Боевой маг: Первый курс. Том 2 (СИ) - Донцов Иван - Страница 56

Луч — именно так это называли такие как Майя, устремился к голове уроженки Песков. Я расценил её как главную здесь, во всяком случае как я понял, все не начинали действовать без её команды.

Тела женщин, целившихся в меня с повозок, задело эхом заклинания, откинуло в сторону и снег рядом дёргающимися телами окрасился кровью. «Отзвук силы» — всплыло из чужой памяти название. Луч может концентрировать в себе очень много энергии, но часть всё равно уходит за поток, её можно перенаправить, что я и сделал. И чем больше заложено в удар изначально — тем больше вырвется «эхом».

Буквально ощутил, как сила что я выпустил почти достигла цели и споткнулась. Противница скрестила руки напротив головы в защитном жесте, такая же прорва энергии защищала её. Долю мгновения ничего не происходило, а потом я почувствовал дрожь и боль, тело словно разрывало на части.

В памяти вновь всплыло то, чего я не мог знать — «резонанс».

Мы столкнули примерно одинаковые по мощи и структуре атаки, и она похоже поняла, чем я буду её бить. Только так можно было объяснить то, что женщина не умерла, упав без головы. Тела рядом с ней почернели и иссохли, превратились в скелеты, обтянутые плотью. Очень плохая смерть, для них она растянулась на часы, хотя произошла в мгновение.

— А-а-а! — закричали мы в унисон падая на снег.

Ей тоже досталось от резонанса, а я ещё и не мог справится с капканом. Снова полез к ноге, пытаясь разомкнуть его пасть, но только в очередной раз порезал руки и перчатки. Рядом прошёл огонь, извиваясь и пытаясь меня достать, пришлось резко уходить в бок, подбрасывая себя потоком силы. Снова боль в ноге, и я сжал зубы, устоял и выпрямился, на меня смотрели разъярённые карие глаза, раздалось шипение:

— Да кто ты такой?!

Девушка уже не казалась такой красивой как раньше. Из носа текла кровь, волосы спутались, звериный оскал на лице не обещал ничего хорошего. Только сейчас заметил, что мы остались вдвоём, где-то в отдалении шёл бой, люди кричали и раздавались команды.

— Северянин храмовник! — прорычала она. — Невозможно!

У меня не было шансов, у меня прошлого, так быстро двигаться и использовать такую технику я просто не умел. Она словно вихрь налетела, применяя не заклинания, а удары силы. Женщина не могла быть боевым магом, и ей оставалось подобно мне в режиме источника бросаться сырой силой. И если бы не магия крови, этой силы у неё был бы минимум.

Сейчас я превратился в Майю, мастера смерти, как они называли подобных ей. Девушка прошла тринадцать кругов обучения, и находилась на самой вершине. Говорят, с такими воинами способны тягаться только мастера магии и боя из закрытой страны Зайчалза. Именно такие как она занимали места старших жрецов. Именно такие как она решали в своё время судьбы некоторых стран, так, например они попытались взять власть в Империи. Ведь если бы мятежники, на стороне которых выступили Храмы Смерти, победили, жрецы получили бы нужные ниточки.

И я просто отдался чужой памяти, даже не думая о том, что именно происходит. На грани сознания сначала было опасение что она может забрать моё тело, но потом я откинул всякую ерунду. Не знаю была ли девушка мертва, но сейчас со мной осталась лишь память. Никакого разума, только информация и рефлексы, которые я мог использовать что и делал неосознанно. И если бы не это — мне не выстоять против обученного мага крови.

Когда оказались рядом пришлось использовать только одну ногу, а вторую подволакивать. В какой-то момент я понял, что и «игрушка», вцепившаяся в конечность, может быть оружием. С каждым ударом она, кажется, вгрызалась в меня всё больше, но и противнику доставалось.

Разорвали дистанцию, встали друг напротив друга, пытаясь не моргать. Женщина тяжело дышала, на лице несколько ссадин и порез, с одной руки капает кровь. Я тяжело дышал, краем глаза видел, что весь снег вокруг в крови, голова кружится, нога онемела и не хочет слушаться.

— Станешь моим. — выдохнула враг, вытирая губы и не сводя с меня взгляда.

Противница тоже оказалась не простой, очень быстрая, слишком быстрая и умелая. Чем-то её тактика боя напоминала сейчас мою, но не до конца — возможно её учили храмовники, что бежали из Империи. Конечно, не только они, иногда память той, что была во мне сейчас, очень удивлялась этим умениям противника.

