацанве?

— Лет по четырнадцать. Если мотор накрылся, их по любому в открытое море понесло. А ночью ветер поднялся. И гроза прошла.

Только тут я заметил лужи на дорогах. «Н-да, Михалыч… Что-то с памятью твоей стало… Видно выпил ты вчера… нехило… Пора завязывать пить как не в себя… Чтобы сказала Галка…Так, отставить! Галка уже ничего не скажет. Завязывай с мозгоклюйством!»

— Ты как? — покосившись на меня, уточнил Андрюха.

— Норм, — закуривая вторую сигарету, буркнул я.

— Ты смотри, Хохол тебе голову оторвет за сеструху, — хохотнул лучший друг.

И я все вспомнил.

— Твою мать! Да твою ж ты мать! Сука, ей восемнадцать хоть есть? .лять, … мать! Я ж её лет пять не видел! Она ж в другом городе жила!

— Ну, ты даешь, Михалыч! Двадцать три девчонке стукнуло. Отучилась, вернулась в родной город. .лять! Было что?!

— На дорогу смотри! — рявкнул я. — Да хрен его знает, — перебирая в воскресшей памяти обрывки вечера и ночи, ответил уже спокойно. — Но проснулись в одной постели… Да чтоб меня приподняло и треснуло!

Бычок полетел в отрытое окно, я прикурил третью за утро. Недобро кольнуло сердце, удивив меня своим существованием. И тут же угомонилось. Ах, Маша, Маруся! Что ж ты наделала? Как ты вообще рядом с нами пьяными дураками оказалась? Каким ветром тебя за брательником принесло?

Что я наделал-то? Ведь видел, знал. Столько времени прошло! Думал, уехала в институт, переболела детской глупостью! Я ж и к Вовану ходить в гости перестал после того Нового Года, когда Манюня, выпив бокал шампанского для храбрости, призналась мне в любви на балконе под грохот салюта! Чтоб не смущать девчонку! Мы ж тогда всю ночь по глупости над ней подшучивали. Идиоты! Сватали за меня, за холостого-неженатого! И вот поди ж ты! Старый ты дятел, Леха! Что теперь делать-то?

Память услужливо рисовала вчерашний вечер. Мария приехала забирать пьяного брата по просьбе его жены. Заодно и меня подвезла. А я и не признал её в темноте, старый дурак! Помогла, дуреха, на свою голову! Пьяного мужика до кровати довела. Вот дура-то малолетняя!