Порезы (ЛП) - Лаймон Ричард Карл - Страница 23

Он наблюдал за своим пальцем, следующим вдоль засохшего кровавого подтека вниз по груди, затем по животу, а затем исчезнувшим под скрещенными запястьями.

Небольшие порезы совсем ей не повредили.

Но они не смогли принести ему тех-же ощущений, что те порезы и удары, какие он наносил предыдущим жертвам.

Конечно, это убило их.

А Шарлин он хотел сохранить как можно дольше, и вдоволь насладиться ей за все это время. Насладиться предвкушением последнего, самого глубокого пореза.

Когда-нибудь он сделает его.

Может быть, даже сегодня.

- Я голоден, - сказал Альберт. - А как насчет тебя?

Шарлин ничего не ответила.

- Кажется я говорю с тобой, - сказал он. Протянув руку за ее подвешенные ноги, он схватился за вентиль горячей воды.

- Я не хочу есть, - сказала она едва различимым для слуха голосом.

Альберт отпустил ручку и скользнул пальцами по задней части ее бедра.

- Ты уже давно должна была проголодаться. Ты не ела ничего, кроме двух кусочков стейка вчера вечером. - Он улыбнулся. - Не то чтобы я виню тебя за это. Он и в самом деле был ужасен.

Она повернула голову и посмотрела на него.

- Ты неправильно его приготовил, - сказала она. Впервые с того момента, как она узнала о смерти матери, в ее голосе послышалась хоть какая-то живая нотка. - Ты все приготовил неправильно.

Он и сам уже думал об этом.

- Ты умеешь готовить? - Спросил он.

- Гораздо лучше, чем ты.

- Яичницу сделать сможешь?

- Смогу.

- Ладно.

Следующие несколько минут он провел, развязывая Шарлин.

Она не могла двигаться, поэтому он вытащил ее из ванны и подвел к унитазу.

Усевшись на сидение, она согнулась, опустила голову между колен, свесив к полу темно-рыжие волосы и прижавшись грудями к бедрам, и принялась растирать и массировать лодыжки.

Ожидая, пока она немного придет в себя, Альберт поглаживал ее по спине. Та была теплой. В нескольких местах кожа была покрыта корочкой запекшейся крови, вытекшей из открывшихся ночью порезов. Самые глубокие из них были перевязаны. Совсем старые, сделанные еще два дня назад уже покрылись толстой коростой и начинали заживать. Когда он с силой надавил на одну из таких ран на правой лопатке, все ее мышцы напряглись. Медленно, из открывшейся раны начала сочиться кровь, собираясь в большую каплю. Он окунул в нее палец и облизал его.

- Обожаю вкус крови, - сказал он.

Она ничего не ответила.

- Ладно, - сказал Альберт. - Время не ждет. - Он встал перед Шарлин, схватил ее под руки и поднял на унитазом. Затем прислонил спиной к стене. - Не шевелись, - сказал он.

Он отпустил ее. Она слегка пошатнулась, но удержалась на ногах.

Он отвернулся, присел на краешек ванны и вытащил веревку около шести футов длиной. Встав возле ее ног на колени, он привязал один конец веревки к ее левой лодыжке.

Убедившись, что узел вышел надежным, он поднял голову. Промежность Шарлин находилась прямо перед его глазами, гладкая и выбритая, лишь с парочкой небольших царапин от лезвия.

После завтрака нужно будет побрить ее еще раз, подумал он.

Он наклонился пониже и лизнул.

Так гладко.

Почувствовав на себе его язык, она вздрогнула. И тихо застонала. Но никакого сопротивления не оказывала.

Она хорошо запоминает уроки.

- Ням-ням, - сказал Альберт, и улыбнулся ей.

С мрачным выражением лица, она смотрела в одну точку прямо перед собой.

- Ладно, - сказал он, - нам нужно позавтракать. - Взяв в руку свободный конец веревки, он поднялся на ноги.

- Можно я что-нибудь надену? - Спросила Шарлин. - Я замерзла.

- Я могу тебя согреть.

- Разве ты не хочешь позавтракать?

- Да. Давай сначала позавтракаем.

Ее яркий, стеганый халат висел на крючке на двери ванной. Альберт протянул ей его. Она накинула тот на плечи продела руки в рукава и начала медленно застегивать пуговицы.

- Иди первая, - сказал он ей.