— Не уйдёшь, тварь. — прохрипел я.

Взлёт, удар, отвести атаку, снова сконцентрировать энергию и ударить в сторону живота, блок. Чужую магию закрутить и отбросить, ударить. Она кричит и пытается разорвать дистанцию, из последних сил настигаю и тяну обратно. Кулак уходит вперёд и пробивает защиту, пропускаю удар сам — мы снова отлетаем в резонансе и кричим.

Вскакиваю подталкивая себя силой, достаю нож и с криком бросаюсь сверху на незнакомку. Перехватывает мои руки и удерживает, мы боремся и чувствую, как силы меня покидают. Разгоняю источник внутри себя, энергия давит на противницу, но её глаза начинают светится красным. Она отвечает таким же потоком силы, в какой-то момент наступает баланс, кажется, что сейчас я проиграю и внутри что-то дрожит. Становится легче, приходит осознание — кем бы она не была, её сила конечна, а моя нет. Давлю сильнее, и тут женщина улыбается.

Металлический щелчёк такой отчётливый и громкий что его невозможно не заметить, ногу обжигает сильная боль. Тварь магией замкнула ловушку до конца. Кричу, теряю концентрацию и отлетаю назад, оставляя конечность и орошая снег вокруг струёй крови из культи.

Женщина поднимается, идёт ко мне, пытаюсь применить хоть что-то — ничего не выходит. Магия и вообще всё будто покинули меня, я перестал быть и источником, и магом. Ору от боли и безысходности, пытаясь отползти от надвигающейся угрозы. Она всё ближе, оказывается рядом и встаёт на колени, хватает за шею, шипит:

— Мой!

— Не-е-ет… — хриплю ей в лицо.

Достаю меч и пытаюсь ударить, она магией вышибает оружие и смеётся. Из её носа, глаз и ушей течёт кровь и выглядит сейчас женщина ужасно. Помочь некому — мы на окраине лагеря, а атакуют с другой стороны.

Резко дёргается в сторону, но не успевает — в плечо вонзается стандартный армейский нож разведки. Лезвие проворачивается, враг кричит и откидывает Сель к дереву. Сзади бегут мои девушки и закидывают огнём и молниями противника. Я несмотря на боль начинаю смеяться, откидываюсь, видя, как враг под защитой отступает в лес, стараясь просто закрыться от ударов.

— Не преследовать, назад! — орёт Сель, очухиваясь и держась за рёбра.

Голова кружится всё сильнее, но я вижу всех, кто стоит надо мной, улыбаюсь как дурак, пытаюсь им махать рукой. Наставница что-то командует девушкам. Наблюдаю как Соня перевязывает мою ногу ниже колена жгутом, а ещё чувствую, как она боится за меня и переживает.

Перед тем как потерять сознание, улыбаюсь ещё больше — магия меня не покинула, раз я могу чувствовать своих.

— Да осторожней ты, не трубу матери выправляешь на крыше! — вскрикнул я, почувствовав в очередной раз сильную боль.

— Поговори мне ещё, щенок. — колдун опять чем-то хрустнул, и я еле удержался чтобы не вскрикнуть.

Лежал и смотрел в потолок армейского шатра, пока с моей ногой работал дядька Торг. Делал он это небрежно и как можно больнее, похоже специально. Рядом стояла Сель и смотрела заворожённо на его искусство. Они время от времени перекидывались фразами и обсуждали одного курсанта, такого тупого и совершенно лишённого чувства самосохранения. Дядька выдал командиру про меня очень много, приходилось краснеть. Он всё-таки роды принимал и знает меня всю жизнь.

«Дядька» — как я привык его называть. С момента как проснулась память, не видел его, и особо не задумывался над этим. Выглядел этот «дядька» лет на двадцать пять, в общем ненамного моложе меня. На деле же, ему было уже за тридцать пять. В своё время самый молодой колдун из клана Эстар, шагнувший на последнюю ступень посвящения. Но моё рождение и проигранная небольшая война испортили все карты. Сейчас бы скорее всего был мужем одной из сестёр правящего клана. В итоге ему пришлось довольствоваться тем, что просто сохранили жизнь, жить недалеко от нас и помогать. Мы же в ответ дали ему процент прибыли с наших шахт. Часто захаживал, кажется даже к матери присматривался и пытался закрутить роман. Не вышло, пришлось прикусить язык, а так бы может я его и отцом стал называть когда-то.