Начало пути (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 24

Я стоял на площадке бастиона, закованный в тяжелую броню и шлем, и отдавал приказы. Через каждые пятьдесят метров от меня дежурили глашатаи с лужеными глотками — они громкоголосно дублировали мои приказы на весь боевой участок стены.

От своих легких доспехов из алмазного сплава сегодня я отказался и надел толстую черную броню с шипами на плечах, выкованную специально к сегодняшнему бою. Такой панцирь позволял, не опасаясь стрел и копий, обозревать с высоты все действо.

— Ползут тараканы под башмак Астрабана! — с презрением процедил Скала, глядя, как ряды пехоты стройными рядами двинулись в нашу сторону. — Почему вражеская конница стоит?

— Нагонит еще, коннице без пехоты нет смысла стену целовать, — ответил я.

Вначале появились клубы пыли, затем длинные деревянные лестницы и таран. Спустя мгновение в дымке стали различимы укрывшиеся щитами воины в броне и шлемах.

Центральные ворота Астрабана располагались немного наискосок по отношению к прилегающей дороге — инженерная хитрость зодчих. Подходя к городу, враг поворачивался к стене незащищенным щитом правым боком.

Солдаты волокли доски и бревна. Они перебросили их через ров с водой и цепочки потекли к воротам.

— Лучники! Гто-овсь! — заорал я, выжидая момент.

Вот до первых рядов осталось метров пятьдесят... Сорок... Пехотинцы немногоразвернулись, подставляя правый бок под удар.

— Пли-и!!!

Туча стрел зажужжала словно рой ос, засыпая пехоту, ударяясь в железо, пробивая плоть, взрыхляя землю. Крики и проклятия двухтысячной армии стали ответом.

— Заряжай! — закричал я. — Бей!!!

Второй залп нанес меньше урона — человек двадцать уткнулись в траву. Вот враг уже под стенами. Третий залп отскочил от скорлупы из щитов сгруппировавшегося корпуса пехоты. Четвертый залп был не нашим — вражеские лучники посыпали зубья стен смертельным дождем. С такого расстояния обычные доспехи не выдерживали. Десяток моих солдат рухнули, пронзенные стрелами.

После четвертого залпа вражеская пехота с криками рассыпалась вдоль стены. Приставные лестницы, вздыбившись, припали к каменной кладке.

К центральным воротам неслась гигантская многоножка из прямоугольных щитов.

— Идет таран! — заорал я, — Камни вниз!

На железную многоножку посыпались булыжники и бревна, выбивая чешую щитов и давя ее человеческие сегменты.

— Не давайте ударить по воротам! Песок вниз!

Раскаленный в чанах песок красной пеленой наполнил воздух, выжигая многоножке глаза, легкие, забиваясь под доспехи.

Адские вопли и предсмертные стоны оглушительной песнью ласкали мой слух. Многоножка рассыпалась, обнажив огромное заостренное бревно с множеством рукоятей.

— Лучники, не давать поднять таран! — скомандовал я. — Остальным рассредоточиться вдоль лестниц!

Словно бесы из преисподней ползли вверх по лестницам разъяренные легионеры.

Копья и алебарды нанизывали их, сталкивая вниз. Но лестниц слишком много, цепочки "железных муравьев" облепили стену, падая изрубленными вниз, увлекая за собой соплеменников. Но на смену ползли все новые и новые под прикрытием стрел лучников легиона. Раскаленный песок кончился, камни и бревна на исходе.

— Сжечь лестницы!

Вниз полетели пылающие шары — промасленные тюки соломы падали в основание стены, не давая солдатам приблизиться и сжигая деревянные лестницы.

Скала откинул от стены уже вторую лестницу, изрубив троих врагов, добравшихся до верха. Пока удавалось сдерживать натиск. Наши лучники били почти в упор. Но с десяток легионеров прорвались наверх и покрошили два расчета копейщиков. Подоспевшие меченосцы задавили их числом, потеряв нескольких человек. Если наверх прорвется сотня — город падет!

Таран зашевелился, обрастая людьми, и снова двинулся на ворота. Булыжники редеющим дождем безнадежно покатились по земле, размозжив головы нескольким воинам. Но таран этого даже не заметил и не замедлился.

Бух! Удар массивного бревна заглушил лязг мечей и крики. Бух! Под железной обшивкой ворот затрещали доски. С-сука! Еще пара ударов и ворота разлетятся!