Держась за веревку, он вышел вслед за ней из ванной.

Непонятно почему, но в халате она казалась совсем маленькой и хрупкой. Кожа ног под подолом была покрыта мурашками.

Она шла медленно, сильно прихрамывая, сначала вдоль по коридору, затем вниз по лестнице и, наконец по другому коридору к кухне.

Альберт с удовольствием наблюдал за тем, как она идет. Он часто смотрел на женщин сзади: кто-то из них носил юбки, причем иногда настолько короткие, что он практически видел то место, где срастаются их бедра; кто-то юбки-брюки, которые с виду были очень похожи на обычные юбки, но между бедрами были сшиты на манер штанов; на ком-то попадались мужские мешковатые шорты, через которые, при желании, можно было увидеть все, стоило лишь наклониться под правильным углом; некоторые женщины одевались в узкие шортики, плотно обтягивающие ягодицы и образующие тем самым у их основания упругие полумесяцы; некоторые ходили в свободно сидящих вельветовых брюках или джинсах, некоторые в строгих узких брюках, сквозь которые частенько проступали контуры нижнего белья, а если не проступали, то это выглядело еще лучше. Это означало, что никакого белья под ними попросту нет. И он постоянно сгорал от желания запустить руку под юбку или просунуть ее вниз под талию брюк. Но это было лишь желание, никогда не переходящее в возможность.

Никогда раньше.

Альберт потянул за веревку.

Шарлин дернулась назад. Чтобы не упасть, она схватилась за ручку холодильника,.

- Стой, - сказал Альберт.

Он позволил веревке упасть на пол, почти вплотную подошел к девушке сзади, присел и скользнул рукой под заднюю часть ее халата. Воздух там был теплее. Он опустил ладонь на гладкую внутреннюю поверхность ее левого бедра.

Шарлин не двигалась. Она просто стояла, затаив дыхание.

В том месте, где ее бедра сходились, Альберт почувствовал тепло по обеим сторонам ладони.

Он поднял ее чуть выше.

Шарлин слегка дернулась, и словно закоченела, даже не пытаясь сопротивляться.

- Ты понимаешь, как нужно себя вести, - прошептал Альберт.

- А?

- Не сопротивляешься.

Поглаживая ладонью между ее ног, он встал и прижался к ее спине.

Другой рукой он приобнял ее спереди, и, расстегнув пуговицу, скользнул под халат и сжал одну из грудей.

Шарлин прижалась лицом к холодильнику.

- Сопротивляться нет никакого смысла, - пробормотала она усталым голосом.

- Ты ведь могла бы попытаться сбежать, - предложил Альберт. - Дверь совсем рядом.

- Я не смогу убежать, - сказала она.

- Я знаю.

Лаская обеими руками тело Шарлин, Альберт чувствовал тяжесть ножа в кармане своего халата.

Я мог бы сделать это прямо сейчас.

Но я хочу сохранить ее. Я не хочу чтобы все это закончилось. Я хочу, чтобы это не заканчивалось никогда.

В конце-концов, кто кроме нее сможет приготовить мне завтрак?

Он отпустил Шарлин, отступил на шаг назад и поднял конец бельевой веревки. Затем подошел к столу для завтраков. Выдвинул стул и сел.

Шарлин стояла между ним и кухонной дверью.

На верхней половине двери имелись четыре оконных стекла, сквозь которые пробивался солнечный свет и резал глаза, когда он пытался смотреть на Шарлин. Он жалел, что не прихватил с собой солнцезащитные очки.

- Я не хочу, чтобы бекон подгорел, - сказал он. - Нет ничего хуже подгоревшего бекона.

Она подняла голову и открыла дверцу холодильника.

- Думаю, что ты должна готовить на слабом огне, - сказал он, и прищурился, глядя на то, как она достала из холодильника плоскую коробку и закрыла дверцу. Затем она открыла ее и подошла к столу. Теперь он мог смотреть на нее, не боясь солнечного света.

Так-то лучше.

Она присела и достала из шкафа небольшую сковороду. Затем вытащила из коробки тонкие ломтики бекона и разложила на нее.

- Если огонь будет слишком сильным, - сказал Альберт, - бекон сгорит. И на вкус получится, как опилки. Терпеть не могу пережаренный бекон. Пускай лучше будет слегка недожаренным, чем горелым.