— Лучники! Бьем таран! — заорал я.

Бух! Железный наконечник тарана уже крошил доски. Стрелы засыпали пространство под воротами. Таран поперхнулся криками, теряя свои сегменты.

Бух! Сорвавшийся удар провалился впустую. Многоножка вновь растаяла, растекаясь вдоль стены.

— Сжечь таран, солому давай!

Последние тюки соломы полетели вниз, облепляя пламенем бревно. Есть! Обугленный таран лишился лап и превратился в бесполезную головешку!

— Господин командующий! — ко мне подбежал запыхавшийся разведчик. — Конница обходит стену!

— Где?!

— Со стороны реки!

— Твою мать! Коня мне! Быстро!..

Я мчался на лучшем скакуне по опустевшим улочкам Астрабана, сшибая торговые лотки и навесы. Быстрее... Быстрее... До речной части города почти миля. Могу не успеть. Я не ждал сегодня врага на реке — чтобы построить плоты нужно время. Но они не стали заморачиваться. Их плоты — это кони. Обученные преодолевать с всадником на спине водные преграды! Вот и берег.

— Лодки на воду! — заорал я, ворвавшись на пристань.

Выпучив глаза, ко мне подскочил Герт:

— Что случилось?

— Быстро! — рявкнул я.

Парень бросился к дальним лодкам, разнося мой приказ.

За крепостной стеной, прорезая водную гладь, показались покачивающиеся силуэты — головы коней с прижавшимися всадниками.

Скоро должен подоспеть резерв. Двадцать гвардейцев особой гвардии дежурили в резерве в ожидании своего часа. Их время пришло — битва вышла из-под моего контроля.

Тяжелые баркасы, взмахивая веслами, набирали ход, скользя между кольями на открытое пространство по только им известным фарватерам. Конница приближалась, усеяв водный горизонт. Близко... Совсем близко... Вода вскипела, выплевывая на побережье всадников.

— Не давайте выйти на берег! — закричал я, бросившись в воду.

Кровь оборотня придавала мне мощи, а тяжелая броня делала почти неуязвимым. Подводные колья встретили всадников смертельными ударами. Передние ряды конницы утонули в кровавом бульоне. Задние напирали, ломая колья ценою жизни, прокладывая путь другим.

Баркасы разрезали ряды врагов. Били их веслами и баграми, топили, накидывая металлические сети. Но врагов слишком много! Еще чуть-чуть и они прорвутся на берег. Мой молот ломал хребты лошадям, расплющивая латы всадников вместе с костями и плотью.

Подоспевшие из резерва гвардейцы засыпали арбалетным дождем ближние ряды. Выбравшихся на берег встречали ударами мечей и топоров.

Лязг металла, ржание лошадей, крики и стоны смешались с шумом волн и ударом весел.

Три десятка всадников прорвали оборону, устремившись в город. Если доберутся до центральных ворот и откроют их — нам конец. Но, не преодолев и ста метров, конница провалилась сквозь землю. Ловушки — ямы с кольями на дне, были рассеяны по всему побережью, преграждая прямые подходы к городу. Враг дрогнул и отступил, ловя своими спинами пущенные вдогонкустрелы. Я плюхнулся на песок. Казалось, что сил не осталось даже поднять закованную в броню руку. Тяжеловата кольчужка... Не для активного боя такой костюмчик...

С крепостной стены прискакал гонец, он преклонил предо мной голову и закричал:

— Господин командующий, враг от стены отбит!

Я скинул шлем и, глубоко вдохнув, заревел:

— Урра-а-а!!!

***

Мы выиграли битву, но впереди война... Битву выигрывает удачливый и дисциплинированный. Войну же выигрывает талантливый и упрямый.

В тот же день я собрал Большой совет. Королева изъявила желание тоже присутствовать на нем. Командиры доложили о потерях. Мы лишились почти одной трети армии убитыми и ранеными: больше всего досталось копейщикам. Меченосцам меньше. Целее всех оказались лучники, бившие врага с дистанции. Из двадцати человек особой гвардии погибла половина — цена моего просчета с вражеской конницей! Четыре боевых баркаса затонули. Около сотни раненых заполнили все лежанки госпиталя. Несколько человек умерли от ран уже в госпитале.